Посмотрите мне в глаза !

– Это должно быть очень забавно, - вежливо сказал Форбс.

– Надеюсь, так оно и будет, - отозвался Хейдел.
– А теперь прошу вас убедиться, джентльмены.
– Он нажал защелку, и черный магазин выскочил в его подставленную ладонь.
– Я зарядил его пятью патронами. Только пятью. Видите?

Пятеро откинулись на спинки своих кресел.

– Теперь, Михэн, - обратился он к человеку, сидящему напротив, - не могли бы вы отодвинуться немного левее?

Михэн торопливо отодвинул свое кресло влево.

– Вот так, - кивнул Хейдел и с грохотом положил перед собой пистолет. Наступило гробовое молчание.

– Отлично. Теперь я могу дать объяснения. Несколько дней назад скончался доктор Кигли, шеф нашего исследовательского отдела. В канун смерти он сделал важное открытие. Как вы знаете, марсиане по своим физическим параметрам ничем не отличаются от землян, и не было никакой возможности точно идентифицировать их. И вот теперь это возможно, продолжал он.

– Доктор Кигли...

Он замолчал и в фальшивом изумлении развел руками.

– Прошу прощения, джентльмены. Мы так и не попробовали нашего вина. Отличный портвейн. Солидной выдержки, уверяю вас. Выпьем?
– он поднял свой бокал.
– Пью за то, чтобы мы разоблачили сукиного сына, который сидит среди нас!
– Хейдел залпом опустошил сосуд.

Еще пять бокалов звякнули, заняв свои места на столе. Снова наступило молчание.

– Итак, - проговорил Хейдел, с удовольствием прислушиваясь к звуку собственного голоса, - доктор Кегли во время вскрытия тела марсианина сделал удивительное открытие...

– Прошу прощения, - перебил его Форбс.
– Вы говорите "вскрытия"?

– Да, - подтвердил Хейдел.
– Мы иногда прибегаем к нему. Конечно, это не разрешено, - он подмигнул, - но вы понимаете, что порой без нарушений не обойтись.

– Понимаю, - согласился Форбс.
– Просто я не знал об этом.

– Теперь знаете, - отчеканил Хейдел, внимательно глядя на Форбса.
– В ходе работы доктор Кигли изобрел специальный раствор, предохраняющий ткани от разложения, который он применял в тех случаях, когда надо было продлить срок исследований. Раствор вводился в кровяное русло...

– Я снова прошу прощения, сэр, - перебил Форбс, - вы говорите, "в кровяное русло"?

– Да, - кивнул Хейдел.
– Но это должно быть сделано перед тем, как труп станет трупом, не так ли?

– Так и я думал, - сказал Форбс, откидываясь на спинку кресла. Пальцы Хейдела легли на рукоятку пистолета.

– Форбс, мне не нравится ваш тон.

– Примите мои глубочайшие извинения, сэр.

– Продолжим, - помолчав, сказал Хейдел.
– Доктор Кигли ввел раствор и... Словом, он вернулся в лабораторию уже поздней ночью. Было темно, как в яме, - я стараюсь обрисовать картину для вас, джентльмены, - и труп по-прежнему лежал распластанным на столе. Кигли увидел, что глаза мертвого марсианина светятся в темноте, как раскаленные угли.

– Какой ужас!
– Садлер передернулся.

– Как привидение, - выдохнул Кларк.

– Самое важное, - мягко продолжил Хейдел, - что доктору Кигли наконец удалось выяснить, что разница между марсианином и жителем Земли кроется в глазах. В результате химической реакции после введения раствора глаза марсианина начинают светиться в темноте. В глазном яблоке марсианина доктор Кигли обнаружил элемент, который отсутствует у людей. Я хотел бы надеяться, что его нет у пятерых из нас.

Сообщение попало в самую точку и произвело нужный эффект.

– Тем не менее, - продолжил он, - среди нас есть шестой, о котором и идет речь. Муха в супе. И через несколько секунд я вышвырну эту муху.

– Он приподнял пистолет над столом.
– Как я уже говорил вам, джентльмены, я прекрасно владею этим оружием. Иными словами, я бью наповал. И покажу вам свое умение. Я буду тушить свечи, стоящие в центре стола, последовательно отстреливая фитили. Следите за моей мыслью, джентльмены? Локк? Садлер? Михэн?

Все кивнули.

– Тогда, может быть, вы уже поняли, что я хочу сделать? Когда погаснет последняя свеча, мы окажемся в темноте. И тогда мы обнаружим марсианскую крысу. Потому что, - Хейдел наслаждался своей речью, - к вину, которое мы пили, я добавил немного раствора доктора Кигли. Безвкусного и безвредного. Для всех, кроме, естественно, одного человека в этой комнате.

Хейдел поднял пистолет.

– Прими, господь, душу этого мерзавца, ибо, как вы помните, в магазине у меня пять пуль. Четыре для свечей и одна, чтобы вышибить мозги сукиному сыну, чьи глаза зажгутся, когда потухнет последняя свеча.

Наступило мертвое молчание, и только язычки пламени четырех свечей чуть колебались в неподвижном воздухе.

– Предлагаю, - сказал Хейдел, - последний тост, прежде чем приступим.
– Он поднял свой бокал.
– Пусть тот, кому предназначена пятая пуля, отправится прямо в ад. В буквальном смысле, джентльмены, расхохотался он.

– Выпьем!

Бокалы были осушены до дна.

– Следите внимательно, - сказал Хейдел, поднимая пистолет. Он прицелился в первую свечу. Спусковой крючок дрогнул под его пальцем, и комнату потряс грохот выстрела.

– Первая, - сказал Хейдел. Он снова прицелился. Выстрел.

– Вторая, - отсчитал он.
– Неплохо, а?

– О да, - согласился Садлер.

– Отлично, - похвалил. Форбс.

– Еще одна, - предупредил Хейдел. Раздался третий выстрел.

– Итак, - сказал он, прицеливаясь в последнюю свечу, - вот мы и подходим к финалу, не так ли, джентльмены? Как только она погаснет, один из нас тут же получит пулю между своих горящих глаз. Готовы?

Он нажал курок, по комнате прокатилось эхо, и наступила непроглядная тьма.

– Ну, - наконец вымолвил Форбс.
– Вот и все. Вы удивлены, не правда ли?

Хейдел почувствовал, что его ладонь, охватившая черную рукоятку, становится мокрой. На него смотрели пять пар горящих, как раскаленные угли, глаз.

– Могу себе представить, как он потрясен, - хохотнул Форбс. Разоблачить сразу всех!.. Хейдел облизнул губы.

– Как? Как вы смогли?.. Форбс оставался бесстрастным.

– Проще простого, знаете ли. Подменить человека в ракете, что возвращается на Землю с колонистами. Изучать. Наблюдать. Учиться. Кое-где изменить изображение. Подделать документы, и все такое прочее. Контакты между нами и Землей не так уж и прочны, как вам известно.

– Уж с одним-то из вас я разделаюсь, - прохрипел Хейдел, продолжая сжимать пистолет.

– Что ж, возможно, - сказал Форбс.
– Но не больше, чем с одним. На вас направлены три ствола.

Мы видим вас так же четко, как при свете дня. Одно движение - и вы мертвы.

– Почему вы пошли на это?
– внезапно спросил Хейдел.
– Почему? Ведь все, что делалось, было для пользы марсиан. Мы хотели дать вам свободу я культуру, обогатить нашими знаниями...

– Нам не нравятся ваши методы, - сухо изрек Форбс.