Постижимое

– За отдых, – сказал мужчина в очках и приник к бокалу. Я тоже отхлебнул, только уже не робко и несмышлено, как в первый раз. Вкус как будто был уже другим, без всякой ностальгии.

Мужчина в очках оторвался от стакана, когда тот опустел наполовину.

– А недурно наливают тут у вас, даже удивлен немного, – признался он. – Кстати, а тут кто сидит?

Его взгляд указал на беспризорный стакан, мужественно дожидавшийся безымянного хозяина. Бархат в стакане слепо сиял сквозь толщу стекла.

Я пожал плечами и для убедительности покрутил головой.

– Понятно, – удрученно покачал головой мужчина в очках. – Срочно вызвали, видать.

Подняв стакан двумя пальцами, мужчина в очках поднес его к лицу и внимательно вгляделся в желтую муть. Я на всякий случай огляделся по сторонам, но владелец брошенного стакана так и не блеснул гневным взглядом откуда-нибудь из темного угла. Изучив все, что было в его силах, мужчина в очках поставил чужой стакан на место. Справа от меня снова громко засмеялись. Я осмотрелся опять. Лица вокруг были разными, однако ни одно из них не пыталось вырваться из пучины всех остальных. Я повернулся к своему новому знакомому.

– А зачем вы смотрели на стакан? – спросил я. Музыка стала еще громче, я едва не кричал, чтобы собеседник меня слышал.

Мужчина в очках пожал плечами.

– Просто нравится вещи разглядывать, – ответил он, почти не повышая голоса. – Вроде с виду обычные, а глядишь – и совсем необычные. Обиднее, когда наоборот, конечно.

Я молча закивал, полностью согласный с нехитрой мудростью, словно обретшей новую жизнь в устах мужчины в очках. Мужчина в очках усмехнулся.

– У тебя в основном наоборот, наверное? – деликатно поинтересовался он.

Я не стал удивляться, скорее всего, мужчине в очках не нужно были лишние поводы, чтобы догадаться о чем-то. Поэтому я просто кивнул, спокойно и честно.

– А почему так? – спросил мужчина в очках. Я стал думать, точнее, искать какой-нибудь один ответ из кучи давно знакомых.

– Потому что ты за эти вещи не борешься, – назидательно объяснил мужчина в очках, опередив меня. Его голос прозвучал как будто из какой-то потаенной глубины мира, где знают все про все и обо всех. Я задумался, опять ничего не ответив.

Мужчина в очках повторно поднял свой стакан.

– За борьбу, – слегка улыбнулся он, интонация его дала мне понять, что чокаться в этот раз не надо. Мы пригубили. Мужчина в очках опустошил стакан, я пока что решил не повторять за ним. Мужчина в очках подозвал официанта. Я снова завертел головой. Обступившие барную стойку люди веселились все сильнее, вгоняя в кровь, возможно, лучшие моменты своей жизни. Бледная официантка в темной одежде резво и немного напряженно носила к давно занятым столам какие-то блюда. На танцевальной площадке изощрялись в лицедейском мастерстве трое или четверо самых веселых посетителей заведения. На краю танцевальной площадки сидела за микшерным пультом какая-то блондинка в джинсах и изящном свитере, взиравшая на происходящее со скукой, но без брезгливости и осуждения.

Перед мужчиной в очках появился новый стакан. Я решил, что все же немного опаздываю, и осушил наконец свой. Свободных стульев почти не осталось, я не успел заметить, когда внутрь успело зайти так много людей. Уже непонятно было, голоса пробивались через неумолкающую музыку или наоборот. Мужчина в очках аккуратно повернул голову влево, затем вправо. К брошенному стакану так никто и не возвращался. Я махнул какому-то бармену, но он покрутил головой и продолжил напряженно трудиться. Мужчина в очках придвинулся, чтобы я его расслышал.

– Я не понимаю, чего ты боишься, – сказал он мне на ухо, указывая на брошенный стакан. – Возьми да выпей, найдется хозяин, скажешь – подруг угостил. Только не говори, что своих. – Мужчина в очках хитро ухмыльнулся. Я вгляделся в его лицо, и мне тоже стало весело, даже смешно. Неуверенно протянув руку к досконально изученному моим собеседником сосуду, я выждал несколько мгновений и медленно сжал пальцы на все еще холодном стекле. Стакан был невероятно уютным на ощупь, как будто расставшийся с ним хозяин успел вложить в полное почти до краев стекло частичку своей души, наверняка сильной и благородной. Я повернулся к мужчине в очках; он одобрительно кивнул в ответ. Вдруг ко мне подошел бармен, тот самый, который не смог подойти ко мне совсем недавно. Смотрел он на меня как-то странно. Я подался вперед, чтобы верно его расслышать.

– Это не твое, – громко сказал бармен. Речь, очевидно, шла о сжатом в моей руке стакане. Я вспомнил прибаутку про одну вещь, которую нельзя прятать, если уже взял ее в руки.

– Я знаю. Это ничье, – ответил я, стараясь говорить не тише бармена, но при этом не кричать.

– Поставь на место, – сказал бармен. Он вряд ли был намного старше меня, и мне показалось, что его раздражало именно это. Я знал, что мужчина в очках сидит где-то совсем рядом и все видит и слышит. Не будь его, я бы без проблем уступил в споре и даже расплатился за стакан, даже если бы бармен посчитал, что я успел только понюхать его содержимое (в действительности я не успел даже этого).

– Ты не подошел, когда я позвал. Мне показалось, что ты не захотел, – объяснил я, чувствуя, как мужчина в очках тайком посмеивается у меня под боком. Бармен хотел как-то возразить, но тут его позвал большой бородатый мужчина с запястьями, бестолково изрисованными зеленым, сидевший в конце стойки в копании аналогичных с виду приятелей. Бармен забыл про меня и поспешил к ним. Мужчина в очках несильно ткнул меня кулаком в бок.

– А прошлый тост на пользу пошел, сразу видно, – удовлетворенно констатировал он. – Еще раз за знакомство и еще раз за борьбу, если ты не против. – Он протянул ко мне свой новый, еще не тронутый стакан.

Я посмотрел в его улыбающееся лицо и вдруг понял, как это весело – говорить неприятные вещи барменам, пытающимся объяснять мне, где чье место в мире. Бармен в это время выслушивал очень длинное и внушительное пожелание от мужчины с зеленкой на запястьях и его друзей. Я охотно ударил присвоенным стаканом о стакан моего нового приятеля, и мы пригубили. Забытый кем-то навеки янтарь влился в меня со всей силы. Мужчина в очках поинтересовался, не прокисло ли содержимое стакана за то время, пока мы рассуждали о его былых хозяевах. Я сказал, что ничуть. Музыка стала еще громче. Оглядевшись, я не заметил ни одного хоть чем-нибудь неприятного мне лица – всем посетителям заведения было по-своему хорошо, и я был искренне рад за них всех.

– Чем вообще занимаешься? – спросил мужчина в очках. Я пожал плечами.

– Работаю. Живу. Ну и всякие мелочи. – Я пригубил, но в этот раз уже в меру, чтобы не убить память о неизвестном герое раньше времени.

– А что за мелочи? – поинтересовался мужчина в очках. Я немного постеснялся перед ответом.

– Да творю всякое. Сочиняю, придумываю. Разрабатываю, – добавил я и чуть не покраснел от собственного откровения. Мужчина в очках покивал с сочувственной улыбкой, он точно знал многих таких.