Поступь Империи. Бремя Власти

Но видимо не все гордые шляхтичи это осознали, раз решили выступить против пехоты, вооруженной дальнобойными фузеями. Жаль только весь потенциал оружия русские полки не могли реализовать - не хватало боеприпасов, на каждую фузею выходило не больше двух дюжин бумажных патронов. Про казнозарядные фузеи речи вовсе не велось - в первую очередь вооружали лучшие полки. И корпус под Смоленском к таковым пока не относился. К тому же получал новинки военного гения оружейников по остаточному принципу. Хотя и этого противнику оказалось достаточно!

Против одного залпа русские выдали три, выбив две трети наступающих первой волны. Оставшаяся треть уцелела лишь благодаря тому, что заходила во фланг корпусу и ее почти не потрепало. Но и им на подходе досталось, ведь стреляли русские воины чаще и чего скрывать, куда метче саксонцев и поляков вместе взятых.

Первая часть сражения началась как планировал Паскевич - полки, которые кинули против него вот-вот обратятся в бегство, до них они уже не зайдут, а там глядишь и вторую волну выбить удастся. Моральная составляющая у них здорово упадет, да и как не упасть, если паникующие товарищи бегут куда глаза глядят, тут удержаться в марширующем строю ой как сложно!

Рядом с генералом, занявшем место в строю в первом эскадроне Смоленского полка, замерли трубачи. Гусары меж тем весело разговаривали меж собой, словно и не шло сражение, не лилась рекою кровь. Но это понятно в гусары идут лихие рубаки, такие самому черту хвост на рога закрутят и будут о веселой ночке с разбитной девахой беседовать.

Между тем рисунок боя начал меняться. И не от того, что в первой волне в строю остался лишь каждый третий, вовсе нет, просто на поле боя появилась кавалерия. Но ударила она не во фланг, как думал генерал Паскевич, а в центр, туда же где полчаса назад избивались польские пешие полки.

– Дураки!
– зло прошипел Стефан глядя на польскую шляхту с веселым посвистом летящую по полю боя среди трупов своих же собратьев прямо на русские пушки.
– Их командира мало отдать под трибунал, его нужно сварить живьем...

Трубачи вопросительно глянули на генерала и тот тяжело вздохнув приказал:

– Артиллерии - беспокоящий огонь.

Пара труб издала два длинных, секунд по десять, сигнала. И словно только этого и ждали шести фунтовые пушки дали залп. Но на сей раз 'кубышки' ударили не в плотный строй наступающей второй волны, а хаотично, будто каждый наводчик выбирал свою цель. Минутой позже выстрелы повторились - картина та же, каждое орудие вело огонь по своей цели. Пусть зона поражения и накрытия таким образом снижался, но психологический эффект оказался куда значимей, ведь теперь враг не знал куда нацелится орудие в следующий раз...

'Все слишком предсказуемо', - довольно подумал Паскевич, глядя трупы врага, устилающие поле, перед русским строем. Вот-вот вторая волна будет перемолота так же как и первая, а уж после можно будет приступить ко второй фазе.

– Твое сиятельство, нам во фланг зашли полки имперцев!

К эскадрону гусар, откуда командовал боем Стефан, подлетел на взмыленном коне вестовой Тверского полка, что занимал крайнюю точку в строю.

– Откуда?

Сказать, что Паскевич удивился - ничего не сказать. Такого просто не могло быть, ведь если они не учли все силы противника, то вся картина боя может оказаться неверной, а это приведет только к одному - к поражению.

– Они пришли по дороге, той что в деревеньку Семяжнико ведет.

– Много?

– Тысячи три, может больше, посчитать всех не успели.

– В бой вступили?

Вопрос генерала был не праздным - услышать за канонадой стрельбу фузей нереально, а увидеть то что происходит на левом фланге в силу дымного облака в центре пока не представлялось возможным.

– Они строились, когда я отбыл к вам.

– Черт, нас же в клещи взяли!
– тут же сориентировался Паскевич. Он в отличие от большинства молодых офицеров имел куда больший кругозор и конечно опыта, поэтому знание картографии вкупе с окружающей местностью дало ему четкое представление каким тактическим маневром решил воспользоваться противник.

Время для ответных действий стремительно утекало и как чувствовал генерал Паскевич с каждой минутой положение его корпуса лишь ухудшалось. Даже не смотря на впечатляющее начало, ведь их всего чуть больше пяти тысяч, боеприпасы через десяток залпов подойдут к концу и тогда все преимущества русских улетучатся. Конечно остается сойтись с противником грудь в грудь, 'в штыковую' как сказано в Уставе, не даром ведь воинов натаскивали таким образом, чтобы все нехитрые действия тело выполняло рефлекторно: удар, укол, блок, уклон, их мало, но комбинаций великое множество.

– Трубачи - 'Общее отступление', - стоявшие рядом с генералом гусары недовольно засопели, зашебуршились, но противиться приказу не решились - дисциплина на поле боя даже среди них воспитали так, чтобы она была на первом месте.

'Не по плану, но думаю Игорь справится, найдет возможность досадить врагу, а нам рисковать лишний раз не следует', - с досадой подумал Стефан.

Ему хотелось не так провести бой, по иному, но противник не дал. Что ж реальность она такая - редко когда удается осуществить задуманное без корректировки. Паскевич это понимал, хоть и редко сознавался в подобных мыслях - все-таки дух авантюризма жил в генерале до сих пор.

Между тем по фронту разнеслись три длинных звука: мрачных и неприятных. В войсках вообще не любят отступать, а тут еще это приходится делать на пике славы, когда перед строем валяются горы трупов, а ты сам цел и невридим. Но вот командиры приготовили воинов к отступлению, полки выстроились в защитный ордер, протуская вглубь строя артиллерию с обслугой и инженерные роты.

Противник заметил приготовления русских и усили нажим, благо вторая волна все-таки сумела достичь позиций корпуса Паскевича и завязать перестрелку, о том чтобы сойтись грудь в грудь речи даже не было - беглый огонь русских не давал полякам и саксонцам маневр. Но это было в центре и на правом крыле, здесь ситуация складывалась неплохо - фронт держался, давая своим уйти.

На левом крыле дела у русских воинов складывались куда хуже - их атаковали с тыла и фланга сразу два бело-черных полка имперцев, да к тому же подключились к бою саксонские недобитки. Уже через несколько минут боя Тверской полк оказался в огневом мешке, пытаясь отстоять позицию, но безрезультатно, враг оказался слишком силен и полковник Грейн, командующий крылом приказал отступать. Вывести орудия не успевали. Расчеты под пулями и ором сражающихся стащили к каждой пушке оставшиеся снаряды и запалили фитили. До взрыва мин оставалось меньше минуты.

Тверчане сражались упорно и яростно, но выстоять не смогли - имперцы прорвали строй сразу в нескольких местах и крыло охватил хаос. По рескрипту младшие командиры должны были тут же раздробить полк на меньшие формирования - батальоны и роты, но число нападавших оказалось так велико, что половину полка, состоявшую по большей части из новичков охватила паника. Продолжали сражаться только ветераны, но и их с каждой секундой становилось все меньше, падали рсаженные пулями, саблями и протазанами офицеров врага.