Последняя надежда обреченных

– А почему – «преступники»? – снова спросила Рита. – Ты думаешь, действовал не один человек?

– Пока трудно что-либо утверждать, – почесал в затылке Женька, – но вот какое дело: удар Кемалю нанесли сзади. Это значит, что он безбоязненно повернулся спиной к кому-то, от кого не ожидал подвоха. Удар был довольно слабым, причем, заметь, судя по тому, в каком состоянии его голова – снизу вверх. Это означает…

– Что человек, нанесший удар, ниже ростом, – закончила за него Рита.

– Совершенно верно. И не только ниже, но и, судя по всему, не слишком силен.

– Тем не менее, – задумчиво сказала Рита, – у него хватило сил протащить физически крепкого Кемаля через весь офис и засунуть в туалет.

– Что говорит о том, что преступнику, возможно, помогал кто-то еще, – закончил Женя. – Очевидно, это ограбление: один сейф вскрыт. Почему второй не тронут?

– Может, они торопились? – предположила Рита.

– Ну да! – хмыкнул Фисуненко. – Кровь подчистить успели, а на второй сейф времени не хватило?

Женя вернулся к Олесе, сидящей на полу туалета и держащей на коленях голову мужа.

– Ну, когда же они приедут? – простонала она, глядя на Женю.

– Приедут, не волнуйтесь, – успокаивающе ответил Фисуненко. – Что во втором сейфе – тоже деньги?

– Нет, – покачала головой Олеся. – Там только документы. Очень важные, но они не представляют никакой ценности для посторонних.

– Кто знал о том, что деньги хранятся только в одном из сейфов? – требовательно спросил Женя.

Олеся лишь неопределенно качнула головой.

В этот момент снаружи раздался вой сирены «Скорой помощи», и через несколько минут в помещение, в сопровождении охранника с поста, вбежали люди в белых халатах. Им не потребовалось много времени, чтобы погрузить Кемаля на носилки. Олеся поехала с мужем, и через короткое время офис опустел: только Рита с Женей еще оставались внутри.

– Сейчас приедет полиция, – сказал охранник на плохом английском.

– Не думаю, что нам стоит ее дожидаться, – бросил Женя Рите и, прежде чем охранник успел его остановить, двинулся к лестнице. Рита поспешила следом. Охранник что-то кричал им вдогонку по-турецки, но они даже не оглянулись, пока не оказались на улице.

– Почему, куда бы мы ни пошли, вечно вляпываемся в историю? – спросила Рита у Жени, переводя дыхание.

– Ты с самого начала знала, во что влезаешь, – хмыкнул Женя. – Или надо было цветами торговать, а не открывать детективное агентство!

Рита обиженно замолчала, но ее так и распирало от вопросов, поэтому ее обида продлилась не дольше минуты.

– Думаешь, это как-то связано с нашим делом? – спросила она, когда Женя остановил такси и они расположились в салоне.

– Не знаю, – ответил Фисуненко. – Возможно, это просто ограбление. Но подумай: сначала – пожар в супермаркете, принадлежащем семейству Сезер, а теперь – вот это… Не слишком ли много совпадений? Кстати, Олеся говорила, что во время пожара сгорели документы. Кроме того, сейф в магазине «Муджизе» был вскрыт до пожара. Просекаешь идею?

– Ты полагаешь, – медленно сказала Рита, – что и пожар, и это ограбление – дело рук одного человека? Кому это выгодно?

– Тому, кто неуловим, как Зорро – нашему приятелю Кенану!

– Считаешь, он мог ограбить собственную семью? – поразилась Рита.

– Это тебя шокирует после того, как он продал в бордель жену? – парировал Женя. – Ему постоянно нужны деньги, помнишь? Видимо, ему помогал кто-то из дружков. Кенана ищет полиция в связи с расследованием по делу о пожаре в «Муджизе», а стамбульская полиция – по делу о продаже жены. А наш красавец все это время был у нас под носом – в Мармарисе! Я должен поговорить с главой семьи Сезер, и для этого мне необходим Миша. Так что завтра с утреца я выезжаю в Измир. Вы, девочки, справитесь тут одни?

