Пособие по воспитанию Темного Властелина

Я представляла, как грустно отчитываюсь родителям, что их дети захлебнулись перловкой! И пусть только попробуют сказать, что их тут не кормят!

– Прекрати! – орала я, подплывая к котлу. – Перестань! Хватит! Не надо! Достаточно! Не вари!

Внезапно котелок остановился, а я выдохнула, пытаясь доползти до него и заглянуть внутрь, чтобы убедиться, что запасов перловки хватит на год!

Я высморкалась перловкой, прокашлялась перловкой, и даже прослезилась перловкой, трясущимися руками доставая тарелки. На первой уже застыл плевок моего кулинарного восторга. Я расставляла их на полке, слыша, как страшный голос вежливо сообщает, что пора ужинать!

С остервенением я ляпала разварившуюся перловку на каждую тарелку, а потом ставила их на поднос. Добро побеждает зло путем насилия. Изнасилованное зло всегда берет реванш.

Я несла поднос, оставляя за собой следы. Руки дрожали, тарелки прыгали, ноги скользили. Зато добрые стрелочки, словно нарисованные кровью, указывали нужное направление. Если бы я знала, что придется идти так долго, то взяла бы тарелку для себя. На завтрак, на обед и на ужин!

За огромным черным столом сидели темные властелины, нетерпеливо требуя законный ужин.

Я проходила и ставила перед каждым тарелочку. «Это что за!», - орали они, тыкая вилками кашу. Что-то мне подсказывало, что сначала будет «в меню», а потом «в меня».

– Я это есть не буду! – возмущались они, глядя с омерзением на серые комки. – Это – пища, недостойная темного властелина!

Я смотрела на них, даже не зная, что ответить. С подноса капало. Они никогда не жили на зарплату воспитательницы. Была бы ведьмой – прокляла.

– Неужели? – послышался спокойный голос, а я обернулась. За спиной назревал бунт, а передо мной стоял тот самый красавец в роскошной одежде. – Это же Зверски Отнятая Перловка на слезах народа. Ее отняли у народа вместе с последними припасами. О, как народ плакал, рыдал, умолял оставить хоть пару зернышек. Но нет…

 Глаза палача расширились, а потом сузились. Как-то по-кошачьи получилось. Говорил он с явной надменной ленцой, улыбаясь так, что все чеширские коты провозгласили его своим гуру.

– Они рыдали, - лениво продолжал палач, глядя на замерших принцев тьмы. – Как они рыдали…

Палец скользнул по мне, а я округлила глаза. Я отчетливо видела, как палач облизывает палец, улыбаясь.

– Поэтому и пересолено, - произнес он, а я видела, как тут же застучали вилки, а каша стала исчезать с тарелок.

– Спасибо большое, - попыталась улыбнуться я, глядя на «спасителя» с облегчением.

– Брысь! – произнес он, меняясь в лице, а я вздохнула, собиралась уйти, как вдруг послышался чей-то радостный голос: «А на моей перловке кому-то зуб выбили! Глядите, как отнимали!». Я списала все на легкую степень наивности конкретно взятого индивидуума. Стоило мне сделать шаг, как вдруг послышалось: «Дай сюда! Это мой зуб! Будет мой! Первый трофей!».

Не успела я отойти в сторону, как дверь распахнулась. Огромная фигура в доспехах вошла в столовую.

– А ну встали! – произнес Метатрон, а я поежилась и забилась в угол, предвкушая что-то очень увлекательное. Стулья загремели, наследники темных Империй лениво поднимались со своих мест, закатывая глаза.

– Ваши родители потребовали, чтобы у вас, сопли драконьей задницы, были приличные прозвища, - хрипло произнес Метатрон, осматривая присутствующих. – Чтобы наводить страх на округу! Итак, ты…

 Он поднял первого попавшегося за грудки. Ноги дрожащего бедолаги оказались в воздухе.

– Ты у нас Эгрегор Ужас всех Империй! От твоего имени мокнут все штаны! – изрек Метатрон, пока бедняга дергался, пытаясь разжать огромную руку. Взгляд Метатрона упал вниз на лужу. – И ты показываешь пример, как правильно тебя бояться!

Эгрегор Ужас всех Империй трусливо решил наводить ужас на уголок, в который забился.

– Ты – Дэлион Мучитель и Терзатель! – прохрипело чудовище, а сын Бельфегора, наследник Империи Демонов поежился, не успев с видом брезгливым и страдальческим донести вилку до рта. – Так что давай! Оправдывай прозвище! Мучай свою перловку! Терзай ее, глумись и насилуй!

Дэлион посмотрел на кашу, которая была соблазнительно размазана по тарелке, сглотнул, пытаясь свыкнуться с тем, что он Мучитель и Терзатель.

– Что смотришь? – усмехнулся хриплый голос, а огромный черный рыцарь поднял за шкирку Карата, который пытался проглотить ком каши. Оборотень тут же оскалился, обнажая внушительные даже в человечьем облике клыки. – Ты теперь не Блоха Лохматая, а Карат Окровавленная Пасть! Будешь скалить зубы - всегда будешь соответствовать!

Под нос Карата подсунулся огромный кулак, а Карат согласился, что отложит кирпичи сейчас, а подвиги на потом.

– Где этот однозубик? – прохрипел Метатрон, пока я пыталась представить, что может прятаться под доспехом. Пока что воображение рисовало огромного гамадрила с отвисшей небритой челюстью. – Лети сюда живо, грызун! Теперь ты Кристиан Кровавый Колосажатель! Так что расти колышек!

Я вздохнула, а потом дождалась, когда Свирепые, Жестокие и Бесстрашные перестанут трястись в углу, и решила подойти к Метатрону с очень важным вопросом.

– Простите, а вы не подскажете, где здесь душ? Ванна? – жалобно попросила я, глядя в светящиеся глаза. Перловка в трусах – это новое ощущение. Эротичное или нет, я пока не поняла. – Бадья, чан, кувшин…

 На меня смотрели светящиеся сквозь прорези глаза.

– Лужа? – с надеждой спросила я, в надежде помыться и постирать вещи.

– Там! – произнес хриплый голос, а я окончательно убедилась, что доброта чужда этому месту. Я боюсь представить, какой он на самом деле, если никогда не снимает свой шлем. Бррр… - Третий этаж.

А! Спасибо! Я безмерно благодарна! Взяв резкий старт, я мчалась по коридорам, открывала все двери, пока наконец-то не увидела красивую раздевалку и дверь, ведущую в роскошные купальни!

Сдирая с себя шубу, шапку, свитер, унты, гамаши и трусы, я бросилась босиком по черным плитам, защелкивая на золотую щеколду массивную дверь. Вода была теплой, а я с наслаждением отмывалась, стирая с себя ужин. Мои коленки торчали из пены, а я лежала и мурлыкала песенку, наслаждаясь удобствами.

Внезапно за дверью послышался голос: «Тихо! Хватайте!». Я обернулась, прислушиваясь, а потом стала вылезать из ванной, в поисках полотенца. Но полотенца не было. Босые ноги оставляли влажные следы, а я подходила к двери, прислушиваясь. Вроде бы тихо.