Посредник

— Es un buen hombre, Se~nor Cormack{Господин Кормак хороший человек (исп.).}, — сказал он, широко улыбнувшись и похлопав высокого человека по спине, словно тот был партнером мужчины из Белого дома.

— Si, задумчиво кивнул высокий. Es un buen hombre{Да… Хороший (исп.).}.

Сайрус В. Миллер родился отнюдь не богачом. Он вырос в семействе бедных фермеров из Колорадо и мальчиком оказался свидетелем того, как горнодобывающая компания выкупила у его отца ферму и полностью разорила ее с помощью своих машин. Решив, что, раз их нельзя победить, значит, нужно к ним присоединиться, молодой человек закончил Колорадскую горную школу в Голдене и в 1933 году вышел оттуда с дипломом и в единственном костюме, который и был на нем надег. Во время учебы он отдал предпочтение нефти перед горными породами и устремил свои стопы на юг, в Техас. Это были времена нефтедобытчиков-одиночек, когда земля давалась в аренду беспрепятственно и никто и слыхом не слыхивал о таких словах, как «окружающая среда» и «экология».

В 1936 году он набрел на брошенный «Тексако» участок и вычислил, что они бурили не там, где надо. Он уговорил дельца, владевшего собственной буровой установкой, стать его партнером, а банк — дать ему ссуду в обмен на пакет акций новоиспеченной компании. За еще один пакет акций некая фирма снабдила его недостающим оборудованием, и через три месяца из скважины забила нефть; месторождение оказалось богатым. Миллер откупился от владельца буровой, взял в аренду несколько установок и несколько соседних участков земли. Когда в 1941 году разразилась война, все его скважины заработали с максимальной производительностью, и он стал богат. Но этого было ему мало, и точно так же, как в 1939 году он угадал приближение войны, в 1944 году он услышал о событии, которое возбудило в нем интерес. Англичанин по имени Фрэнк Уиттл изобрел авиационный двигатель — без пропеллера и в перспективе необычайно мощный. Миллер подумал: «Интересно, на каком топливе он работает?»

В 1945 году он обнаружил, что концерн «Боинг Локхид» приобрел права на реактивный двигатель Уиттла, работавший не на высокооктановом бензине, а на обычном керосине. Вложив большую часть своих денег в устаревший нефтеперерабат ывающий завод в Калифорнии, Миллер вышел на концерн, которому как раз в это время начали надоедать снисходительно-высокомерные отказы нефтяных компаний поставлять новое топливо. Миллер предложил свои услуги, и концерн с его помощью разработал новое топливо для авиационных турбин «Авгур». Старенький заводик Миллера оказался идеальным для производства «Автура», и к началу корейской войны появилась первая партия топлива. Реактивные истребители «Сейбр» успешно сражались с китайскими «Мигами»: начался реактивный век. «Пан-Глобал» вышла на орбиту, а Миллер вернулся в Техас.

Он женился. По сравнению с мужем Мейбелл была совсем крошечной, однако на протяжении всех тридцати лет супружества именно она управляла и домом и мужем, который в ней души не чаял. Детей у них не было: она решила, что слишком миниатюрна и слаба для этого, и он, всегда готовый выполнить любое ее желание, согласился. В 1980 году она умерла; Миллер был безутешен. И тут он открыл для себя Бога. Нет, не какой-либо вид организованной религии, а просто Бога. Он начал беседовать со Всевышним и обнаружил, что тот ему отвечает, советует, как лучше приумножить богатства, как послужить Техасу и Соединенным Штатам. Миллер не замечал, что божественные советы всегда содержат то, что ему хотелось бы услышать, и что Создатель весьма удачно разделяет его шовинизм, предрассудки и фанатизм. Как и прежде, он старался не походить на техасца с карикатуры и предпочитал воздерживаться от курения, пил весьма в меру, придерживался строгих правил, был консервативен в одежде и речи, всегда вежлив и терпеть не мог брани.

Тихонько зазвонил внутренний телефон.

— Вы просили разузнать об одном человеке, мистер Миллер? Ну, о том, который работал в Саудовской Аравии для «Ай-би-эм», когда вы с ним встретились. «Ай-би-эм» подтверждает, что это он. Он от них ушел и сейчас — независимый консультант. Его имя — Истерхаус, полковник Роберт Истерхаус.

— Отыщите его, — велел Миллер. — Отправляйтесь к нему. Привезите его ко мне во что бы то ни стало.