– Обижаешь! – передернула плечами Рита.

– Это был риторический вопрос! – воскликнул Женя, вытягивая руки ладонями вперед, словно для защиты от воображаемого удара.

Рита и Олеся сидели на веранде, которая выходила в сад. Время было позднее, и на город опустились сумерки. В них запах азалий, наводняющих сад, казался густым и сочным, и воздух наполнялся таинственными восточными ароматами.

– Просто ужас какой-то! – вздохнула Олеся, оттягивая просторную хлопчатобумажную футболку на животе, чтобы показать Рите влажный отпечаток на материале. – Полдевятого вечера, а на термометре тридцать восемь градусов!

– Да уж, – согласилась Рита, обмахиваясь турецкой газетой, которую раньше читала Олеся. – Но по сравнению с Питером эта погода – просто чудо! Ты, наверное, отвыкла от постоянной сырости, дождей и затянутого облаками неба?

– Между прочим, – покачала головой Олеся, – ты не видела здешней зимы! Тоже, доложу тебе, мало приятного. Тепло, конечно, – не меньше десяти-пятнадцати градусов, но зато – постоянные дожди, а снега нет вообще.

– Как несовершенен мир! – со смехом воскликнула Рита. – Только найдешь рай на земле, а он – бац! – и разочаровывает тебя. Не скучаешь по дому?

Олеся заметно помрачнела.

– Трудно сказать, – ответила она после паузы. – Меня там больше ничто не держит. Привычное окружение – вещь не последняя, но здесь у меня муж, который любит меня так, как никто и никогда не любил. Значит, здесь мой дом, и не стоит вспоминать о прошлом, тем более что в нем все было не так уж и безоблачно.

Женя вкратце поведал Рите историю Олеси, рассказал и о трагической гибели ее младшей сестры. По виду Олеси, которая выглядела так замечательно, как только может выглядеть успешная и красивая женщина, нельзя сказать, что она пережила трагедию. Но Рита уже уяснила, что ее новая подруга относится к тому типу женщин, которые не выставляют свои чувства напоказ. Повинуясь внезапному порыву, Рита вдруг испытала потребность рассказать Олесе о своих неприятностях с Байрамовым. Возможно, это и не очень хорошая идея – грузить женщину, чей муж находится в больнице в тяжелом состоянии, своими проблемами, но Рита так запуталась в своих ощущениях и мыслях, что они так и просились наружу, ища выхода.

Когда Рита закончила изливать душу Олесе, та некоторое время молчала, переваривая услышанное. Затем она сказала:

– Ты просто не понимаешь, какая ты счастливая!

– Это я-то? – брови Риты взлетели вверх от удивления.

– Ты вышла замуж по любви, – продолжала Олеся.

– Но ведь и ты дважды выходила замуж! – воскликнула Рита. – Неужели же оба раза ты не была влюблена?

– Я понимаю, в это трудно поверить, – усмехнулась Олеся. – И, тем не менее, ответ – нет. Я вышла за Тимура потому, что он неотступно преследовал меня своими ухаживаниями. Я была молода и глупа, и никто до тех пор не проявлял ко мне столь устойчивого интереса, как он. Надо признать, что Тимур умел угождать: дорогие машины, каждый день – корзины роз, вечеринки, рестораны… Я, как и любая другая девчонка, купилась на всю эту туфту! Теперь я понимаю, что следовало заглядывать глубже, а не восхищаться всем этим наносным великолепием, а тогда мне казалось, что я вытащила счастливый билет. Правда, у меня довольно быстро раскрылись глаза.

– А Кемаль? – осторожно поинтересовалась Рита. – Он ведь любит и ценит тебя!

– С Кемалем все иначе, – вздохнула Олеся, откидываясь на спинку плетеного кресла и вытягивая свои безупречные ноги. – Как мужу ему нет цены. Он думает только о семье, то есть обо мне, всегда старается порадовать… Я для него – на первом месте.

– Но ты его не любишь, – закончила за нее Рита. – Как же так? Кемаль – представительный мужчина, и многие сочли бы его привлекательным. Кроме того, когда тебя так любят, по-моему, невозможно не ответить взаимностью!