Последняя плоть

– Хэй, Плата! Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – голос киберхомяка раздался из микронаушника в левом ухе.

– Трой, у тебя нет такого функционала, чтобы читать мои мысли, – сменив носовой фильтр, спасающий лёгкие от запылённой атмосферы и летающих в воздухе токсинов, мужчина направился в сторону лифтового комплекса.

– Ты забыл, что я вижу абсолютно тоже самое, что и ты. Вчера к тому же обновил интерфейс, пока ты так старательно убивался в баре. Зацени, что теперь могу делать.

Платон посмотрел в одну из зеркальных поверхностей, закрывающую витрину магазина одежды для полусинтов. Контактные линзы на его роговицах каждые несколько секунд меняли цвет от самых обычных до ядерно-ярких, пока не остановились на жёлтых смайликах.

– Убери это, я же пытаюсь быть максимально незаметным.

– Плата, всему миру плевать на тебя хотелось. Они бы это и сделали, если бы слюны хоть немного выделяли. У тебя есть только я, чудо инженерной мысли и совершенное безупречное создание, – Трой на мгновение вывел своё изображение на поверхность глаз друга.

– Я рад, что мы стали ещё ближе. Возможно, это позволит избежать повторения ситуации с наёмниками Бивня, – Платон чуть ускорил шаг, обгоняя очередного прохожего.

– Не думал, что ты такой злопамятный. Сколько раз ты умирал на деле из-за меня? Ноль! Сколько раз мне доставалось из-за твоей безалаберности? Десятки! – Трой замолчал на пару минут, изображая глубокую душевную обиду.

Несколько вылазок для изъятия драгоценных вещей у многоимущих чуть не закончились для Платона трагично. В самый ответственный момент, когда нужно было открыть очередную электронную дверь дистанционно, с Троем приключалась какая-то беда. Хомяковое прошлое не оставляло его в покое, так и пытаясь устроить ему скорую и неожиданную смерть. То тяжёлый томик “Дюны” Фрэнка Герберта накроет, упав прямо с верхней полки, то маленькое мехосердечко чуть не выпрыгнет из груди от громкого автомобильного сигнала за окном.

Каждый раз чудом выбравшись из подобных передряг, Платон возвращался в свою холостяцкую берлогу и заставал там одну и ту же весьма печальную картину. Крохотный друг и помощник ждал его на полу или на инструментном столе, развалившись на кучу отдельных деталей и дешёвых имплантов. Собирая заново очередную версию Троя, он старался учитывать ошибки прошлого, добавляя изменения и усовершенствования в сложную конструкцию. Самая главная деталь – “черный ящик” – чип, содержащий искусственный интеллект киберхомяка – единственное, что оставалось неизменным с самой первой переделки.

– Трой, ты сможешь это закрыть?

– Свой рот.– А что я не мог когда-либо закрыть?!

– Оп-па! Твоя очередь грубить? Обожаю эту игру!

– Нет, я пытаюсь сосредоточиться. Карман явно что-то опять выкинет. Не доверяю этому чудику, но у него самые крутые шмотки и запасные детали в Мирогороде, – Платон занял очередь на один из грузовых лифтов, ведущих на донные уровни.

Карман был одним из самых влиятельных дельцов на нижних уровнях, обладая несколькими подпольными магазинами, торгующими всем подряд. За определённую сумму торговец был готов предложить ворованный легальный товар Синдикатов, цифровые наркотики и энергетики, почти любые импланты и даже взломанное огнестрельное оружие. Полусинт заменил себе примерно половину органов и частей тела, не касаясь только собственного лица. Было в этом что-то сентиментальное и старомодное, однако, он сам считал, что так будет лучше для бизнеса, подчёркивая тем самым свою уникальность и индивидуальность.

Огромные распашные двери лифта раздвинулись со страшным скрипом, впустив в себя всю толпу желающих. Каждый вошедший выбрал конечную точку своего маршрута на выехавшем мониторе, после чего система автоматически списала с личного счёта необходимое количество кредитов в качестве оплаты за проезд.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – Северо-Запад нижних уровней. Хорошего вам дня, – грубый механизированный голос отчеканил каждое слово, а затем лифт плотно закрыл герметические двери.

