Посредник

Обыскав все помещения штаба, я нашёл его в кабинете командира полка листавшего карты, так что унтер отправился следом за своими и солдатами. Потом я поднялся на чердак, подошёл к смотровому окну и метнул нож в наблюдателя.

Поднялся на крышу, проверил патрон в патроннике карабина и вскинув его к плечу произвёл два выстрела. Сперва в того что находился вдали, у стоянки самолётов, а потом и второго, у сарая с пленными. Тот пытался прыжком уйти за угол, но моя пуля окончательно прибила его к земле. Помахав парням карабином над головой, те меня видели, я спустился вниз.

В это время моё внимание привлекли хрипы в одной из комнат на первом этаже, и я рванул туда, держа наготове пистолет. Там я обнаружил пустой радиоузел, лишь шумела на волне включенная радиостанция. Видимо тот второй солдат, которого я положил в казарме, слушал эфир и решил присоединиться к приятелю. Подойдя, я покрутил настройки и внезапно услышал усталый монотонный голос радиста:

— Я Крепость… Я крепость… Прошу помощи. Я Крепость… рошу помощи…

Замерев, я слушал этот голос, звучащий среди помех, в нём кроме безмерной усталости была отчётливо слышна мольба. Подкрутив настройки радиостанции, я вздохнул, ещё держатся ребята.

— Продержитесь ещё пару часов, а там уж хоть как-то мы вам поможем, — вслух прошептал я.

Отвечать я не собирался, немцы чётко контролировали эфир и могли с лёгкостью перехватить передачу. Я не хотел, чтобы нас перехватили над Брестом «мессеры».

Выключив радиостанцию, я направился наружу, там как раз был слышен рёв моторов обоих мотоциклов. Евгеньев не умел управлять трёхколёсным транспортным средством, хотя автомобили водил, но видимо Пётр Кириллович ему на пальцах показал и тот смог доехать. Не бросать же технику.

Забрав свою винтовку, посмотрел как там часовой на дальней стоянке, всё ещё лежит не шевелясь, похоже выстрел точный, и мы все втроём направились к сараю. Механик сбил с сарая замок и, распахнув дверь добродушно пророкотал:

— Выходил честной народ, свои.

— Кириллыч, ты никак? — услышал я изнутри, и оттуда потянулись освобожденные военнопленные. Выстрелы они, оказывается, слышали, да видели в щель как упал их часовой, вот и ждали, когда их освободят.

Наблюдая, как радостно обнимаются освобожденные и мои подчинённые, один уже поднял карабин часового и как раз снимал пояс с боеприпасом, поэтому я решил поторопить события:

— Внимание, стройся! — рявкнул я.

Мои-то сразу послушались, а вот остальные, хотя по привычке и вытянулись, но строиться не спешили. Успели рассмотреть, кто ими командует.

— Это ещё что за чудо? — озадаченно спросил один из освобождённых, с «пилой» старшины в петлицах. Причём был он не авиатором, общевойсковые эмблемы были в петлицах. Скорее всего он из охранного взвода, ну или зенитчик. Пётр Кириллович уже успел мне сообщить, что эти подразделения были приданными.

— Евгеньев, — приподнял я правую бровь.

— Я, товарищ майор, — сделал тот шаг вперёд из шеренги из двух человек.

— Слушай приказ, бегом к стоянке самолётов, отбирай две машины, смотри, чтобы на обоих были направляющие для реактивных снарядов.

— Так они на всех есть, товарищ майор, — тот же отозвался сержант.

— Выбирай две машины, — велел я и тот со всех ног рванул в конец поля, а я же велел. — Старшина постройте людей.

Тот не знал, как ему быть, подчиняться ли моим приказам как это делают явно знакомые ему бойцы, или всё же послать меня подальше, однако механик продолжал стоять навытяжку, приказа вольно я ему не давал, поэтому поморщившись, он приказал строиться. Пройдя мимо шеренги, я велел:

— Лётчики, шаг вперёд.

Вперёд вышли два сержанта, судя по тому, что именно они обнимались с Евгеньевым, то скорее всего они приятели или из одного училища. Сам сержант всего месяц как прибыл в часть.

— Представьтесь, сообщите, на чём летали.

— Сержант Харитонов, пилот «Чайки», — сделал шаг вперёд крепкий невысокий светловолосый паренёк лет двадцати на вид.

