Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо

— Их трасса кое-где совпадает с нашей, — сказал Оливейра. — Они стартуют из Нью-Йорка и через Майами, Камагуэй, Кингстон и Порт-о-Пренс прилетают сюда. А потом через Парамарибо, Белем, Рио, Сан-Пауло и Монтевидео идут к Буэнос-Айресу.

— Вот это мне по вкусу, — заметил Мерфи, — Мы тоже будем летать в Штаты?

— Ты — никогда, — тихо ответил Оливейра, — Даже и не пробуй хлопотать о чем-нибудь таком. Тебе и так фантастически повезло, что тебя не запрятали на внутренние доминиканские линии.

— Господи, Хулио, — сказал Мерфи, — ну что ты меня все стращаешь?

Экипаж «Супер-Дакоты» вошел в столовую. Оливейра был знаком с пилотом, тот сразу двинулся к нему. Они уселись втроем за столик, покрытый толстым стеклом, и завели разговор о типах самолетов, о их достоинствах и недостатках. Вскоре Оливейру кто-то отозвал.

— А эта малышка, — спросил пилот, кивая в сторону доминиканской стюардессы, — кто она? Вы ее знаете?

— Я с ней первый раз летаю, — ответил Мерфи. — Это Николь, первоклассная девушка. Хорошо говорит по-английски и смеется по любому поводу. Могу вас с ней познакомить. Шикарная куколка, а?

Пилот свистнул в знак одобрения.

— Правда, пригласите ее к нашему столику. Я хотел бы вас за это как-нибудь отблагодарить, но через два часа мы летим дальше и выпить с вами я не смогу. Здесь у нас самая долгая стоянка, ждем пассажиров с других линий.

— А что если мы устроим натуральный обмен? — засмеялся Мерфи. — Вон там у двери стоит девушка и смотрит кругом так, будто впервые в жизни видит людей. Я смотрел в окно, как она выходит из вашей «Супер-Дакоты», и видел, какая у нее походка. Господи, у нее гениальная походка, вы, наверное, заметили это.

Пилот посмотрел в сторону двери.

— Это наша стюардесса, — сказал он. — Я с ней больше года летаю.

— Она отзывчивая? Любит это занятие?

— Не стоит зря тратить время. Все мы пробовали и все отступились. Она либо квакерша, либо офицер Армии Спасения! В последнее время ей что-то не по себе. Может, поссорилась со своим парнем, если только у нее кто-нибудь был. Вообще-то в таком настроении легче поддаются на ухаживания, но я вам честно говорю — нет смысла возиться. Ничего от нее не добьешься.

— А я бы сделал ставку, — хвастливо сказал Мерфи. — Мне это как-то удается. Скажу вам, я тут подцепил гениальную куколку, самую знаменитую здешнюю танцовщицу. Другой ее не получил бы и за миллион, а со мной она просто так пошла. Уж если с той удалось, так и с этой выйдет. Вы можете ее сюда пригласить? А я тем временем приведу малютку Николь. Идет?.

Пилот озорно усмехнулся.

— Ладно, — сказал он и решительно зашагал к стюардессе.

— Что случилось, Джед? — спросила та. — Не трать время попусту. Я уж тебе говорила, что ничего со мной Не произошло и в сочувствии я не нуждаюсь.

Пилот обнял ее за плечи и показал глазами на Мерфи, который уже вел к их столику смуглую изящную Николь.

— О чем разговор? Ты понравилась этому молодому летчику, видишь его? Он из Нью-Йорка, он работает здесь. Просил, чтобы я его с тобой познакомил, ты его потрясла. Говорю тебе, парень просто с ума по тебе сходит. Иди к нам, не будешь же ты целых два часа торчать У двери.

— Он тебе представился? Как его зовут?

— Лестер Мерфи, что-то в этом роде.

— Хорошо, Джед. Я посижу с вами, — сказала Гарриэт Клэр.

