Посредник

Услышав привычный стук, я поморщился и остановил машину, не глуша двигатель. Опять кому-то из детей приспичило. На моей памяти мы за сегодня всего два часа ехали не останавливаясь, а так то одному приспичит, то другому. Дети же.

Заметив в зеркало заднего вида, что две женщины с тремя детьми направились в придорожные кусты, место для остановки я выбрал удобное, взял лежавший на сиденье бинокль и, открыв дверцу, встав на подножку, посмотрел на дорогу впереди. Видно было километра на три, дорога, петляя то ныряла в низину то выныривала. Дальше был поросший лесом холм, дорога оббегала его с левой стороны. Кажется, дальше будет деревня, строения видны.

Вернувшись в кабину, я достал книгу по географии и, открыв нужную страницу, стал, хмуря брови изучать её. Эх, мне бы нормальную карту, да со всеми ориентирами. А то практически наугад приходится ехать. Указаны были только города, сёл не было, так что мы больше крались чем ехали, хотя от того села где пообедали на рынке, удалились километров на восемьдесят, всего один раз останавливаясь на дозаправку. Время уже пятый час, ещё часа два и можно вставать на ночёвку. Я надеялся за это время проехать километров тридцать. Другие плохие, часто приходилось пересекать речушки и другие водоёма или искать объездные пути… не-е, на велике всё же быстрее было. У каждого способа передвижения были своих хорошие стороны и плохие, но на грузовике ехать мне даже больше нравилось, тут хоть есть, кому заботиться о пище, причём готовили куда лучше меня, хотя я себя считал очень неплохим кулинаром, ну и плечо не напрягал.

Почувствовав, как машина закачалась, и хлопнул задний борт, я услышал:

— Поехали.

— Ну поехали так поехали, — включая первую скорость стронул я машину с места, потом вторая и третья. Дорогу тут позволяла ехать быстро, только при ямах я притормаживал и проезжал их на медленной скорости.

***

— Не уж-то Москва? — спросила Нина Андреевна, подходя ко мне со спины.

— Она, — кивнул я, не оборачиваясь.

Мы стояли на холме рядом с негромко тарахтевшей «полуторкой» и смотрели на окраину столицы вдали. Другие женщины и дети так же покидали кузов и встали рядом, разглядывая златоглавую.

— Куда сейчас? — спросила Нина Андреевна.

За последние пять дней женщины полностью приняли моё главенство, хотя больше никаких таких неприятных случаев вроде того что было на броде не было. Мы ехали, питались и ночевали под открытым небом. Сегодня в обед я остановился у озера и все привели себя в порядок.

— О том, что вы ехали со мной лучше не говорить. Я довезу вас до Белорусского вокзала. Сделаете вид, что прибыли на одном из поездов из Белоруссии. Так же дам денег на первое время, а там разберётесь, — сказал я.

— Оружие?

— Себе оставьте. Может пригодиться.

Три женщины были из Москвы или окрестностей, так что знали, куда им направиться, остальные ещё пребывали в раздумьях. Те, что местные предлагали ехать с ними. Ничего направятся в Наркомат РККА, сообщат кто они, у всех были документы, там помогут. Это я им посоветовал.

— Едем, — негромко скомандовал я, и мы стали рассаживаться по машинам.

В баке было всего треть, поэтому я предварительно заправил его из канистр. Причём сам. Вот уже как день я стал осторожно работать с правой рукой, пока нормально, не тянуло и не болело. Закрыв задний борт, передав пустые канистры, чтобы их сложили у борта со стороны кабины, там всё моё имущество было и часть оставшегося продовольствия, остальное мы подъели, и, заняв водительское место, стронул машину с места.

Через час, объехав столицу стороной, счастливо избежав патрулей и проехав один армейских пост, нас не остановили, мы въехали на территорию Москвы. Правда, на окраине пришлось остановится, опять две малышки в туалет захотели. Так вот, поплутав по Москве, пришлось в кабину посадить одну из местных, убрав мешки под ноги, мы остановились неподалёку от Белорусского вокзала, на одной из соседних улочек, после чего я попрощался со всеми своим попутчиками, и поехал дальше. Грустно было расставаться, но что поделать? Хоть подарил им парашют, который они быстро нарезали ровными кусками, чтобы всем хватило. Стропы я себе забрал, пригодятся.

Время было шесть вечера, когда мы въехали в Москву, а сейчас седьмой час. Поэтому я направился в частный жилой сектор, нужно было найти место для постоя. Машина изрядно палила меня, да и вещи тоже. Поэтому я задумался, как от них избавиться. Пока ничего в голову не приходило, кроме как просто бросить их, но мне эта идея не нравилась.

Место для постоя я нашёл не сразу, наконец, одна из местных жительниц сообщила, где сдаётся угол и имеется двор с высоким забором, куда я могу загнать машину. Та на меня поглядывала настороженно, палил меня возраст, ещё как палил, но всё же на вопросы отвечала. В общем, я доехал до адреса и, договорившись с хозяйкой, загнал машину во двор, а сам устроился на сеновале. Та покормила меня, и я чуть позже уснул. Надо было в кузове на одной из тихих улочек лёжку себе устроить, нет, захотелось домашнего тепла и соления.

Никто меня не будил, милиционеры не врывались, чтобы скрутить руки, так что выспался я просто отлично. Да и проснулся ровно в восемь часов, как и велел своему внутреннему будильнику.

Хозяйка этого подворья, что досталось ей от мужа, встретила меня приветливо и сообщила, что через час придёт участковый знакомиться и предложила накрыть стол для завтрака. Однако я как-то резко заторопился и сообщил, что мне нужно отогнать машину на базу, подходит её очередь на плановый ремонт.

Запустив двигатель грузовичка, я открыл ворота, выгнал его на улицу и когда, закрыв ворота, входил со двора через дверной проём, то заметил, что в мою сторону с соседней стороны спешит сотрудник милиции. Уверен, что этот тот самый участковый, что собирался со мной встретиться. С такого расстояния я звания не рассмотрел, но вроде из младшего начсостава. Быстро пройдя к кабине, я занял водительское место и, стронув «полуторку» с места, сразу набрал приличную скорость, свернув на перекрёстке через две улицы. Я направлялся в центр города.

В одном месте мне на глаза попался заросший пастырь, ненадолго остановившись, убедившись, что рядом никого нет, я спрятал там кое-что из своих вещей, сидор и котомку, оставив всё остальное. После этого я направился дальше. Моё внимание привлекла сберкасса на одной из центральных улиц. Я аккуратно припарковался у входа, мельком посмотрев на патруль из двух сотрудников милиции стоявших на перекрёстке, и подхватив оба набитых деньгами мешка, прошёл внутрь. Та уже час как была открыта.

Помещение сберкассы было большим, да и народу хватало, человек двадцать было, среди них был один сотрудник милиции, стоявший в очереди, как и все.

— Всем стоять, это ограбление! — громко сказал я, держа в правой руке «ТТ», а в левой мешок. Второй висел на левом плече.

Все замерли в изумлении, лишь сержант нахмурился, взглядом прикидывая расстояние для броска, вооружён он не был, хотя и был в форме.

— Ой нет, не так сказал, — тут же поправился я и задумался на несколько секунд, после чего посмотрев на потолок ни к кому конкретно не обращаясь спросил. — А как называется момент, когда человек хочет силой заставить забрать государство у него деньги?