Глава 2

Ноябрь 1990 года

С непроницаемым выражением лица маршал Козлов сидел за письменным столом и разглядывал четверых мужчин, устроившихся по обеим сторонам стола для совещаний. Все четверо углубились в папки с грифом «Совершенно секретно», все четверо были теми, кому он мог Доверять — обязан был доверять, поскольку на карту была поставлена его карьера, а быть может, и нечто большее.

Слева от маршала сидел заместитель начальника Генштаба, работавший в Москве, однако отвечавший за все южные районы СССР со всеми их мусульманскими республиками, граничащими с Румынией, Турцией, Ираном и Афганистаном. Рядом с ним разместился командующий Южным военным округом, который считал, что прилетел в Москву из Баку на очередное плановое совещание. Однако это совещание было необычным. Прежде чем появиться семь лет назад в Москве в качестве заместителя начальника Генштаба, Козлов сам служил в Баку, и человек, который сейчас изучал план «Суворов», был обязан своим повышением именно Козлову.

Напротив сидели еще двое, тоже поглощенные чтением. Ближе к маршалу находился человек, без участия которого успех плана представлялся крайне сомнительным, — заместитель начальника ГРУ, Главного разведывательного управления советских вооруженных сил. Будучи постоянно на ножах со своим главным соперником — КГБ, ГРУ отвечало за военную разведку внутри страны и за рубежом, за контрразведку и безопасность внутри вооруженных сил. Однако гораздо важнее было то, что ГРУ контролировало войска специального назначения, «спецназ», чье участие в начальном этапе плана «Суворов» могло стать решающим. Именно эти войска, высадившись в декабре 1979 года в Кабульском аэропорту, взяли штурмом президентский дворец, убили президента Афганистана и поставили на его место марионетку — Бабрака Кармаля, который тут же издал задним числом обращение к советским войскам с просьбой вступить в страну и положить конец «беспорядкам».

Козлов остановил свой выбор на заместителе, поскольку глава ГРУ был бывшим сотрудником КГБ, навязанным Генштабу, и ни у кого не было сомнений в том, что он постоянно сообщал своим дружкам из КГБ всю пикантную информацию, которая могла бы повредить высшему командованию. Заместитель начальника ГРУ проехал через всю Москву из здания, расположенного к северу от центрального аэродрома столицы.

Рядом с ним сидел человек, явившийся из своего управления на самом севере города; без его людей план «Суворов» был просто невыполним. Эго был заместитель командующего воздушно-десантными войсками; парашютистам ВДВ предстояло высадиться в десятке наиболее важных городов и обеспечить работу воздушных мостов.

В участии войск ПВО не было необходимости, так как СССР не стоял перед угрозой нападения, не нужны были и ракетные войска стратегического назначения. Что же касается артиллерии, мотострелковых и бронетанковых войск, то для обеспечения плана на юге их было достаточно.

Представитель ГРУ закончил читать и поднял взгляд. Он хотел что-то сказать, но маршал поднял руку, и они стали молча дожидаться, когда дочитают остальные. Совещание началось три часа назад с того, что все четверо прочитали сокращенный вариант доклада Каминского. Мрачное настроение, которое вызвала у них заключительная часть доклада, усугублялось еще и тем, что за прошедший год некоторые прогнозы Каминского сбылись.

Топлива уже стало меньше, и даже некоторые маневры были свернуты или вовсе отменены из-за недостатка бензина. Обещанные атомные электростанции не были вновь введены в строй, в Сибири нефти добывалось лишь немногим более обычного, а разработка месторождений в Арктике из-за недостатка техники, квалифицированной рабочей силы и средств представляла собою жалкое зрелище. Гласность, перестройка, пресс-конференции и призывы Политбюро — все это прекрасно, однако отнюдь не достаточно для того, чтобы привести Россию в чувство.

Вкратце обсудив отчет о состоянии энергетики, Козлов раздал собравшимся четыре папки. Это и был план «Суворов», разработанный за девять месяцев (считая с прошлого ноября) генерал-майором Земсковым. Маршал продержал план три месяца под сукном, пока не счел, что положение на южных границах достигло точки, когда его подчиненные легче воспримут весьма дерзкий замысел. Все четверо уже кончили читать и вопросительно смотрели на Козлова. Никто не хотел начинать обсуждение первым.

— Итак, — осторожно проговорил маршал, — какие будут мнения?