Пособие для начинающей проститутки
Шрифт:
– Здесь и жизнь, и твоя ставка зависят от тебя самого. Хочешь себе премию – возьми ее. Тут все просто.
Это Савва понял хорошо. Организовал Кулику нормальную бригаду, поставил все по-военному. И врагов определял четко – все конкурирующие группировки подлежали ликвидации. Со Шнуром отлично сработались, без конфликтов. Даже когда Кулик назвал Савву своей правой рукой, Шнур только по плечу похлопал.
– А до сердца добраться слабо?
Может, Савва и добрался бы, будь у Кулика сердце. Ограничились ровными деловыми отношениями – все вошло в колею.
И тут – как гром среди ясного неба – эта подстава с деньгами. Кто-то
– Вижу, что кто-то роет под тебя капитально. Но проблема – твоя. Реши ее, я тебе не запрещаю.
Было бы, что решать. Какие-то бумажные аферы. Только поднял голову, чтобы оглядеться – и тут смерть Ани. А с Аней – они уже и дом за городом присмотрели и сына решили Константином назвать.
Так и накрыло безвоздушное пространство. Может, до этого и жил Савва безбедно – и пули его облетали, и деньги оседали в карманах. Но пришло время черной полосы, черной дыры, которая засасывает.
Чувствует Савва, что погружается в жидкую чавкающую топь. Одному Кулику хорошо над болотом, а остальным – в нем барахтаться. Шнур сидит рядом, преданно в глаза смотрит, а толку, что от него, что от Костика – ноль. Так, моральная поддержка.
Ладно, ничего, попустит. Справится Савва. Девчонку только жалко – бегала к нему тайком от матери. Бегала, бегала... Впредь – никаких женщин дольше, чем на ночь. Одно только плохо – не нравятся ему одноразовые отношения, не любит он путан, нет в них души. Жутко это, все равно, что с пустым кувшином разговаривать. Шнуру, вот, нравятся – он уже и борделем небольшим обзавелся. Бизнес-то хороший, всегда прибыльный – в любое время года.
Савва уже не так колесит по городу, больше зависает в своем клубе «Мадлен», иногда – отсиживается на квартире. Думает. Думает о том, что много врагов, но так, чтобы конкретно указать на кого-то пальцем – нет этого, ни на кого не укажет. Все одинаково дружественны, одинаково враждебны, одинаково безразличны.
По телевизору – Кулика показывают, который опять баллотируется по какому-то округу. Вот и выходит, что работает Савва почти на правительство и на парламент, потому что все власти сплетены в единый клубок. Где уж тут разобраться в собственной жизни, если она тоже часть общей системы, маленький винтик в набирающем скорость колесе преступности. Преступность – это и есть законность. Конституция и талмуд. Все едино в этой стране.
Савва выключает телик и валится на постель. На потолке над его кроватью светится надпись, выполненная по специальному заказу большими буквами: «Нужно жить дальше».
– У вас есть презервативы?
– Да.
– Две пачки.
– Вам какие?
– Две пачки.
– Я понимаю, что две пачки. Две пачки каких? С запахом, без запаха? Розовых? С шипами?
– Любых, – бормочет смущенная Шурка.
Хватает резинки и убегает, едва успев бросить деньги в окошечко киоска. Это в двадцать семь лет-то – так стесняться.
А Жека потом удивляется:
– Зачем? Я верю, что ты чистая. И я чистый.
– Я... это... забеременеть боюсь, – выдавливает Шурка.
– Не бойся. Я же сказал – потом.
Потом?
Когда это «потом» наступает для сумасшедших? Завтра? Через месяц? Через год?Они вместе уже две недели. И за эти две недели Шурка, кроме той двадцатки, от которой так отказывалась, увидела только десятку, которую Жека неловко сунул ей в руку.
Зато она поняла, что привязывается к нему. И в то же время ненавидит и убить готова за то, что он не замечает, как она голодна и плохо одета.
– Берта, что мне делать? – спрашивает она за чаем, посыпая кусок лимона сахаром. – Он больше не хочет платить.
– Сама виновата, – ехидничает Берта. – Ты перестаралась. Тепепь он в тебе видит не блядь, а будущую мать своего сына. За что он должен платить?
– Лучше было бы, если бы я была просто блядью?
– Для тебя – да. Он не привык к таким, как ты. Он не понимает тонких намеков. Ты должна прийти и сказать прямо: Жека, мне нужно сто евро. Если нет – нет. У тебя всегда будет следующий, – учит Берта. – Просто разворачиваешься и уходишь. Это очень простая система. Знаешь анекдот про двух проституток? Встречаются две проститутки спустя несколько лет и одна говорит другой: «Как ты здорово сохранилась! Есть какие-то секреты?» – «Всего два: деньги вперед и не суетись под клиентом».
Шурка кивает. Обдумывает, как она скажет об этом Жеке. Они видятся каждый день, и она уже очень к нему привыкла. Без него – холодно холодным днем. А деньги... не самое главное в жизни. Раз уж отношения между ними сложились неденежные...
– Жека, я хочу купить платье, – начинает Шурка робко. – Мне нужно...
– Что, моя радость?
– Мне нужно... пятьдесят евро.
– Знаю, моя хорошая. Я завтра еду в рейс, вернусь с зарплатой, – обещает он.
В этот момент Шурка должна «развернуться и уйти».
– Ты едешь?
Обрушивается холод и стискивает сердце. Жека прижимает ее к себе и целует в плечо.
– Еду, моя девочка. Нужно ехать. Будешь меня ждать?
– Буду, Жека. Я буду очень тебя ждать.
И она очень ждет. Зачем? Для неденежных отношений можно найти молодого нищего студента. Но Шурка ждет, как преданная жена, и не смотрит на других мужчин. Ее Жека – лучше всех на свете. Так выходит.
– Ну, что? Он дал тебе денег? – интересуется Берта.
– Дал, – улыбается Шурка.
Берта пожимает плечами.
– Ну, если так, крути его и дальше. Потребуй мобильник по крайней мере. Вообще он соглашается на твои условия?
– Да.
– Презервативами пользуется?
– Конечно.
– Тогда все ок. Будешь еще лимончик?
– Буду...
В них ведь витамин С – в этих лимонах. Этот витамин скрипит на зубах и всю ночь ноет в желудке. Шурка переворачивается с боку на бок – не может уснуть. И ей кажется, что не спится оттого, что Жека далеко, где-то вглядывается в черную трассу, рискуя сорваться с ночного шоссе.
В назначенный день они снова встречаются на явочной квартире.
– Шурочка!
– Слава Богу!
Жека протягивает ей коробочку – жалкую, дешевую тушь для ресниц. И радость от того, что он вернулся живым и невредимым, мгновенно меркнет, как обычно уступая место едкой досаде, разъедающей душу. Она никогда не будет выглядеть так хорошо, как та умная проститутка.
– Я люблю тебя, моя куколка! Ты думала обо мне?
– Думала, – кивает Шурка мрачно.
– Скучала? – допытывается Жека.