Посох. Тетралогия
Шрифт:
– Да будет так! – улыбнулся Эруэлл. – Быть тебе, Йолн, первым гномом среди герцогов и первым герцогом среди гномов!
И Йолн Холнамуртен только руками развел.
– Я даже приблизительно не представляю, с какими трудностями мне придется столкнуться… – проговорил он.
– Я тоже, – усмехнулся Герцог Седой. – Но это и не важно. Главное, не отступать и не сдаваться. То есть – продолжать то, чем мы занимались все это время.
Не успел Йоштре Туйен высунуться из портала, как сильные руки сграбастали его.
–
– Победа! – выдохнул сграбастанный Йоштре.
– А Курт где? – последовал новый вопрос.
– Зикер его ищет, – ответил Йоштре. – Там такое было… сразу и не расскажешь.
– Зикер, значит, тоже жив, – удовлетворенно кивнул Линард. – Так что там с Куртом? А Мур? А твоя внучка?
– Мур и Аглария, как ни странно, живы, – ответил Йоштре. – А Курт… не знаю. Это будет зависеть…
– Зависеть? – нахмурился Линард. – От чего это будет зависеть?
– От того, чтонайдет Зикер на месте Курта, – ответил Йоштре. – Прежнего улыбчивого парня, нашего хорошего знакомого, или…
– Понятно… – помрачнел Линард.
Курт брел, не глядя под ноги. В руках у него леденела Чаша Тьмы. Та самая Чаша. Все, что осталось от Голора. Мерзкая мощь Пожирателя Миров кипела в ней ледяным пламенем. Чудовищный яд. Выплесни его – и он полмира разъест. Развоплоти эту мерзость окончательно – и мир медленно зачахнет, отравленный тонкими эманациями зла. А если не развоплощать – Голор возродится снова. Раньше или позже его мрачная тень вновь воздвигнется над миром. Еще раз. И еще. И так до тех пор, пока кто-то не оплошает. Или не успеет. Или не посчитает нужным.
«Так вот почему в тот раз его так и не смогли развоплотить окончательно!» – подумалось Курту.
«Они оставили все это нам».
«Мне?»
Мрачные и жуткие тайны… варианты выбора, один чудовищней другого… и за все это отвечаешь ты и только ты. Не с кем тебе разделить эту ношу. Не с кем… не с кем…
Что ж, верно, я и впрямь достаточно чудовище, раз сумел одолеть такого врага…
Но достаточно ли ты чудовище, чтобы сделать выбор за всех? Быть может, неправильный, гибельный для всего мира выбор?
С кем-то делить эту непомерную ношу?
Незачем ее делить.
Никто не сможет принять правильное решение. Потому что его нет, правильного. А значит, придется выбирать из неправильных.
Придется?
Курт мучительно напрягся. Выбирать за весь мир? Да кто он такой, если уж по правде? Разве смог бы он одолеть эту тварь самостоятельно? Да с ней столько разных героев сражались…
Они умирали для того, чтобы я победил. Для того, чтобы я выбрал.
Неправильновыбрал?
Нет, я не смею выбрать неправильно. Не смею, даже если правильных решений нет.
А выбирать все равно придется. Здесь и сейчас. Жуткая Чаша так и рвется из рук. Неровен час вырвется. Так что же сделать? Какой выбор принять? Оставить все, как есть, в надежде на грядущих героев? Развоплотить Чашу прямо сейчас, здесь, в Межмирье, надеясь, что в мир просочится не так уж много яда, что это не коснется каких-то других, ни в чем не повинных миров? Что все как-то образуется? Что маги и Боги общими усилиями как-нибудь всех спасут?
С отчаяния Курт основательно врезал себе Чашей
Тьмы по лбу.Врезал и внезапно нашел выход. Сработала, что ли, выработанная Муром привычка? Что ж, выход и впрямь был. Отвратительный… и единственно возможный.
В этом мире есть всего лишь одно существо достаточно сильное, чтобы…и это ты, приятель. Ну, прости, так уж вышло. Я хорошо понимаю, что ты с радостью уступил бы это место, равно как и вытекающий из всего вышеизложенного подвиг, кому-нибудь другому, но… надо же и самому что-нибудь делать!
Дрогнув, Курт поднес зловонную Чашу к губам и…
… и Чаша Тьмы не выпила Курта. Силу нее недостало.
Курт выпил Чашу до дна, а потом проглотил и ее саму.
«И как это прежние герои не догадались?»
Вдох. Выдох. «Вроде живой…» Вдох. Выдох… Боль.Курт даже и не знал, что такая боль на свете бывает. Не будь у него нынешних Сил, нипочем бы не выжил. Боль… боль… боль… Голод.Курт и представить не мог такого голода. А вокруг… вокруг все такое аппетитное! Такой соблазнительный, такой лакомый кусочек… такой потрясающий мир…живой, яркий, сочный… так и тянет положить его в рот.
«Я превратился в Пожирателя Миров! – в ужасе понял Курт. – В Голора!»
«Так вот почему никто из прежних героев этогоне сделал! Это не они дураки, это я… Голор…»
«Голор… Голор… Голор… делать-то что?»
«Интересно, когда и как это случилось с самим Го-лором?»
«Нет. Не интересно. Вовсе не интересно. Интересно другое. Как не сделать того, что я намереваюсь сделать?! Как удержаться?! Как?!!»
– Помогите мне… кто-нибудь… – одними губами прошептал новорожденный Пожиратель Миров. – Я не хочу… я… я есть хочу… убейте меня кто-нибудь, пока я сопротивляться не начат! Ну, пожалуйста…
Скрытый магической завесой, прячущийся в складке пространства Зикер вздохнул.
«Молод ты друзей убивать…» – припомнились ему его собственные слова, обращенные к Курту.
Что ж, он-то давно уже не молод. И ему случалось. Это будет один короткий миг. Вспышка силы и темнота. Курт почти не почувствует боли. Это должно случиться сейчас. Сейчас, пока Сила Пожирателя еще не стала собственной Силой Курта, а его личное могущество почти полностью растрачено на битву с невероятным противником… Да, сейчас Зикер вполне способен с ним справиться. И мир будет спасен. Боги смогут спокойно дрыхнуть на небесах, Белые маги – творить добро, а Черные – зло. И всем будет хорошо. Вот только в мире станет меньше на одно крошечное существо. Одно-единственное существо. Спасшее мир и отравившееся этим спасением. Насмерть отравившееся. Ну, так и что с того?Не в первый раз, Зикер, ох не в первый… Это так просто. Он даже ничего не почувствует. Не успеет почувствовать.
Зикер поднял руку и… опустил ее. Не потому что пожалел. Ситуация изменилась.
Эльфы появились неожиданно.
– Ты что это, а? – слаженным хором удивились они, окружая Курта.
Зикера они словно бы и вовсе не видели.
– Тебе на что сид был даден? – спросил Гендиле Даур.
– Чтоб ты на нем играл, – вторил ему Кйотх Юсунден.
– Тогда, когда наступит время, – добавлял Кйон Бергенер.
– Вот, оно наступило, а ты – что? – вновь хором возмутились они.