Послушник дьявола
Шрифт:
Увидев аккуратные поля со следами давно собранного урожая и жнивье, на котором паслись овцы, Кадфаэль понял, что выехал на земли манора Линде. К этому времени небо немного очистилось, мягкое молочно-белое солнце согрело воздух, но туман полностью не рассеялся. По нераспаханному краю поля шагал молодой человек, за ним по пятам бежала собака, а на руке у него сидел сокол со связанными ремнем лапками; сапоги юноши потемнели от росы, шапки на голове не было, и на светло-каштановых волосах блестели капли воды, упавшей с листьев, когда он проходил по подлеску. Этот молодой дворянин с очень легкой походкой явно был в превосходном настроении: разматывая ремень и поглаживая взъерошенную птицу, он весело насвистывал. Ему было, наверное, чуть более двадцати лет. Увидев Кадфаэля, молодой человек спрыгнул
— Добрый день, брат! Ты направляешься к нам?
— Если тебя зовут Найджел, то да, к вам, — останавливаясь, ответил на приветствие Кадфаэль. Только вряд ли это старший сын Аспли, тот должен быть на пять или шесть лет старше брата, а этот слишком юн и слишком не похож на Мэриета ни цветом волос, ни сложением; этот молодой человек был высок, строен и голубоглаз, круглолиц и улыбчив. Чуть больше рыжины в его светлых волосах — а они были того неуловимого зеленовато-желтого оттенка, который присущ листьям дуба, когда они еще не совсем распустились весной или готовы опасть осенью, — и можно бы сказать, что локон, который хранил у себя Мэриет, срезан с головы этого юноши.
— Тогда нам не повезло, — вежливо проговорил молодой человек, состроив милую гримасу разочарования, — но все равно мы будем рады, если у тебя найдется время заехать к нам отдохнуть и выпить чего-нибудь. Потому что я всего лишь Линде, а не Аспли, и зовут меня Джейнин.
Кадфаэль вспомнил, что рассказывал Хью о том, как отвечал Мэриет на вопросы каноника Элюара. Старший брат Мэриета был обручен с дочерью хозяина соседнего манора. И это могли быть только Линде, потому что среди обитателей родного дома Мэриет упомянул, не проявив особой заинтересованности, и свою молочную сестру, которая была наследницей манора Фориет, прилегающего к Аспли с южной стороны. Тогда этот жизнерадостный молодой человек — брат невесты Найджела.
— Очень любезно с твоей стороны, — приветливо проговорил Кадфаэль, — благодарю за приглашение, но я еду по делу и должен выполнить данное мне поручение. Осталось, наверное, проехать всего милю?
— Даже меньше, если ты поедешь низом, по левой дорожке от развилки. Через лесок — и ты в их полях, тропа выведет тебя прямо к воротам Аспли. Если не торопишься, я провожу тебя.
Кадфаэль с удовольствием согласился. Даже если он мало что узнает от своего попутчика об этих трех манорах, у хозяев которых были дети — сыновья и дочери — почти одного возраста, и росли они, очевидно, как одна семья, компания юноши была приятна сама по себе. А несколько крупиц услышанного могли упасть как семена в почву и потом дать ростки. Монах тронул мула, и тот двинулся вперед медленной иноходью, а Джейнин Линде пошел рядом легкими длинными шагами.
— Ты из Шрусбери, брат? — Юноша явно не был лишен свойственного всем людям любопытства. — Не случилось ли чего-нибудь с Мэриетом? Честно говоря, мы были потрясены, когда он решил надеть сутану, но если подумать — он всегда поступал по-своему, а уж выбрав путь, шел им до конца. Как он? Надеюсь, у него все хорошо?
— Более или менее, — ответил Кадфаэль осторожно. — Ты, должно быть, знаешь его гораздо лучше, чем мы, вы ведь соседи и почти однолетки.
— О, мы росли вместе с пеленок — Найджел, Мэриет, моя сестра и я, особенно после того, как наши матери умерли; и Айсуда росла с нами, когда осталась сиротой, хотя она и моложе. Мэриет — первая потеря в нашем клане, мы скучаем без него.
— Я слышал, скоро состоится свадьба, и все изменится еще больше, — тихонечко забросил удочку Кадфаэль.
