Последняя ночь с принцем

— Но что-то подсказывает мне, что это звонили не вы, и вам конкретно угрожает опасность, вот так-то, уважаемый! — Станислав Иванович откинулся на спинку своего кресла с таким самодовольным видом, словно ждал от посетителя заслуженной похвалы.

Баловнев не стал его хвалить. Он думал бесконечно долго, безотрывно рассматривая Бородина.

Потом спросил:

— Почему?"

— Что — почему? — Тот снова вцепился в барсетку двумя руками и начал передвигать ее по столу, словно огромную кожаную шахматную фигуру.

— Почему вы мне это рассказываете? Вы заподозрили подлог… Кстати, каким образом?

— Вы совсем перестали удалять волосы с живота и груди. Такого раньше не случалось. Я сначала не понял, почему. Настоящий Баловнев удалял волосы, был эдаким модником. Маникюрный зал, массаж, депиляция. А тут вдруг перестал… Потом я понял при очередном обследовании. У вас шрамы от операции по удалению желчного пузыря. Их почти незаметно. Настоящий Баловнев такой операции не делал. Желчный пузырь у него на месте. Все просто, — Да, действительно. Догадаться было несложно. Я не подумал… — Псевдо-Роман Иванович подошел вплотную к столу, склонился над ним, упираясь обеими кулаками о столешницу, и снова повторил:

— И все же, Станислав Иванович, почему вы мне все это говорите? Вы проигнорировали прекрасную возможность сдать меня дважды. Сначала властям, потом бандитам. Вызвали меня… Почему, черт возьми, вы это сделали? Почему?!

Бородин растерялся. Взгляд его судорожно забегал, перескакивая с предмета на предмет. Прежде казавшиеся привычными и дорогими сердцу вещи совершенно не радовали теперь. Душу изнуряла ожесточенная борьба. Борьба противоречий, сказала бы его начитанная супруга и, как всегда, оказалась бы права. Противоречия были налицо.

Не рассказывать нельзя рассказать…

Где поставить запятую?! Куда втиснуть эту чертову закорючку, чтобы все вдруг встало на свои места и пошло так же, как прежде: размеренно, неторопливо, бесхлопотно.

Хлопоты с образованием старшей дочери, это все не то! Даже неприятности, которые доставляют ему его родственники, тоже стали привычными и досаждают разве что как комариный писк ночами.

А вот хлопоты, что ему причиняет его же собственный пациент, которому он обрадовался поначалу, сочтя денежным и перспективным… Это все могло перерасти в очень серьезные проблемы. И могло, начавшись неприятностями у его родственников, запятнать и стиснуть его сразу между трех огней.

Станислав Иванович судорожно ухватился за барсетку, с третьей попытки расстегнул ее и, вытащив оттуда носовой платок, быстро вытер вспотевший лоб. Потом долго сворачивал и разворачивал его и наконец засунул комком обратно. На Баловнева он посмотрел, лишь полностью справившись с волнением.

— Саввин Виталий мой родной брат, думаю, вам это известно, — произнес он, покосившись на пациента.

— Нет! Откуда! Но… Черт возьми… — Роман оттолкнулся кулаками от стола и нервно заходил из угла в угол по кабинету. Свои ботинки он больше не рассматривал, мрачнея с каждой минутой все сильнее. — Саввин ваш родной брат. Это тот самый Саввин?

— Да, тот самый, который похоронил свою дочь. — Глаза Бородина неотрывно наблюдали за маятниковыми передвижениями Романа по кабинету.

— А почему у вас разные фамилии?

— У нас разные отцы.

— Ага… Но… Тогда почему я.., он оказался вашим пациентом?! Это же.., как-то некрасиво, — понять всей этой чертовщины так вот с лету псевдо-Баловнев не мог, нужно было время, много времени, чтобы попытаться во всем разобраться. — Если то, что мне сообщили о той ночи двухгодичной давности, правда…

— Это правда! — перебил его Станислав Иванович горестно. — Ваш близнец, или кем он вам там приходится, убил мою племянницу. Правда, умерла она не сразу. Мучилась два года, а вместе с ней мучился мой брат, я, моя сестра… Представить весь ужас происходящего можно, лишь окунувшись в это с головой. Но теперь уже…

— Тогда почему вы его лечили?! — снова не понял Роман, обессилено падая на кушетку, застеленную стерильной хрустящей простыней. — Что могло вас заставить лечить его?! Улыбаться ему, то есть мне?! Вы же… Вы же ни разу не дали мне понять, что я вам неприятен и…

— Он сам настоял на этом. Приехал как-то прямо ко мне, начал сокрушаться, предлагал большие деньги на лечение бедной девочки. Отказываться было глупо, я взял. Два года на дорогостоящих препаратах… Это баснословно дорого. Потом приехал как-то еще и еще. Потом захворал, обратился за помощью. Прием оплатил много больше того, что положено по прейскуранту. И.., вот вы здесь, Роман Иванович! — фыркнул Бородин, снова недоверчиво к нему приглядываясь. — Я понял, что вы — это не вы…

Потом гибель вашей жены, допросы моего брата.

Я посоветовал ему уехать на отдых. Но… Но теперь, когда начинает происходить что-то странное и все это сужается вокруг меня и моей семьи… Мне это не нужно, понимаете!!!

— Что не нужно? — не сразу понял Роман, он уже почти ничего не мог понять во всей этой истории.

Деньги, деньги, деньги…

Вот откуда произрастало все зло! Оттуда и ниоткуда больше. Всем и всеми двигала жажда денег.

Как это ни странно, но то же самое он мог сказать и о себе.

— Мне ничего не нужно! — взвизгнул вдруг Бородин непривычно тонким голосом, выскочил из-за стола и начал метаться по кабинету, смешно выбрасывая ноги, обтянутые голубыми джинсами.

Странная походка, подумал отстраненно Баловнев. Из-за халата никогда не обращал внимания, как забавно он передвигается. Из-за его белоснежного, девственно чистого халата вообще ничего невозможно рассмотреть. Ни его фигуры, ни его пристрастий, ни его тайн… Все было удобно задекорировано этим белым накрахмаленным панцирем.

— Мне не нужны проблемы из-за вас! Сколько можно, помилуйте, бога ради! Сначала вы уничтожаете мою племянницу, потом навязываетесь мне в пациенты, теперь навязываете мне ненужные заботы.

— Это не я. — Баловнев невольно поморщился, его оправдание прозвучало слишком по-детски.

— Вы живете под его именем! — Бородин остановился напротив и хищно нацелил Роману в лоб холеный палец с ухоженным отполированным ногтем. — Вы несете ответственность за него и за его поступки! И вам!.. Вам, молодой человек, а не кому-нибудь, разгребать все его дерьмо! Запомните, вам отвечать…

Вам отвечать… Вам отвечать… Вам, а не кому-нибудь…

А в самом деле!..

Впервые с того времени, как поселился в чужом доме, он задумался над истинным смыслом того, что произошло с ним за последний год.