Последняя осень первой мечты

Скованность и страх. А если она прогонит его? Ругаться будет? И как тогда реагировать? Он в последнее время не любил, когда ругались. Это нервировало. Заставляло вспоминать. Если думать о прошлом, то придет разочарование. Этого он не мог допустить. Тогда опять все надо будет начинать сначала.

Нет. Она не будет ругаться. Даша не такая. Даже когда злиться, она лишь недовольно постукивает ногой. Как нетерпеливая лошадь, а голос все равно остается ровным. Даже ноток раздражения неслышно. Он подошел к ней около подъезда, когда она вытащила из коляски мальчишку и подняла его на руки. Придерживая сына одной рукой, она пыталась с помощью второй ноги и свободной руки сложить коляску. Девочка стояла в стороне, придерживая дверь подъезда. За спиной рюкзак, а в руках пакет с лампочками и молоком. Она даже не подумала помочь матери. Просто безразлично наблюдала, как Даша мучается с коляской.

– Давай я помогу, – сказал Илья, выходя из-за машины, что стояла прямо перед подъездом. Даша вздрогнула. Посмотрела на него. Он взял коляску. Сложил ее за пару секунд.

– Спасибо, – сказала она.

– Тут простой механизм. Ничего сложного.

– Если не заедает, – ответила Даша. Она хотела забрать у него коляску, но он не отдал.

– Я же сказал, что помогу.

– Мам, мы идем домой или так и будем здесь стоять? – спросила Мила.

– Идем, – ответила Даша, словно принимая какое-то решение. Около квартиры она достала ключи и отдала их дочери, чтоб та открыла дверь. – Большое спасибо за помощь. Я вам очень благодарна и моя благодарность не знает границ, но…

– Я просто зашел в гости, – перебил ее Илья. – Просто в гости. Чего ты боишься?

– Ничего я не боюсь.

– Значит чаю мне нальешь, – довольно сказал Илья.

Даша не нашла что ему возразить. Пришлось пустить Илью в квартиру. Она уже и думать забыла о нем. Раз пятнадцать только за день вспомнила. Так это капля в море. Не думала и не гадала, кто он такой. Знакомое лицо. Хотя он говорил, что они встречаются каждый день. Наверное, поэтому и знакомое. Он был невысокого роста. Метр семьдесят, или чуть меньше. Но выше ее почти на полголовы. В широком свитере крупной вязки, который висел на нем мешком. На вид ему было лет двадцать пять или двадцать семь. С темными волосами, цвет которых с трудом различался из-за того, что они были слишком коротко подстрижены. Полные губы, густые брови над глубоко посаженными глазами, орлиный нос, круглое лицо. Телосложение, наверное, было средним. Трудно было понять из-за свитера. Привлекали взгляд руки. Большие широкие ладони с короткими пальцами. Она представила какие у него были кулаки и невольно вздрогнула.

– Отнеси на кухню. – Он протянул Миле пакет с продуктами. Сквозь целлофан были видны арбуз и конфеты. Вроде еще печенье. Даша представила, как придется объяснять Роме, что арбуз не для него. Ей даже не по себе стало. Она только недавно его убедила, что это гадость, а тут все сначала начинать. И чего этого типа нелегкая принесла?

– Рома, идем мыть руки. А потом уже на кухню пойдешь, – ловя сына, сказала она. Он закапризничал.

– Почему он плачет? – спросил Илья.

– Не любит руки мыть, – на ходу ответила Даша. Зачем он пришел? И зачем она его пустила? Почему не смогла выгнать? Хотя не было повода. Он ведь два раза ей помог и ничего лишнего.

– Кто вы такой? – спросила Мила. Даша слышала разговор из комнаты, пока переодевала Рому.

– Илья. Можно на "ты". Не надо официально. Конфету будешь? – спросил он. Даша не услышала ответа. Мила влетела в комнату.

– Мам, что это за тип?

– Друг.

– И откуда ты его знаешь?

– Вчера познакомились. Ты тон бы сбавила. Я не на допросе, а ты не следователь, – сказала Даша. Разговаривать дальше с Милой она не стала. Та только ругаться начнет. Характер у нее был Борин. Тот заводился по-любому поводу. Так и Мила. Вспыхивала спичкой, а потом разгоралось пламя. – Пойду ужин разогрею.