— Розвита и Найджел? — Джейнин легко и беззаботно пожал плечами. — Наши отцы условились заключить этот брак давным-давно, а если бы они не сговорились тогда, им все равно пришлось бы сделать это позже, потому что сама парочка решила пожениться, еще когда мы были детьми. Раз ты направляешься в Аспли, то и сестру мою увидишь. Она бывает там чаще, чем дома. Они по уши влюблены друг в друга! — Он сказал это со снисходительной улыбкой, с какой братья, еще не раненные стрелами Амура, говорят о странностях влюбленных сестер. По уши влюблены! Тогда если рыже-золотая прядь действительно
принадлежала Розвите, значит, это не было подарком Мэриету, потерявшему голову младшему брату ее жениха? Скорее эта прядка была тайно отстрижена, а ленточка украдена. Или же все это, в конце концов, принадлежало совсем другой девушке.— Да, Мэриет выбрал другую стезю, — продолжал Кадфаэль гнуть свою линию. — А как отнесся отец к его решению уйти в монастырь? Мне кажется, будь я отцом двух сыновей, я бы не испытывал радости, отдавая одного — любого — из них.
Джейнин коротко и весело рассмеялся:
— Отцу Мэриета очень редко нравилось то, что делал тот, а Мэриет не прилагал никаких усилий, чтобы порадовать отца. Но все равно, готов поклясться, они любили друг друга, как любят большинство отцов и сыновей. Только время от времени схватывались, как непримиримые враги, как огонь и вода, и ничего не могли с этим поделать.
Они дошли до места, где край поля переходил в подлесок и широкая тропа поворачивала под небольшим углом, уходя в глубь деревьев.
— Это самая короткая дорога, прямо к манору Аспли, — сказал Джейнин. — А если на обратном пути у тебя найдется время заехать к нам, мой отец будет рад принять тебя.
Кадфаэль сердечно поблагодарил молодого человека и повернул на лесную дорожку. У поворота он оглянулся. Джейнин весело шагал обратно, в сторону открытого поля, где он мог отпустить полетать своего сокола, не боясь, что ремень запутается в деревьях и птица покалечится. Юноша опять насвистывал на ходу, очень мелодично, а его светлые волосы отсвечивали тем самым редким оттенком дубовой листвы. Сверстник Мэриета, но совсем другой! Этому не составило бы труда угодить самому придирчивому из родителей, и он, конечно, не огорошит отца решением уйти от мирской жизни, которая, похоже, ему очень нравится.
Подлесок был довольно редким, пронизанным воздухом; деревья уже наполовину сбросили листву и пропускали свет на землю, на которой местами еще оставалась трава. На стволах виднелись голубоватые грибы-поганки. Тропа вывела Кадфаэля, как и обещал Джейнин, к широко раскинувшимся полям манора Аспли, давно отвоеванным у леса и с тех пор постепенно расширявшимся на запад, в сторону леса, и на восток, туда, где были богатые обжитые земли. Здесь на жнивье тоже паслось много овец, они подбирали все, что находили после второго укоса, и оставляли свои орешки, удобряя почву для следующего посева. Дорожка меж полей пошла вверх, и вот глазам Кадфаэля открылась усадьба, окруженная стеной, но стоящая достаточно высоко, чтобы быть видной. Длинный, сложенный из камня дом с окнами в нижнем жилом этаже; под ним угадывался подвал; несколько комнат, выходивших на солнечную сторону, было, вероятно, и на чердаке, под крышей. Крепко построенный, в отличном состоянии, достойный того, чтобы быть переданным по наследству, как и земли, окружавшие его. Низкие широкие двери, приспособленные для того, чтобы в них могли въезжать телеги и повозки, вели в подвал, а к жилому этажу поднималась крутая лестница. Во дворе, с внутренней стороны стены, по обе стороны тянулись конюшни и хлева для скота.
Когда Кадфаэль въезжал в ворота, два-три человека трудились около одного из хлевов. Из конюшни, увидев бенедиктинца, быстро вышел конюх и помог монаху сойти с мула. Из открытой двери дома вышел пожилой коренастый бородатый человек, оказавшийся, как правильно предположил Кадфаэль, управляющим Фремундом, который в свое время привез просьбу отца Мэриета принять сына в монастырь. Прекрасно налаженное хозяйство. Должно быть, когда Питер Клеменс неожиданно приехал, его встретили на пороге с полагающимися почестями. Таких слуг нелегко застать врасплох.
Кадфаэль сказал, что хотел бы видеть лорда Леорика, и ему объяснили, что тот ушел в дальние поля наблюдать, как будут выкорчевывать дерево, упавшее в ручей с оползающего берега и запрудившее течение, но за ним тотчас же пошлют, если брат Кадфаэль согласится подождать с четверть часа в зале и выпить кружку вина или эля, чтобы скоротать время. Приглашение, которое Кадфаэль, проделавший неблизкий путь, охотно принял. Мула его уже увели, и тот, несомненно, получил причитающуюся ему долю гостеприимства. Аспли соблюдали обычаи предков. Гость здесь был священным лицом.