Последняя ночь
Шрифт:
ЭПИЛОГ
Господин Тоом всегда и во всем следовал древнему правилу: в полной безопасности можно будет почувствовать себя только лежа в гробу.
Его неторопливая осторожность давным-давно стала притчей во языцех и обросла легендами… Коллеги по Министерству внутренних дел даже подшучивали за спиной, что прежде чем удалиться вечером в супружескую опочивальню, шеф Департамента полиции безопасности непременно какое-то время ходит туда-сюда по квартире — «проверяется», нет ли наружного наблюдения.
Впрочем, эстонская контрразведка по праву считалась
За несколько минут до полудня господин Уго Тоом вышел из Художественного музея Синебрюхова. Прелестно! Пиво с фамильной маркой русской купеческой династии принесло Финляндии заслуженную славу, а городу Хельсинки — коллекцию живописи семнадцатого-восемнадцатого веков, старинных миниатюр, графики и мебели.
Площадь Хиеталахдентори оказалась на удивление немноголюдной — «блошиный рынок» переживал далеко не лучшие времена. Овощи, фрукты, рыба…
Несколько продавцов поношенной одежды и какого-то копеечного барахла без особой надежды хлюпали носами на холодном ветру — среди них были араб, двое негров и россиянин.
Поодаль, у красной кирпичной стены, молча грустила о чем-то своем стайка местных алкоголиков.
Где-то на середине пути румяная проститутка по-фински поинтересовалась у господина Тоома, который час.
— Не понимаю! — брезгливо пожал он плечами и двинулся дальше. Уже на ходу поправил шляпу, поднял воротник добротного шерстяного пальто… Потом сунул руки в карманы — и сразу же стал удивительно похож на телевизионное воплощение комиссара Мегрэ.
Женский голос сзади не очень замысловато послал удаляющегося господина Тоома по матери.
Реагировать было глупо. Контрразведчик в очередной раз убедил себя в том, что его миссия более чем своевременна — «русское влияние» в Финляндии ощущается с каждым годом все сильнее. Еще немного, и криминальная буря с Востока неукротимо выплеснется на оперативный простор беззащитной Европы.
…Туристические справочники относят «Сисайд отель» к категории четырехзвездных. Наверное, это действительно так, но с точки зрения избалованного комфортом туриста располагается гостиница не слишком удачно — вроде, и в центре Хельсинки, но на самом краю этого центра. Прямо на берегу — но на берегу довольно ветреном и отнюдь не самом живописном.
…Девушка за стойкой с дежурной улыбкой оторвалась от компьютера:
— Добрый день!
Языкового барьера для господина Тоома не существовала — он родился и вырос на севере Эстонии, а потому финское телевидение с детства смотрел даже чаще, чем московские программы. Однако произношение могло девушке запомниться, поэтому он ограничился коротким ответом на приветствие:
— Здравствуйте.
После чего с уверенным видом завсегдатая направился прямиком в сторону бара и ресторана.
— Разрешите? — Он подошел к ожидающему его человеку как раз в тот момент, когда сигналы точного времени по радио сообщили: в городе Хельсинки наступил очередной полдень.
— Пожалуйста, — Андрей Маркович Удальцов посмотрел снизу вверх и сделал приглашающий жест: — Значит, вы и есть тот самый господин Тоом?
— Можете называть меня просто по имени — Уго! — эстонец приветственно
приподнял шляпу, потом положил ее на свободный стул. Расстегнул пальто и передал его на руки подошедшему с вешалкой молодому человеку в гостиничной униформе.Присел напротив Андрея Марковича:
— Вы уже заказали?
— Нет.
На скатерти перед господином Удальцовым чернела только одинокая чашка с недопитым кофе.
— Я, пожалуй, тоже пообедаю потом. — Представитель эстонской спецслужбы жестом отослал приближающегося с папкой-меню официанта. — Время — деньги! Верно?
Собеседник кивнул:
— Я вас внимательно слушаю.
— Вы ознакомились с документами?
— Разумеется.
— И нам, надеюсь, есть о чем поговорить?
— Иначе меня бы здесь не было.
Очередную реплику следовало произнести господину Тоому, но он теперь пребывал в некотором затруднении. Продуманный и просчитанный до мелочей сценарий беседы с самого начала не сработал — Удальцов повел себя до неприличия по-деловому.
Ни угроз, ни истерик, ни принятия поз оскорбленной невинности… Контрразведчик настроился на беспощадный поединок интеллектов, а их встреча больше походила на какие-то рутинные коммерческие переговоры.
На всякий случай он уточнил:
— Вы понимаете, чем лично вам грозит ликвидация банка и «книжной» схемы?
— Да, господин Тоом. Даже, если мне бы удалось в конце концов разобраться с полицией, в нашем… в наших кругах подобных провалов не прощают.
— И что скажете?
Андрей Маркович допил кофе и нехорошо, одними губами, улыбнулся:
— Вы легко и сразу могли бы нас прихлопнуть. Но наоборот — вместо этого раскрываете передо мной карты! Зачем? На банальный шантаж не похоже… Значит, имеете свой резон.
— Хотите поторговаться? Не советую.
— Прежде всего я хотел бы выслушать предлагаемые условия.
— Условия?
Господин Удальцов пожал плечами:
— Согласитесь, даже если речь идет о безоговорочной капитуляции, следует все-таки знать, что конкретно имеется в виду.
— Логично… Только предлагать вам я ничего не буду. Просто расскажу, как станут развиваться события.
Уго Тоом уже выбрал тон для дальнейшего разговора:
— С вашим липовым банком все равно придется покончить. Ничего не поделаешь — надо отчитываться перед Интерполом! Арестуем имущество, заблокируем движение по счетам… Сколько вам нужно времени для минимизации потерь?
Андрей Маркович на секунду задумался:
— Три недели!
— Две. Даже чуть меньше.
— Спасибо, — кивнул господин Удальцов.
В лексиконе разведок всего мира для подобного мероприятия существует специальный термин — «локализация провала». Необходимо было как можно быстрее перебросить в надежные места часть активов и кое-какие депозитные вклады, ликвидировать потенциально опасные документы и… позаботиться о ненужных свидетелях.
Да мало ли проблем!
Предстояла колоссальная работа, но видно было, что Андрей Маркович сумеет справиться и в такие сроки. Когда человек трудится за очень большие деньги, он способен на многое. А уж если речь, к тому же, идет о его собственной шкуре!..