Последняя тайна храма

– Ми-ин хинаак? – спросила у парня пожилая женщина; на порог она не выглядывала.

– Эзраэли , – ответил тот, не сводя глаз с Бен-Роя.

– Эзраэли! Шоо бидоо ?

– Ма-ба'риф, – сказал парень и обратился на иврите к Бен-Рою:– Что вам надо?

Инспектор показал служебное удостоверение.

– Иерусалимская полиция. Я ищу человека по имени Майди.

Парень прищурился.

– Это я.

– Майди аль-Суфи, двоюродный брат Хани Хани-Джамаля?

– Шоо бидоо? – снова послышался из глубины женский голос, на этот раз более взволнованный. Молодой человек раздраженно махнул рукой, чтобы она замолчала.

– Да, это я.

Бен-Рой посмотрел на коляску.

– И когда…

Глаза палестинца сверкнули.

– Два года назад. После того как мне в спину попала резиновая пуля. Израильская, естественно. Ну так что вам от меня надо?

Бен-Рой неловко замялся, отведя взгляд в сторону.

– Хочу задать пару вопросов.

– Не забывайте, что это палестинская территория и вы здесь не начальник, – нагловато сказал парень.

– Ну, тогда придется вызвать спецназ и за уши притащить тебя в Иерусалим. Ты этого хочешь? – Бен-Рой посмотрел в глаза палестинцу. – Я думал, что так будет удобнее для нас обоих. Поговорить в неформальной обстановке. Ты просто расскажешь все, что знаешь, а я не стану к тебе вязаться. Уйду, и ты обо мне больше не услышишь. Тебе решать.

Парень недоверчиво поглядел на полицейского, затем, пробормотав что-то вроде согласия, развернул коляску и покатил обратно в комнату. Зайдя внутрь квартиры, Бен-Рой с облегчением вздохнул.

– Шоо бидоо, Майди ? Шоо аам би-мил ? Рах йоочоодна?

Справа на диване сидела пожилая женщина в мандиле и тобе [66] с замысловатой вышивкой. Она нервно сжимала ладони на коленях и внимательно разглядывала незваного гостя. Майди подъехал к ней и, взяв ее за руку, заверил, что ему ничто не угрожает.

– У нее было немало проблем с израильтянами, – сказал он, обращаясь к Бен-Рою. – Впрочем, как и у всех нас.

Некоторое время арабы и израильтянин молчали, глядя друг на друга под непрерывное щебетание телевизора. Затем парень, скривившись, кивнул Бен-Рою на раскладушку возле двери, и тот сел. Сначала Арие смотрел на женщину, но, не выдержав ее пристального взора, перевел взгляд на стену, где висели несколько старых арабских документов в рамках. «Документы на собственность», – подумал Бен-Рой. Он уже видел такие в других палестинских домах – пожелтевшие от времени бумажки, напоминавшие бывшим владельцам о давно потерянном имуществе.

66

Традиционная палестинская женская одежда

– Это из-за Хани? – спросил молодой человек, вытащив из висевшего на коляске мешочка пачку «Мальборо» и достав зубами сигарету. – Из-за наркотиков?

Бен-Рой покачал головой.

– Из-за чего же тогда?

– Из-за поджога квартиры в Старом городе в 1990 году. Того, что ты на пару с приятелем учинил.

Парень удивленно фыркнул.

– Пятнадцать лет прошло! Я уже отсидел.

– Знаю.

– Ну и что тогда?

– Я хочу знать, зачем ты это сделал, – сказал Бен-Рой. – Зачем тебе понадобилось поджигать ту квартиру?

Молодой человек снова фыркнул и, прикурив, покатил на другой конец комнаты, чтобы взять пепельницу, стоявшую на телевизоре.

– Зря вы проделали такой путь, инспектор. Я все рассказал следователю в свое время.

– Ну расскажи еще раз мне.

