Последняя версия

— Культурные люди обязаны соединяться, — твердила Соломина с напористостью запрограммированного робота, пытаясь оторвать меня от спасительной панели. — Иначе они утонут в серости и мерзости теперяшней жизни.

Спас меня Тимофеич. В самый ответственный момент, когда занемела моя рука и Соломина удвоила усилие, он появился, будто посланный Господом ангел для спасения грешника из лап Сатаны.

— Сергеич, я освободился… Зачем звал?

Огорченно повздыхав, дама была вынуждена переключиться на тощего мастера вечерней смены. Тот испуганно шарахнулся в сторону ближайшего стенда. Обиженная завлабораторией принялась «воспитывать» своих девчонок.

— Видишь ли, Тимофеич, незадача приключилась… Надумал перекусить, вспомнил — забыл взять из дому перочинный ножик: даже хлеб нечем порезать. Вчера видел у тебя тесачок — не одолжишь ли на время?

Работяга растерялся — или мне показалось? — лицо вытянулось, правая рука исконне русским манером потянулась к затылку. На лице — виноватое выражение.

— Я б со всем нашим удовольствием, да вот — потерялся ножик, — Тимофеевич расстегнул грязную рубаху, показал прикрепленные к поясу пустые ножны. — Наверно, когда бетонировал, мать бы её в три господа с присвистом да прискоком, плиту, выронил. Теперича тесачок где-то в стене дома обретается, штоб его тама перевернуло в десять оборотов, треклятого.

Внешне все выглядит вполне правдоподобно: во время бетонирования форм работяги так карежатся, такие немыслимые позы принимают — немудренно тесачку выскользнуть из ножен и упасть в бетонную массу. Превратившись в дополнительную «арматурину».

— Ничего не поделаешь, обойдусь, авось, дежурный не потерял. Не переживай, друг, чепуха все это…

Не знаю, переживал Тимофеич либо демонстрировал переживания, но лично я равнодушным не остался — очень уж не хотелось убеждаться в причастности к убийству, в принципе, доброго и покладистого мужика. Лучше на его месте видеть того же Козырева.

Кстати, пора воспользоваться приглашением подзакусить!

Я пошел вдоль стендов к выходу. Все тем же деловым шагом, с той же сосредоточенностью. В душе молил всех святых убрать с моего пути Соломину — повторного штурма мне просто не выдержать. Испробовать деликатесов из хозяйственной сумки дежурного в этот вечер так и не пришлось. Помешала секретарша генерального директора.

— Константин Сергеевич, вас вызывает следователь, — провозгласила она на подобии архангела, призывающего очередного грешника на страшный суд. — Он — в кабинете главного инженера. Просил — срочно.

Если просил «срочно» — обязательно Ромин, ибо Славка все делает только срочно и архисрочно, в плановом порядке у него ничего не получается. Даже приглашая на застолье — день рождения либо завершение очередного уголовного дела — непременно добавит: немедленно, не опаздывай.

Я не ошибся — в кабинете главного инженера сидит сыщик. Интересно, если бы главный был не в отпуску — какой кабинет выделили для допросов? Здание забито чиновниками до предела, ни одной свободной комнаты. Разве только потеснили бы девчонок в медпункте…

— Проходи, Костя, садись, — толчком ноги придвинул мне стул Ромин. — Разговор предстоит долгий — с непривычки в обморок упасть можешь. Валидол приготовил?

Я молча протянул старому другу пробирку с валидолом. Славке ответный демарш пришелся не по вкусу — поморщился. Точно так же в давние времена, когда мы вместе работали в угрозыске, серьезные беседы начинались с хитроумных подначек — своеобразная разминка, психологическая зарядка.

— Давай без подходцев, — предложил я мировую. — Времени мало для обменов «ударами».

— Ну что ж, давай… Вацлав Егорович согласился на время откомандировать тебя в мое распоряжение… Знаешь?

— Слыхал.

— Очень хорошо, — неизвестно чему восхитился Ромин. — Тогда слушай внимательно и напряги оставшиеся от передряг мыслительные способности. У нас — пустота…

О пустоте в расследовании Славка мог бы и не упоминать — при малейшем успехе он распускал павлиний хвост, говорил многокрасочно и хвастливо. Сейчас грустен и немногословен, как мужик на похоронах любимой тещи.

— Понятно, — односложно прокомментировал я, не без язвительности подмигивая. — Хочешь узнать о моих достижениях? Пожалуйста. Версия номер один, главный «герой» — аптечный бизнесмен Богомол. Подробности предстоит узнать тебе самому. Версия номер два…

Я скрупулезно выложил все накопившиеся у меня версии, за исключением одной, с участием Светланы. Хоть убейте, не мог подставить «жену» под микроскоп уголовки, это казалось настолько постыдным, что скулы сводило.

— Предложения? — не унимался Славка. Похоже, его интересовали не сами по себе версии, а их воплощение в конкретные дела. Кого брать за горло, на кого надевать наручники. — Надеюсь, ты их продумал с такой же дотошностью?

— Перестань придуряться! — дружелюбно прикрикнул я. — И не строй из меня дворового пса, который будет облаивать прохожих в то время, как ты станешь ковыряться в их нижнем белье… Что же касается предложений — разделим сферы влияния. Я беру на себя Росбетон, ты — того же Листика и человека, которому Вартаньян отправил послание…

Жаль, нет прищепки для излишне болтливого языка — набросить бы её во время и защелкнуть. Никогда раньше не замечал за собой проявлений неконтролируемых поступков, как в поведении, так и в беседах, обычно продумывал каждый шаг, анализировал каждое слово. А тут проговорился.

Ромин вцепился в последнюю фразу не хуже дальневосточного клеща по весне.

— Какое послание, с кем убитый его передал, кому именно?

Вопросы посыпались автоматными очередями и все пули ложились только в «десятку». Пришлось полупризнаться.

— Вартаньян попросил мою жену — она рабоает в Росбетоне — отвезти в Москву какой-то конверт. Вот все, что мне пока известно.

— И ты хочешь взвалить это расследование на меня? Шалишь, брат, не получится. Сам допрашивай супругу — хоть на кухне, хоть в постели. Выйдешь на «адресата» — подключусь. И не раньше.

Вообще-то, Славка прав. Зачем ему входить в контакт с женой товарища, вырабатывать у неё чувство доверия, когда я могу это сделать с меньшими затратами времени и с большим успехом? Логика — непрошибаемая, противопоставить ей просто нечего.

— Ладно, порешили. Потроши клятого коммерсанта, выдавливай из него показания. Супругу беру на себя. Точно так же, как и Тимофеича… Когда очередная встреча?

— Только у меня и делов, что ездить в твой Росбетон. Появится новенькое — звякни, номер телефона знаешь. Буду в отлучке — скажи… предположим, звонит брат жены. Буду знать. Годится?