На кухне Илья вертел в руках лампочку. Даша взяла стул и встала на него. Вывернула сломанную, протянула ее Илье. Отобрала новую.

– Я с удивлением понял, что никогда в жизни не менял лампочки. Стаю и не могу понять, что с ней делать, – сказал он с улыбкой до ушей.

– Такого быть не может.

– Сам удивился, но это так, – помогая ей спуститься со стула, ответил Илья. Его ладони оказались на ее талии лишь на минуту, но щеки сразу загорелись огнем.

– Илья…

– Просто дружба. Ничего большего, – сказал он. Даша видела лишь ласковую улыбку и теплоту в глазах. От него не было зла. Она его не чувствовала. Говорят, что глаза – это зеркало души. Его глаза напоминали два глубоких серых озера с ровной гладью.

– Ты ужинать будешь?

– Буду. Конфеты тогда потом? – с тоской спросил он.

– Хочешь, ешь сейчас. Они же твои, – сказала Даша.

– Я на всех купил. Как и арбуз. В гости ведь не ходят просто так? Я не медведь. А ты знаешь, что арбуз – это самая большая ягода в мире? Я когда узнал, сильно удивился. Думал, что фрукт. А оказалась ягода…

Они ели суп. Даша то и дело косилась на Илью. Он же вел себя как ни в чем не бывало. Явно скованность ему не была знакома. Мила хмурилась. А вот Рома ел охотно, то и дело поглядывая на большую ягоду, что красовалась на широком блюде и ждала своего часа. Солнце садилось, освещая кухню. Блики играли по стенам. Илья поймал солнечного зайчика ложкой и пустил его в сторону Даши.

– Не надо, – жмурясь от солнца, попросила она. Он улыбнулся.

– А вы замечали, что утренние солнечные зайчики отличаются от вечерних? Утром они веселые и игривые. То и дело ищут возможность нахулиганить. Смотришь на них и хочется улыбаться. Их вечерние братья и сестры более спокойные. Они приходят пожелать приятного вечера. Сказать, чтоб мы не расстраивались тому, что солнышко заходит. Ведь оно завтра обязательно встанет и пожелает нам доброго утра, – сказал Илья.

– Глупо все это. Детские сказки, – ответила Мила.

– Может быть, – спокойно ответил Илья. – Сказки эта основа нашей жизни. Или и тут будешь спорить?

– Буду. Сказки для маленьких детей.

– Порой с экрана телевизора нам тоже сказки рассказывают. Мы же в них верим, независимо от того включаем мы новости или фильм про юного волшебника, – сказал Илья. – Даш, спасибо. Было вкусно. Вот теперь и от чая не откажусь.

– Сейчас докормлю Рому.

– Вроде такой взрослый, а сам не ест. Я думал, что дети с года начинают пользоваться ложками и вилками, – сказал Илья.

– Может сразу и ножом? Всему учатся постепенно, – ответила Даша, убирая тарелки.

– А есть барбуз будем? – спросил Рома.

– Хоть сейчас, – ответил Илья. – Если мама разрешит.

Даша только вздохнул. Арбуз, так арбуз. Спелый и ароматный с сочной мякотью, что просто таяла во рту, он красовался царем на блюде с золотой каемкой. Было спокойно и тихо. Потом Мила ушла делать уроки. Рома же остался на кухне катать машинки, пока Даша мыла посуду. Рома рассмеялся. Когда Даша обернулась, то увидела, что Илья с ним машинки катал.

И как его выгнать? Она не понимала зачем он пришел. Дружить. Но как она может хоть с кем-то дружить? Об этом узнает Боря, а тогда будет ссора. Тарелка выскользнула из рук. Она со звоном упала на пол. Мелкие осколки разлетелись по кухне. Они напоминали острые иголки.

– Рома, сиди и не думай вставать, – беря совок и веник, сказала она. – Когда покупала, то говорили, что они не бьющиеся.

– Верить ничему нельзя, – философски ответил Илья.

– Даже тебе? – машинально спросила Даша.