"Посмотрим..."

Но извиниться эти чаморошные, даже если и хотели, то не успели. Визг тормозов и свет автомобильных фар, направленный прямо на небольшую компанию беглецов, к лишнему трепу не располагал.

***

Сидя за столиком местной забегаловки, молодой Мэрл с беспечным видом выслушивал советы своих корешей. Они, как настоящие друзья, подбившие Диксона поспорить на то, что он сможет соблазнить самую главную заучку города и всей округи, теперь честно пытались помочь ему в этом нелегком деле. Положение осложнялось тем, что эта самая Нэнси была не такой уж замарашкой, а улыбалась так вообще умопомрачительно, и последние пару месяцев парень не мог выбросить ее из головы, о чем дружбаны, конечно, не догадывались.

Мэрл честно пытался разок подкатить к девахе во дворе редко посещаемой им школы, набив морду какому-то чмырю, который оказался в итоге ее любимым младшим братом, подошедшим к сестре с каким-то невинным вопросом. После этого случая Нэнси при виде Диксона стала быстро переходить на другую сторону улицы, а то и вовсе сворачивать в ближайший переулок. А страдающий от любви, или че оно там такое, юноша зарисовал все лица моделей в дорогом сердцу журнале, чтобы легче представлять на их месте свою пассию.

И дернул же его черт, напившись, согласиться на такой дебильный спор! Всякому ясно, что девка не из этих и не даст ему ни за что. Но воодушевленные кореша считали иначе и теперь сыпали прописными истинами, считая, что Мэрл дураком будет, если не сможет уладить такое плевое дело. Ну подумаешь ведь, бабу какую-то закадрить!

– Ты, главное, ей почаще говори, что она красивая, ноги от ушей и уши не лопухами, я тебе отвечаю, - серьезно вещал один. – Моя сеструха ну тает просто, если ей че такое скажешь.

– Веник ей подгони, - вздохнул второй.
– Тока ты это… Дворами, дворами, а то бабу ты один раз поимеешь и все, а репутацию на всю жизнь угробишь, прогулявшись в таком виде по главной улице.

– Стихи еще можно, Шекспир-Мекспир и прочие страсти, главное с чувством так, чтоб до слез пробрало, а когда заревет – в охапку, к забору, юбку на голову…

– Ну, там он уже сам разберется. Короче, план у тебя есть, времени завались – аж неделя, так что мы в тебя верим, братан!

Друзья радостно хлопали бодрящегося парня, почти что поверившего в свой успех, а он только беззвучно повторял про себя «ноги, уши, веник, стихи, юбка…» Главное только не забыть, че в какой последовательности делать, и ниче важного не пропустить в столь гениальном плане, подогнанном заботливыми корешами.

– Ты что, на свиданку? – шустрый малец с изумлением смотрел на старшего брата, крутящегося полчаса у зеркала. – Пацаны говорили, что ты втюрился в Нэнси Паттисон и теперь на ней женишься. Ты че дурак, да? А как же я?

– Сам дурак, - буркнул задумчиво Мэрл, расстегивая пару верхних пуговиц на рубашке, чтобы смотреться еще более брутально. – Какой еще жениться, блин? Че за бред твои пацаны несут? Давно не получали? Мне эта мымра по другому делу нужна.

– А, - глубокомысленно кивнул Дэрил и снова склонился над своим извечным, зачитанным до дыр, единственным комиксом, даже не посмотрев вслед выходящему брату.

А тот, тут же выбросив из головы мелкого, уже мчался навстречу своей судьбе, которая после его пятиминутного мычания на тему красоты ее ушей, все же согласилась встретиться с Мэрлом вечером, чтобы этими самыми красивыми ушами дослушать про свои охрененные ноги. Вырвав прямо с корнями цветы на соседской клумбе, Диксон, наконец, оказался у двери Нэнси, тщетно пытаясь струсить налипшую землю с рук и одежды.

