Поступь крови. Перерождение Том 2

– Мяу, – возразила Белка.

– Никаких мяу, – отрезал я. – Ты будешь ходить с нами в Академию, но по ночам – спать! Ты меня сильно подведёшь! Что ты глаза щуришь? Не притворяйся глупой. Шуруй домой, завтра пойдём в Академию. Мама тебе пропуск вроде сегодня доделала.

– Мяу, – она недовольно вильнула хвостом, но поднялась и грациозно скользнула в кусты, растворяясь в темноте.

Как она меня нашла? Хотя глупый вопрос – если у человека после получения магии все чувства обостряются, то у кошки, которая и без того обладала отменным слухом, дела обстоят в десять раз лучше. А может, и в двадцать.

Я был измочален – противники мне сегодня попались неудачные, испортили всю одежду и забрали много времени. Вдали завыли сирены – торнадо были очень уж разрушительными и громкими, их не могли не заметить. Хорошо, что я успел закончить бой. Я пошёл в противоположную сторону от той, куда подъехали полицейские машины, и нырнул в тёмный переулок. Тут уж старался обходить не только камеры, но и фонари, – чтобы не пугать честной народ. Сейчас я выглядел как главный персонаж фильма ужасов. На пути попалась колонка – я и не знал, что они ещё существуют. Вода лилась тоненькой струйкой, но главное – лилась! Я умылся, прополоскал рот и смыл самые сильные загрязнения.

Домой пришёл около трёх часов утра, искупался и пробрался в свою комнату. Расслабившись, я позволил магии разлиться по телу и представил второе заклинание: Кровавую Булаву. Переход на первый ранг прошёл гладко. На всякий случай я активировал Кровавую Булаву – чтобы проверить, идентично ли оно тому, что я создал в прошлой жизни. Рядом с кроватью, в воздухе, материализовался багровый шар с сотнями острейших шипов. Я приложил мысленное усилие, и шар послушно закрутился вокруг своей оси. Я могу поместить эту штуку в любого человека или Демона, если у меня будет его кровь, и она перемелет его внутренности в кашу. К сожалению, одно использование этого заклинания полностью истощает магический резерв.

Ну, за всё приходится платить. Я хотел сотворить что-то поистине мощное, невероятное и смертельное, и у меня получилось. Правда, с ограничениями. Если мне не изменяет память, на четвёртом ранге я смогу использовать Кровавую Булаву уже двенадцать раз.

С довольной улыбкой на губах я закрыл глаза и провалился в сон. Завтра с утра моих друзей выписывают из больницы, и они наконец-то снова будут ходить в Академию.

ГЛАВА 4

Клиническая больница №1, следующее утро.

Два дня в больнице превратились для Димы в настоящее испытание – это были сплошные эмоциональные качели. Люди в его присутствии внезапно начинали себя странно вести. В первые секунды общения с ним они были весьма радушны и дружелюбны, но потом у них внутри словно переключался тумблер и на место доброжелательности приходил гнев. Дима время от времени подходил к зеркалу и пытался понять, что с ним не так. Может, он вымазался и люди брезгуют с ним нормально разговаривать? Или он настолько глуп и несуразен, что это портит всем настроение? Других вариантов Дима так и не придумал, и постепенно его охватил стыд – за то, что он такой нелепый. Где-то под слоем стыда скрывались горькая обида и ярость. А ещё ему было ужасно страшно даже представить, что будет в Академии. Там намного больше людей, чем в больнице! Тут он хотя бы может не высовываться из палаты и прятаться под одеялом, а там… Его пробрала дрожь. Он был в ужасе, и от этого стыд только усилился.

Все, к кому он был привязан, его отвергали. Бабушка, друзья… Он не виделся только с Русланом – тот поздно возвращался из Академии и не успевал их проведать. Но Дима не сомневался, что Руслан возненавидит его точно так же, как и остальные.

– Женя, давай в города поиграем? – предложил он и открыл тумбочку. Конфеты закончились, как и булочки, фрукты и халва. Бабушка принесла гостинцев в первый день, когда всё было хорошо, и Дима на радостях всё слопал и сейчас сидел на скудной больничной еде.

