Пособие по игре в прятки

– От полковника Келлера, - дрожащим голосом произнесла она.

***

Новая жизнь началась с имени на моей электронной почте: «Роман Кротов». Я пожала плечами: имя ни о чем мне не говорило. Вот если бы была написано Чарльз Диккенс или, на худой конец, Уильям Теккерей. А тут какой-то Роман Кротов. Я полезла в Интернет. Страницы пестрили его интервью, скандальными заявлениями, фотографиями. А он ничего, не Стив, конечно, но все же. И что мне с ним делать? Для начала познакомлюсь.

В первый день я ждала его возле студии: девушка с идеальной, ничем не сдобренной внешностью. Мимо пройдешь и не заметишь. А заметив, никогда не вспомнишь. Он даже не удостоил меня взглядом, словно я пустое место. Зато я знала, где он любит обедать, что обычно заказывает и каких девушек предпочитает: конечно же, моделей, кто бы сомневался? Никакого полета фантазии.

На следующий день я основательно подготовилась: короткое платье в обтяжку, шпильки, длинные белые волосы, черты лица а-ля Ким Кардашьян. Ну и что, что я четыре года была изолирована от общества? Я быстро учусь. Вульгарно? Зато мужики всегда клюют: чем примитивнее, тем привлекательнее. За барной стойкой сидеть в платье такой длины крайне неудобно, но эффективно – без внимания не останешься. Я тянула через трубочку коктейль и поглядывала из-под опущенных ресниц на дверь. Роман пришел с каким-то молодым человеком, оценивающе посмотрел. Ага, заметил. Кто бы сомневался? Игра началась. Знать бы еще правила.

Я изучила все его любимые места, зубную пасту, которой он чистит зубы, размер его одежды и обуви, оставалось познакомиться с ним самим. Невзначай оказывалась там, где он. Иногда одна, иногда со спутником. Блондинке с такой внешностью несложно найти себе спутника, ведь правда? Блондинка никогда не смотрела в сторону Романа. Зачем убивать в мужчине охотничий инстинкт? Он подошел спустя неделю:

– Девушка, в последнее время мы часто встречаемся, но до сих пор незнакомы. Спешу исправить эту несправедливость. – Он улыбался и в роли ловеласа был смешон, его интервью нравились мне больше.

– Разве? – я захлопала накладными ресницами.

Роман растерялся, привык, что дамы сами вешаются на шею, а тут – облом. Через секунду взял себя в руки.

– У вас очаровательный акцент? Откуда вы?

– Неделю назад прилетела из Америки. – И ведь не лукавила почти. По паспорту я гражданка США.

– У вас не американский акцент, - он пустил в ход все свое обаяние.

– А вы внимательный, - подыграла я. – У меня мама русская, но я почти всю жизнь провела в США. Только что окончила университет и решила посмотреть мир. Россия! Всегда мечтала здесь побывать: побродить по местам, где некогда гулял Пушкин, а Эрмитаж – что может быть прекраснее? – самой от себя тошно.

– О, как вы прекрасно сказали. Я тоже обожаю Пушкина, особенно… Вас, кажется, ждут? – Сказать, что Роман был разочарован – значит ничего не сказать.

– Кажется, да. Приятно было поболтать, - я мило улыбнулась.

– Надеюсь увидеть вас снова, - удаляясь под руку со своим спутником, я спиной чувствовала взгляд Романа.

Конечно же, мы встретились, еще и еще, потом снова. Через месяц я привела его в свою квартиру: в стаканчике в ванной стояла его любимая зубная паста, в шкафу висел махровый халат его размера, в прихожей ждали купленные ему тапочки.

– Оказывается, мы и в этом похожи, обожаю эту пасту.

– Не может быть. Все мои знакомые ее терпеть не могут. – «И я в том числе».

