Поступь стали VII

— Не вели казнить, господин, — согнулся дедок и в таком же положении продолжил говорить. — Ваше сиятельство, мы знаем, что в баронствах Беком и Мойскам лютует нечисть. Кровь пьет, девок портит, а когда попортит и их кровь тоже пьёт. А те, кто выпиты нечистью полностью, восстают монстрами, — сказал дедок и замолчал.

— Ну и я знаю, и что?

— Господин, не вели казнить! Но это еще не все. Мужи берут топоры, бабы вилы, все хотят возле тебя жить и тебе служить и в скором времени прибудут простить твоей милости.

— Я не понял, с чего бы это?

— Мы, когда по твоему зову явились, еще-то и не ведали, кто ты есть. А потом бегущие от нечисти купцы рассказали, как ты тварей на границе рубил и народ в беде не оставил. Кого надо лечил, а кого и приютил. Уверял нас, мол, сильно повезло, что явился ты, а не кто иной. И, мол, если не приютит вас граф Логрок, погибель ждет всех. Молю, господин, не оставь слуг своих в беде! — напоследок сказал Дементий и кинулся целовать мне ноги.

— А ну, прекратить! — рявкнул я, а затем без особого труда отцепил дедка от ног. Немного перестарался, ибо поднял выше, чем требовалось, и ноги Дементия задрыгались в воздухе. — Так, давай по порядку, что вы конкретно от меня все хотите?

— Позволь в долине городок построить и крылом твоим укрыться? Начисть к тебе лютая не полезет! Обосрётся и сбежит.

— И сколько вас таких желающих?

— Почти все, кроме выжившего из ума старичья, решили бабы и деды свой покой встретить в родных избах. Жалко, переубедить пытались и еще пытаются, но головы дубовые уже, если уперлись, то всё.

— Ты не ответил на вопрос, сколько человек хочет просить убежища?

Старик замешкался, даже немного покраснел, но все равно ответил:

— Был у нас пять дней назад сбор, явились старосты, главы поселений, хуторов, в общем, все с трех баронств приехали и не только.

— И? Давай, Дементий, не тяни, а то что-то мне уже твои зависания не нравятся.

— В общем, господин, два дня мы считали, сколько нас. Три раза считали, а нас больше оказалось, чем мы думали, — сказал дед и вконец покраснел.

— И что насчитали?

— Господин, три раза считали и три раза выходило, что всех про всех наших сто тыщ…

Услышав такую цифру, я малость “удивился”, но постарался не подавать виду и слушал, что же еще скажет и чем “обрадует” Дементий. Стоп, что значит наших?

— Это, господин, только наших, — сказав это, Дементий вновь попытался прыгнуть мне в ноги, но я его в этот раз поймал налету.

— Дементий, не зли меня. Сколько ваших, не ваших, говори, как есть!

— Со всех окрестных земель бегут за спасением люди. Говорят, мол, в Санза, Гротум и Барадор ситуация не лучше. Герцогские семьи, собрав войска в одно, переругались и каждый решил тварей бить в одиночку. А смотря, сколько за последний месяц к нам через леса, луга, болота перебралось людей, что-то явно у них не получается.

— А куда бегут?

— К нам, ну точнее, к вам, но напрямую к вам не по статусу бежать, вот и сначала к нам, у нас просят приюта, и с нами уже хотят к вам.

— Я что-то не понял, а почему все бегут к вам, тьфу, ко мне?

— На собрании кроме наших были и пришлые главы посёлков, деревень и многие из них поведали, мол, когда в Вуллингтоне встречали короля, вас там наградили и приблизили. В общем, простой люд знает, кто вы, господин, а также все уже знают, что вы сделали и что в беде не оставите своих.

Когда и мы узнали, задумались, и вправду нечисть почему-то не ползёт такими стаями на подвластную вам территорию, в то время как то же Баронство Мойскам и Беком ими кишит. Говорят, людей там на кровь пускают, чтобы кровососам было что жрать. Один пришлый вообще сказал, что у кровососов война с Султанатом Фаджи, и кровь идет на передовую, мол, с недавних пор у кровососов жажда усилилась. Правда, про кровососов и домены нам один путник поведал, я его не видел, но говорят, на имперца был поход, но потом куда-то пропал, так что веры ему мало, но, если нужно, я могу всё пересказать вам.

— Обязательно перескажешь, обязательно! Но сейчас говори, сколько ваших и не ваших, сколько живности, сколько припасов. В общем, называй цифры, а я буду думать.

— С нашими и не нашими — сто сорок тыщ. Шестьдесят тыщ детей до шестнадцати, сорок тыщ баб, тридцать мужиков и десять стариков. Две тыщи коров, десять тыщ кур, семьсот собак, пять тыщь коз, гусей и уток по две тыщи, тыща лошадей и пятнадцать тыщ свиней. Есть еще съестные припасы, в спешке насчитали пятнадцать тонн сыра и пятьдесят тонн зерна на хлеб, остального пока не смогли точно сосчитать. В некоторых цифрах можем ошибаться, люд в основном-то и неграмотный, но все унесем сюда, ничего кровососам не оставим.

— Я еще не согласился.

В этот раз задумавшись, я пропустил момент того, как дед вновь прыгнул мне в ноги и запричитал:

— Молю, господин, клятву дадим! Все от мала до велика!

Голова шла ходуном. С одной стороны, столько геморроя, с другой, ради чего тогда я напал на замок Беком? Не для того ли, чтобы простой люд спасти?.. И не посоветуешься, точнее посоветоваться-то можно, но решать, как обычно, мне…

Найдя камень побольше и усевшись на него, я думал.

Думал, думал. Полчаса думал. Всё это время в округе стояла гробовая тишина. Пять тысяч парней и девушек стояли молча, даже животина, запряжённая в телеги с припасами, помалкивала.

Взвесив все за и против, я подошёл к Дементию.

— Есть условия.

— Какие угодно исполним, господин.

— Я сказал — вы делаете. За нарушение порядка или вредительство — смерть!

— Справедливо, господин, времена лютые, нет места беспорядку, и хозяйская рука должна быть тяжелой.

— Когда должны прибывать люди?

— Решили всем скопом не являться, но через два дня еще десять тыщ к вашей долине явится. Добрый господин, дай только своё согласие!

— Даю, но условия ты помнишь!

— Помню, господин, помню и всем донесу!

В общем, великое переселение рода людского с окрестных земель под моё теплое крылышко с сегодняшнего дня неожиданно для меня началось!

Глава 3

— Как-то слишком много народу, — поравнявшись со мной на замковой стене, сказал Зигфрид.

— Согласен, но ничего уже не поделаешь, сам принял, не выгонять же. — ответил я, не сводя взгляда с развернувшейся масштабной стройки, которую в этих краях не видывали никогда.