Как ни странно, девушка, даже несмотря на сомнительного качества и происхождения букет, все же пошла на свидание и честно выдержала целых два часа скитаний по самым темным улицам городка. Так как Шекспира парень не знал, и знать не хотел, он вместо стихов торопливо пробормотал даме сердца пару куплетов самой приличной из своих любимых песен и полез целоваться.

– Сначала сказал, что она мымра и тебе нахрен не нужна, а теперь лижешься с ней перед всеми, - голос брательника прозвучал, как гром среди ясного неба.

Это мелкое недоразумение, по всей видимости, следило за парнем, если умудрилось появиться здесь в самый подходящий момент. Не успев даже развернуться к Дэрилу, чтобы задать тому хорошую трепку и, как минимум, навсегда лишить ушей, Мэрл получил удар по самому дорогому от оказавшейся слишком расторопной девицы и охнул, согнувшись. Объяснять что-то этой стерве сразу перехотелось.

– Не пара она тебе, - сочувствующе вздохнул мелкий поганец и, округлив глаза при виде выражения лица брата, бросился наутек.

Так и закончилась для Мэрла первая и единственная история любви в его жизни: отбитым достоинством и проигранным нахрен спором.

***

Вздрогнув от шороха, Диксон прервал свои воспоминания о прошлом и покосился в сторону Мишонн, устроившейся с книжкой в клубке одеял. Шериф был столь добр, что прислал с азиатом не только теплые вещи и какую-то книженцию, но еще и бутылку вина по требованию реднека. Тот эту самую бутылку сразу же заныкал в одной из камер, тщетно надеясь на то, что эта интересная вещица привлечет внимание шоколадки. Но женщина даже не вспоминала о спиртном (ниче бабы в жизни не понимают!) и уже второй день первая с Мэрлом не заговаривала.

А вот он от нефиг делать все чаще и чаще поглядывал в сторону подруги, которая с каждым часом казалась ему все более интересной. И фигурка у нее ладная, и патлы в замысловатую прическу скручены, и глазищи выразительные, и губы такие, что каждая моделька из тех самых журналов обзавидуется. Стряпать умеет, молчать тоже, ходячих мочит и вообще с пониманием баба. И трогательная какая-то такая она в своей угрюмости. Чем-то Дэрила напоминает, тот бывало, тоже сядет, насупится и молчит, как будто языком своим пообедал давно. И фиг разберешь, че они молча там думают, то ли дело он, Мэрл, – сразу со всеми своими мыслями делится, как честный и открытый человек!

Правда сейчас навязчивыми мыслями о том, что из самурайки вышла бы хорошая подруга, и не только боевая, поделиться было решительно не с кем. Мишонн оповещать о своих намерениях он не рисковал – катана при ней, вдруг встанет ночью и позарится на его хозяйство, чтоб наверняка не приставал. А больше никого, кроме пауков, тут и не имелось. Вот и приходилось самому с собой прокручивать варианты возможного развития событий. Увы, после того памятного первого раза, Диксон имел дело с более простыми дамочками, которым выпивку поставил, ущипнул пару раз и все, можно вести в темный угол. Проще некуда! С этой же явно надо какие-то мудреные вещи проделывать перед самым главным и основным.

Так что там кореша в юности говорили: бабы падки на лестный треп, веники, стишата и прочую муть? Стихов реднек не помнил, да и не настолько хороша самурайка, чтобы он ради нее из себя клоуна корчил. Цветы тут при всем желании не найти. Хотя можно попытаться совестливого шерифа прижать требованием притащить какой-нибудь веник. Но че этот глюканутый осенью найдет? Разве что выродков своих притащит, сопливым тоном вещая о том, что дети – цветы жизни, тьфу! А вот комплимент Мэрл сделать может. Не ну а че, не мужик он, что ль? Главное, слова нужные подобрать. А вино поможет!