— Сержант Баринов, пилот «И-шестнадцать», — сообщил другой, высокий и не складный, но с каким-то добродушным лицом. Такие лица ещё лошадиными называют.

— Вы двое, бегом к тем мотоциклам, там среди вооружения в люльке две кобуры с трофейными пистолетами. Вооружайтесь и бегом следом за Евгеньевым. Приказ подготовить к вылету четыре «Чайки», загрузить боезапасом, топливом, механиков я к вам сейчас пришлю. Бегом.

Те сорвались с места, быстро вооружились, сбили складки гимнастёрок за ремни назад и, придерживая пилотки, побежали за сержантом. Тот за это время уже достиг стоянки и работал на месте, осматривая машины.

— Бойцы подразделения охраны и зенитчики, шаг вперёд, — велел я.

Вышли шестеро, среди них был и старшина. Осмотрев бойцов, двое были ранены и кое-как перевязаны, поэтому я обратился четверым другим:

— Старшина, направьте бойца на часы на крышу штаба, пусть наблюдает за окрестностями, туда же один из пулемётов снятых с мотоцикла. Вооружайтесь.

— Есть, — козырнул тот и стал командовать.

Пока бойцы вооружались и, скрывшись в здании штаба, поднимались на чердак, я велел всем раненым присесть в тени, ими скоро займутся. Дальше просто, механиков и техников я отправил следом за лётчиками, выделив им два мотоцикла, семеро как раз уместились, не пешком же им бегать, не молодые чай, все в возрасте. Приказ у них был тот же, подготовить технику к вылету. Остальным я раздал другие задания, старшина организовал оборону и цепь постов-наблюдения, другие бегали по аэродрому и искали уцелевшую технику, нашли две «полуторки», вот в кузова грузового «Опеля» и этих «полуторок» и начали грузить всё самое для нас ценное. То есть авиационное топливо, боеприпасы и бомбы, так же подчистили склады, забрав продовольствие с лётными пайками. На складах я нашёл приличное количество новеньких канистр, муха не сидела, всего двадцать штук. Зная о бедственном положении гарнизона крепости, особенно о недостатке воды, я решил хоть так им помочь. Капля в море конечно, но хоть почувствуют, что о них знают и помнят. Может из-за этой помощи они поверят в то, что из Крепости нужно уходить, причём уходить срочно, прорываясь в леса.

Организацией сброса канистр и продовольствия, бомбы мы брать не будем, я возложил на Петра Кирилловича, а тот, подумав, вызвал молодого парнишку, как оказалось укладчика парашютов, который дружил с головой, и поставил ему ту же задачу. Теперь уже паренёк озадаченно чесал затылок, думая как сбросить гарнизону воду и продовольствие и не повредить канистры. Судя по тому, как у него прояснилось лицо, какая-то идея пришла ему в голову, и он унёсся в сторону складов с вещевым имуществом, где хранились парашюты.

Сам я носился по аэродрому сайгаком, нужно было организовать нормальную медпомощь раненым, их было шестеро, организовать питание всех бывших пленных, они не ели с утра, а время было четвёртый час. Подготовить колонну к отправке, причём требовалось снять с немцев форму, поедут они ряженными и без меня, вот это всё я и организовывал. Страшим колонны назначил Петра Кирилловича. За охрану отвечал старшина Главнюк.

Евгеньев уже доложил, что четыре машины подготовлены, оставались последние работы, да ещё требовалось как-то прицепить к бомбодержателям канистры и продовольствие, реактивные снаряды уже на направляющих, по три с каждой стороны. На «Чайках» было по два бомбодержателя, на каждый планировалось закрепить две канистры с водой и два вещмешка с тушёнкой. Высококалорийная еда должна помочь им продержаться. Сидоры уже наполнялись, да и канистры тоже. Машины были практически загружены, к «Опелю» даже прицепили топливозаправщик с простреленным мотором, но целой ходовой, а в нём было полбочки топлива. Дырки заткнули щепой. Ну и двенадцать бочек с топливом и маслом уместились в кузовах «полуторок», туда же грузили реактивные ракеты, бомбы, боеприпасы к авиационным пулемётам, продовольствие и канистры с водой. Воздушный рейд к Крепости у нас будет не один.