Огромная коробка с людьми и роботами пришла в движение с бешенной скоростью, направляясь сначала вниз на несколько этажей, а потом куда-то в сторону. Пассажиры были вынуждены держаться за поручни, чтобы не скатиться в одну большую живую био-мехо-кучу. С каждой остановкой внутри лифта оставалось всё меньше народа и всё меньше кислорода, пока Платон и сам не добрался до нужной станции.

– Я даже отсюда чувствую, как там вокруг смердит. Примерно, как от тебя после очередной попойки, – Трой молчал слишком долго, до этого момента тихо наблюдая за перемещениями друга.

Донные уровни представляли из себя огромную дышащую клоаку, куда стекались все помои мега-города, в прямом и переносном смысле этих слов. Беднота и прочие самые нищие слои населения, контрабандисты и мошенники, теневые наёмники, цифровые наркоманы и прочий сброд устроили себе здесь пристанище по многим причинам. Полное отсутствие полицейских дронов и камер наблюдения, наличие дешёвых серийных имплантов прошлых поколений, пониженный уровень токсинов и малое количество попадающего ультрафиолета позволяли вести спокойный маргинальный образ жизни, который наверху они себе разрешить не могли.

– Молодой человек, дайте добро спросить! Можете подкинуть парочку кредитов для восстановления жизнедеятельности. Не хватает энергетика для ясности сознания, – полусинт со стальными конечностями, сидящий прямо в большой куче пыли, тянул одну из них для получения подачки.

– Сам на мели. Иди лучше работай, вон какой здоровый, – Платон ругнулся на попрошайку и завернул на соседнюю улицу.

Благодаря изобретению биоимплантов средняя продолжительность жизни людей увеличилась до ста двадцати лет, были побеждены почти все смертельные болезни, однако смысла в таком длительном сроке не прибавилось. Большая часть обитателей Мирогорода занималась ежедневной рутиной, пытаясь выжить в очередной период от крохотной зарплаты до мизерного аванса. Каждый десятый горожанин прозябал исключительно на социальные пособия, которых едва хватало на самую дешёвую синт-еду и скромную ежедневную одежду. Люди часто говорили об этом и верили в то, что настоящая жизнь и изобилие были только на верхних уровнях, хотя в наказание им же достался и самый высокий показатель летающих токсинов.

– Трой, я что-то немного запутался… Выведи на экран оптимальный путь до магазина Кармана, – Платон поправил микронаушник, который так и норовил покинуть насиженное место в левой раковине.

– Плата, ты же даже свою задницу в темноте без меня не найдёшь. Два квартала после башни Эйфеля, всё время иди на запах гнили, – помощник искренне обрадовался тому факту, что хозяин не мог без него обойтись даже полчаса.

Мужчина заметил вдалеке очертания некогда величественного сооружения, олицетворявшего целую нацию. Ржавые останки монументальной конструкции частично разобрали на детали обитатели донных уровней, остальное же осталось на виду, как напоминание о великих и страшных древних временах. Безмерно разросшиеся мегаполисы, столицы исчезнувших государств Париж, Берлин, Москва и Пекин соединились в единый город, в котором согласно переписи 2250 года, насчитывалось порядка двадцати миллиардов населения. После Большой Техногенной Катастрофы огромная часть суши по всей планете стала необитаемой, а всё виновное человечество в бедах планеты слиплось и перемешалось на десяти процентах ещё пригодных для жизни территорий. Единый мир без деления на страны и религии, национальности и языки, о котором так грезили фантасты-утописты, оказался не таким уж фантастическим и райским местом, скорее напоминая филиал ада на Земле.

– Когда-то здесь было очень красиво и только богатые люди могли здесь отдыхать. Интересно, как мир перевернулся с ног на голову за два с лишним века, – Платон обходил и перепрыгивал многочисленные лужи из стоков, которые в изобилии были разлиты на разбитом тротуаре.

– Да ладно тебе, у нас тоже полно классных мест в городе. Только мы их никогда не увидим в живую, потому что ты плохо работаешь, а я всего лишь ультрапрокаченный домашний питомец, – Трой показал на правой линзе друга несколько изображений из элитных кварталов верхних уровней.