Роман оказался педантом. Прежде, чем меня взять, он аккуратно снял и сложил на стульчик свою одежду. Наверное, сказывалось тяжелое советское детство. Еще он был брезглив: после секса бежал в душ, запах изо рта выдавал его с головой: он чистил зубы. Мерзость! Но в чем-то Роман был хорош: никогда не оставался на ночь, не скупился на подарки, не лез в душу, был неплохим любовником и с ним можно весело провести время. Меня все устраивало, его, по-видимому, тоже. Где-то через неделю наших «отношений», когда мы, утомленные, лежали в постели, Роман вдруг ляпнул:

– Скоро я буду богат, очень богат, - его лицо приняло мечтательное выражение. Я напряглась:

– Ты играешь с огнем, - предостерегла я. Он не услышал или не захотел услышать, слетел с кровати и, подхватив меня на руки, закружил по комнате:

– У меня будет все, слышишь, все. Что ты хочешь? Феррари, яхту, самолет?

– Я хочу, чтобы ты был жив и, желательно, здоров.

Он, кажется, обиделся, спустил меня на пол и поспешно ретировался. Конечно же, он меня не послушал. Возможность легких денег вскружила кудрявую голову. Спустя несколько дней новостные каналы и всемирная паутина смаковали новость: «Роман Кротов мертв», «Известный журналист найден в своей квартире мертвым». «Эх, Ромка-Ромка, бедовая головушка». Горевать было некогда, на электронку упало письмо, всего одна строчка: флэшка. Видимо, Роман нашел на кого-то компромат и собирался шантажировать или слить информацию другим. Оставалось только узнать, где он хранил злополучную флэшку. «Думай, думай. Нужно действовать быстро, пока не опередили. Если Романа нашли в квартире, значит, квартира опечатана. Так просто туда не попасть. Придется действовать проверенным способом».

На следующий день я в полной боевой готовности крутилась возле полицейского управления, где занимались расследованием убийства Романа. А что это было убийство, я даже не сомневалась. Войдя внутрь, направилась к окошку, стуча каблучками.

– Гражданочка, вам чего? – окликнул меня полицейский. Я скользнула взглядом по погонам. Сержантик. Хорошенький, конечно, но мелковат. Мне бы кого покрупнее. Начальник стар, лыс и аскетичен. Не мой случай. А вот зам – то, что надо.

– Мне б к начальнику твоему попасть, я нагнулась, придвинув содержимое внушительного декольте к окошку.

Бедный сержантик сглотнул:

– К кому именно и по какому вопросу?

– К полковнику Тарасенко.

– По какому вопросу? – сержантик оказался настойчив.

– По личному, - я улыбнулась в тридцать два зуба. – Скажи, подруга жены пришла. Не примет – ему же хуже.

Сержантик аж вспотел.

– Подождите, я доложу.

– Доложи-доложи, так ему и передай, слово в слово.

Он вернулся довольно быстро.

– Товарищ полковник вас ожидает. Проводить? – в его голосе прозвучала надежда.

– Сама справлюсь, - виляя бедрами, походкой от бедра двинулась по коридору.

– Прямо и направо, - сержантик чуть ли не по пояс вылез в окно. Послала ему воздушный поцелуй.

Я вошла без стука. Полковник Тарасенко всей своей невоздержанной в удовольствиях персоной восседал за столом. Его багровое лицо лоснилось, несмотря на то, что в кабинете было довольно прохладно. «Ах ты ж мой кабанчик».

– Петр Ильич, - елейным голосом начала я, - прошу простить мне мою шалость, но ваш подчиненный никак не хотел меня пускать, - я обиженно надула губки.

– Не может быть, - расплылся в улыбке он. – Не хотел пускать такую красивую барышню? Тю. Ну, я ему задам, - он погрозил пальцем, больше похожим на сардельку.

– Не надо, Петр Ильич, зачем вы так? – я молитвенно сложила руки, так, что две мои накладные подруги едва не выскочили из декольте.

Поросячьи глазки полковника стали масляными.

– Ладно. Для вас все, что угодно. Чем могу быть полезен?

– Дело в том, что… - я поднялась со стула и медленно направилась к выходу, давая Петру Ильичу возможность разглядеть мои аппетитные формы сзади. Подойдя к двери, низко наклонилась, от чего моя ультракороткая юбка поползла вверх, открывая кружевную полоску чулок (дома тренировалась перед зеркалом). Пальчиками с длинным острым маникюром повернула в замке ключ. – Так нам будет удобнее вести диалог, ведь правда?