Последняя сессия [СИ]

Дальше произошло просто нечто. Студенты, слушающие "Бронзовый Град", повскакивали со своих мест и огромной толпой бросились к преподавателю, обгоняя друг друга и размахивая руками. Всем хотелось узнать у всезнающего Алексея Игоревича ответ на вопрос, чтобы получить нахаляву столь ценные билеты.

Историк, как раз вёл разговор о нашествии вандаллов на Рим, которые огромной дикой ордой налетели на него и разграбили, как вдруг глаза его расширились при виде бегущей на него этой самой орды. Он совершено не был готов к тому, что его слушатели резко вскочат с мест и ринутся на него ни с того ни с сего. Впереди всех бежал огромный Сэр Радуга, размахивая тетрадкой, и глаза его подозрительно сверкали.

Молодому преподавателю ничего не оставалось делать, как подхватить свой поношенный дипломатик и юркнуть в коридор через запасную дверь. Толпа же устремилась за ним и только топот ног раздавался по зданию.

Остальные вертели по сторонам головами, ничего не понимая.

— Ну что, Максик, идём на дискотеку? — улыбаясь, спросил Лёха. А потом обратился к Ксюше, сидящей впереди, которая всегда всё знала. — Ксюх, а как назывался город, в который свезли знаки Имперской власти после падения Западной Римской Империи?

Та посмотрела на него изумлёнными глазами.

— Вообще то, Константинополь, а что?

— Ничего, милая, спасибо тебе за халяву!

Он достал мобильник и набрал номер радиостанции.

— Макс, мы идём колбаситься! И есть повод вытащить Яну!..

***

— Господи, как же чешется то, а? — простонал Шкет, скребя обеими руками между ног.

Павел, Сергей и Никита, которого, не без помощи Стаса, многие в институте стали называть Трушей, громко хохотали над ним, потешаясь на тем, как их приятель, словно шелудивый барбос, катается по своей кровати и начёсывает, наверное, даже до крови, свою промежность.

— Это вы во всём виноваты, подонки! — чуть не плача от обиды и боли простонал Шкет. — Это вы нарочно подсунули ту заразную шлюху! Уроды!

— Шкет, не забывай, что ты сам громче всех орал, что она только твоя и чтобы никто к ней не прикасался. Забыл совсем? — сквозь смех сказал Сергей и снова зашёлся истерическим хохотом, видя, как Стас вновь впился дрожащими пальцами в пах и стал яростно там скрести.

— Что вы ржёте, твари? Вы всё мне специально подстроили, а теперь прётесь, гадёныши! — вопил Шкет, в безуспешной борьбе с насекомыми он был готов растерзать любого в клочья, но только всё новые и новые атаки вшей заставляли кататься его по кровати, визжа от боли.

— Стасик, а ты их керосинчиком или бензином, — плача от смеха заявил Паша.

Шкет завертелся на месте.

— Подонки, я вам всем устрою! Я вам их в кровати напущу и вы у меня ещё не так зачешетесь! — грозился он.

— Ладно, ребят, хорош над ним издеваться, а то ведь и впрямь возьмёт и всех нас нарочно заразит, — примирительно сказал Никита, — у него ума хватит.

— Убью! — взвизгнул Шкет и кинулся на Трушу. С большим трудом Сергей вместе с Павлом ухватили летящего Стаса и усадили его обратно на кровать.

— Успокойся! Он то в чём виноват? — рявкнул Серёжа. — Ты теперь Кохе скажи спасибо за этот подарочек.

— Я и его убью! — хныкал Шкет. — Дайте только до него добраться! Подонки!

Глава 13

Дни пролетели совсем незаметно, словно их и не было вовсе. Как-будто непонятный и неспокойный сон оставили они в памяти Витамина, размытые вином следы. Но одно он помнил чётко — все эти дни с ним была прекрасная Яна, с которой они сначала пошли на дискотеку по выигранным случайно билетам, а потом встречались каждый день на его машине по Москве. Лёха показывал ей все самые красивые места в городе: они побывали на поклонной горе, в парке Горького, съездили в музей-заповедник Коломенское с его замечательными уютными парками и в Кусково, где осенью особенно красиво.

Хоть Лёха и прожил в Москве не более десяти лет, но знал в ней почти каждую улочку и мог интересно обо всём рассказать. Яна была в восторге от этих прогулок, поскольку раньше никогда не была в Москве, да к тому же и экскурсовод у неё был хороший.

Когда человеку хорошо, то время летит совершенно незаметно, отсчитывая дни недели и числа месяца. А и без того короткие осенние деньки просто молнией проносились мимо.

Лёха даже вспомнил, как один его давнишний приятель, которого уже два года, как не было в живых, говаривал, что всё в этом мире относительно: "Вот, например, возьмёшь в руку ручку, сядешь перед раскрытой тетрадью в школе и минуты покажутся долгими часами. А положишь руку на бедро красивой девушки и часы покажутся минутами. Всё в этом мире относительно…".

Вот и теперь, когда пролетел почти месяц с их первого свидания, ловко устроенного Вовой, Лёха задумался о скоротечности столь драгоценного времени и никак не мог поверить, что на самом деле прошло столько времени.

На улице стало окончательно холодно. Похоже, что осень, всё же отступила и передала свои права белоснежной королеве — зиме. Земля покрылась мягким пушистым снегом, приятно хрустевшим под ногами. Совершенно белый, ещё нетронутый ядовитыми химикатами, которыми городские власти посыпают дороги, он лежал на всём, чем только можно: на тротуарах, на козырьках подъездов домов, на крышах и ветвях, уснувших до весны, деревьев.

Холодный иней покрыл окна в домах. Снега навалило буквально за несколько, уже по-зимнему, коротких дней. Было приятно наблюдать, как он неторопливо и плавно кружась в морозном воздухе, тихо оседал на промёрзшую землю, весело играя в свете ночных фонарей.

Радостные дети уже вовсю катались на ледяных горках, залитых в московских дворах, наполняя день смехом и громкими визгами. Настроение людей, спешащих с раннего утра на работу, тоже заметно изменилось в лучшую сторону. Зимняя свежесть не могла не навести на них приятного ощущения чего-то нового. С громким хрустом их шаги раздавались в свежем, даже опьяняющем воздухе.

До дня Студента оставалось всего ничего. Уже через день должна была состояться грандиозная вечеринка, затейщиком, которой был Витамин, и в которую были посвящены уже все учащиеся института.

Максим планировал провести эти два дня в каморке, отведённой администрацией под репетиционную комнату, для того чтобы как следует сыграться вместе с другими участниками группы: бас-гитаристом, его тёзкой Максимом, соло-гитаристом — Жорой, ударником — Виталиком, и самым большим из них человеком, не только в плане значимости, но и в плане физических размеров, Олегом, который был солистом группы с немного хриповатым, но красивым бархатистым голосом.

Перед тем, как начать репетицию, Максим с друзьями уговорили бутылочку Гжелки и, придя в состояние, когда творчество прёт из человека неудержимым потоком, взяли в руки инструменты и стали зажигать.

Лёха же опять пропал куда-то по своим тёмным делам и приехал в институт лишь под вечер. Он прямиком направился в каморку к Максу, где уже вовсю шла репетиция. Ещё поднимаясь по лестнице на второй этаж, он услышал громкий голос Олега, который выдавал такое, что многим современным липовым "звёздам", способным лишь раз в жизни спеть вживую, да и то лишь для записи фонограммы, даже не снилось.