– Нет, – сухо бросил Женя и поднял книгу, пряча за ней лицо. Дима его невероятно раздражал. Мальчики и не догадывались, что только сдержанность Жени спасла их от некрасивой и громкой ссоры, после которой их дружба никогда бы не была прежней. Сестра Жени, Ангелина, была очень нервной и грубой на язык девушкой, и ему не раз и не два приходилось быть мудрее – то есть притворяться немым, избегая скандала. Сейчас эта привычка, выработанная годами, помогла Жене не наорать на Диму.

В палате повисла тишина. Казалось, воздух загустел – казалось, его можно было резать ножом. Дима вытер повлажневшие глаза, забрался под одеяло и представил, как они с бабушкой гуляют по парку аттракционов. Скрипнула дверь. Дима подобрался. В палату вошла бабушка – она улыбалась, прижимая к груди большой бумажный пакет. От неё пахло сдобной выпечкой и чем-то сладко-фруктовым. Она направилась к Диминой кровати, на ходу вытащив из пакета пирожки и фрукты. Но, когда до Димы оставалось метра три, она резко остановилась, словно налетела на невидимую стену.

– Я пирожков напекла, – произнесла бабушка деревянным голосом и тупо уставилась на пакет. Её брови сошлись на переносице. – Да, пирожков напекла… И конфет купила. А Мария Викторовна передала кусочек медовика, – она развернулась и подошла к Жене. – Держи, зайчик. Ты был хорошим, послушным мальчиком. Ни одна медсестра на тебя не пожаловалась, в отличие от моего оболтуса. И кого я воспитала? Как мне людям в глаза-то смотреть?

– Ты их мне принесла! – возмутился Дима и подскочил на кровати. – Я же видел! Ты сначала хотела их мне отдать!

– Не мели чепухи, – поморщилась бабушка. – Тебя через два часа выписывают. Зачем бы я тебе тащила еду, если ты сможешь пообедать дома? Потерпишь. И вообще, я поговорю с Вероникой Леонидовной. Может, она тебя прямо сейчас выпишет. Уверена, ей не терпится избавиться от проблемного пациента.

Бабушка вышла в коридор. Димино любопытство победило – он небезосновательно переживал о своей участи и решил подслушать, чтобы морально подготовиться к грядущим испытаниям. Бабушка оставила дверь приоткрытой, и Дима заглянул в щелочку.

– Нет, что вы, Антонина Павловна! – всплеснула руками медсестра. – Перед выпиской их должен осмотреть врач. А если он скажет, что Диме нужно побыть в больнице ещё несколько дней? Бедные дети столько перенесли… Разве они должны сражаться с Демонами?

– Да, мой внук – настоящий герой, а ведь ему всего лишь десять лет, – с гордостью сказала бабушка, и у Димы потеплело на душе. Неужели всё налаживается? Бабушка его не разлюбила? Но как только он об этом подумал, бабушка оглянулась на палату и застукала его за подсматриванием. Она мгновенно нахмурилась и схватила Диму за шкирку, встряхнула как котёнка. – Паршивец!

– Антонина Павловна, что вы делаете?! – возмутилась медсестра. – Это что за методы воспитания?! – она скользнула взглядом по Диме и вдруг с презрением добавила: – Для таких хулиганов, как ваш внук, строгих слов недостаточно! Лучше всего – хворостиной или ремнём!

Дима отделался малой кровью – его отругали и выписали. Бабушка даже несильно ругала его, пока они ехали в метро, лишь изредка называла негодяем и мелким паразитом. А вот остальные люди так и норовили сделать ему какую-то гадость. Страхи Димы воплотились в реальность – как он и подозревал, чем больше людей вокруг, тем больше проблем они создают. Высоченный мужик, гадко ухмыляясь, пытался оттоптать ему ноги, а девушка вылила на него ледяной коктейль и перед уходом сфотографировала. Под конец поездки Дима сгорбился и чуть ли не прижал подбородок к груди, стараясь выглядеть максимально незаметно.