34

Прошла неделя, и ничего особенного не случилось. Дважды звонил Бисли, спрашивал, нет ли чего от Гарриэт. Я сказал, что Гарриэт пока не звонила, что я не знаю, когда она вернется, и что, как только я получу от нее какие-либо сведения, немедленно сообщу ему.

Над городом прошла гроза, было хмуро и холодно. Я почти каждый день заходил в уютный бар, где мы бывали вдвоем с Гарриэт. Пил двойное виски со льдом и возвращался домой. В «Нью-Йорк Пост» прочел, что сенатор Флинн обвинил правительство Доминиканской Республики в похищении доктора Хесуса Фернандеса де Галиндеса и представил доказательства своей правоты.

Вслед за этим представитель Доминиканской Республики выразил удивление, что мистер Флинн, всеми уважаемый человек, защищает такого опасного преступника, как Галиндес, ужасного коммуниста и вора, который перед отъездом из Республики ограбил кассу Доминиканского Министерства Труда.

«Правительство Доминиканской Республики, — читал я в «Дейли Миррор», — готово представить доказательства, что Галиндес совершил кражу. Если мы до сих пор не ставили об этом в известность федеральную полицию США, то лишь для того, чтобы дать вышеупомянутому преступнику возможность начать новую, благонамеренную жизнь». И далее: «Мы сомневаемся в чистоте побуждений и порядочности любого члена конгресса, который в период усилившейся коммунистической агрессии на нашем континенте, осмеливается защищать кого-либо из красных заправил».

О похищении Галиндеса в этом полуофициальном заявлении не говорилось ни слова. Газета «Сан» в редакционном примечании требовала от ФБР энергичного расследования и публичного отчета обо всех обстоятельствах похищения Галиндеса, напоминая, какие громадные суммы предусмотрены в государственном бюджете на содержание ФБР. «Мы хотим знать, за что платим деньги!»

Я вырезал эти статьи и сунул их в уже порядком разбухшую папку, в которой собирал заметки и публикации, касающиеся Доминиканской Республики. Я чувствовал, что мне это понадобится, что я туда еще поеду — какая-то сила заставит меня это сделать.

Вечером я получил письмо от Гарриэт.

«Майк, дорогой мой, я совершенно случайно встретила в Сьюдад-Трухильо мистера Дж. Л. М., — знаешь, того человека, о котором ты говорил со мной. Не сердись, что я пишу об этом в письме, но я нахожусь в Буэнос-Айрес, где нам придется провести дня три, а то и больше — нужен ремонт. Этот Дж. Л. М. — симпатичный парень и наверняка не имеет ничего общего с теми драгоценностями — ну, ты знаешь, о чем я говорю.

Я узнала кое-что интересное для тебя. Дж. Л. М. рассказывал мне о той аварии на Дженерал-Эндрьюс, как ты и предвидел (ты, однако, хорошо знаешь людей, Майк!) и говорил, что пилот, который летел вместе с ним, чуть не умер со страху. Я только не знаю, откуда Дж. Л. М. летел с этим доминиканским пилотом — это был доминиканец — и не знаю, был ли еще кто-нибудь в его самолете, я не могла так открыто выпытывать. Но я, наверное, еще увижусь с ним и, если узнаю что-нибудь, немедленно сообщу тебе.

Когда я уже собиралась уйти из аэродромной столовой, где мы встретились, как раз пришел тот доминиканец, который так перетрусил, когда Дж. Л. М. садился без шасси. В их экипаже он первый пилот, имя его Октавио, а в фамилии есть что-то вроде «де ла», как у французов. Этот Октавио «де ла» немного похож на китайца, но глаза у него раскосые. Он невысокий, худой, У него очень маленькие руки. Возможно, это и есть тот человек, которого ты ищешь, по нему видно, что он смог бы это сделать — знаешь, с этими драгоценностями.