– Да ничего особенного там не было. Дети… ясное дело, пошалить захотелось. Вот и все.

– Чтобы поджечь израильскую квартиру, не обязательно идти в самый центр Старого города.

Майди махнул рукой.

– Так было азартнее. Я не понимаю, чего вы хотите. Я все уже рассказывал.

– И все-таки почему ты выбрал именно эту квартиру, а не какую-нибудь другую?

Майди промолчал.

– Почему? – жестче повторил вопрос Бен-Рой.

– Да не знаю я! Чего вы привязались? Я понятия не имел, что это за квартира. Первая попавшаяся. Взяли и подожгли.

– Ты знаешь, что хозяйка квартиры была убита в тот самый день?

Парень пробормотал что-то неразборчивое.

– Что?

– Мы потом узнали. В участке. Тогда не знали.

Он уставился в экран телевизора, затем, словно осененный внезапной мыслью, резко повернул голову к Бен-Рою:

– Слушайте, если вы пытаетесь на меня повесить…

– Ничего я не хочу на тебя повесить.

– Да знаю я вас, хитрожопых…

– Ни в чем я тебя не обвиняю, успокойся! Женщину убили в Египте. Ты тут ни при чем.

Парень буркнул что-то и нервно затянулся, стряхнув затем пепел в пепельницу на коленях.

– А вот насчет поджога ты мне врешь, – добавил Бен-Рой после короткой паузы. – Я в этом уверен. Квартиру подожгли всего через два часа после убийства ее владелицы. Это что угодно, но не простое совпадение, Майди. Здесь есть умысел, я в этом уверен. Вот ты мне и скажешь, что это за умысел.

Старая женщина что-то пробормотала, Майди односложно ответил и посмотрел на полицейского.

– Я им говорил и вам скажу то же самое: кроме азарта, никакого умысла в деле не было. Насолить израильтянам захотелось. Все. Точка. Не верите – арестуйте меня и посадите за решетку!

Бен-Рой почувствовал, что разговор зашел в тупик. Он посмотрел в свои записи, на старушку, на потрепанные документы на стене. Было понятно, что парень врет: по его дерзким, наглым репликам, по нервным затяжкам сигарет. Можно было, конечно, запихнуть нахала в изолятор и допросить как следует, да только это ничего не даст. Ведь в свое время он говорил то же самое, что и сейчас, а доказательств его лжи у Бен-Роя не было. Получалось, что способов вытянуть на свет правду почти не осталось. Кроме…

Бен-Рой медленно встал с кровати и выключил телевизор. Ему не очень приятно было делать то, что он собирался, но иного выбора не оставалось.

– Если будешь молчать, придется взяться за твоего братца, – сказал он.

Парень посмотрел на Арие остолбенев.

– Ему и так уже светят два года за пособничество. Если выдвинут обвинение в поставках героина, может схлопотать все пять, а то и больше. Думаешь, он выдержит такой срок?

– Сволочь! – проскрежетал палестинец. Бен-Рой ухмыльнулся. Не то чтобы ему нравилось запугивать, демонстрируя свою власть, – наоборот, даже после Галиной смерти он крайне редко прибегал к подобного рода методам, – однако сейчас ему необходимо было узнать правду, и он почувствовал, что не ошибся.

– Шесть лет в Ашкелоне, – продолжал он издевательски. – Шесть лет в одной камере с насильниками, педерастами и убийцами. И это еще тихони по сравнению с тамошней охраной. Тяжеленько придется брату, а, Майди? Выдержит ли Хани – даже не знаю. Ну, может, все-таки расскажешь, зачем ты поджег квартиру?

– Сволочь израильская! – прорычал, словно загнанный в ловушку зверь, Майди.

Он докурил сигарету до самого фильтра и медленно вдавил дрожащей рукой окурок в пепельницу. Горько покачав головой, Майди подъехал к телевизору, поставил на него пепельницу и вернулся к старушке.