Потаенный свет
Шрифт:
– Садись, – сказала она. – А я как раз собиралась разыскать тебя. Замечательно, что ты объявился.
– Разыскать? Для чего? Взялась вызволить из тюрьмы кого-нибудь, кого я засадил?
– Нет. Я хотела поговорить с тобой насчет работы.
Я поднял брови. Джанис сияла, словно предлагала мне ключи от города.
– Ты вряд ли знаешь, чем мы занимаемся, Гарри.
– Я знаю, что вас было трудно найти. В телефонной книге вашей фирмы нет. Пришлось справляться у знакомого в канцелярии окружного прокурора.
– Все верно, – кивнула Джанис. – Нас нет в телефонной книге. Нам не обязательно
– В том числе уголовные?
Джанис заколебалась. Она пыталась сообразить, зачем я спрашиваю.
– Да, в том числе. Я в этой фирме главный эксперт по уголовным делам. Потому и собиралась позвонить тебе. Я слышала, ты ушел в отставку, и это нас устраивает. Для такого опытного человека, как ты, у нас всегда работа имеется. Занят будешь неполный день. Правда, иногда появляются трудные и опасные дела.
Я медлил с ответом. Во-первых, не хотелось обижать ее отказом. Во-вторых, я и сам собирался предложить ей поработать на меня. Не нужно говорить, что ее предложение неприемлемо и я не переметнусь на другую сторону, сколько бы там ни платили. Не важно, что я в отставке. У меня есть цель в жизни. И она не в том, чтобы защищать интересы сомнительных личностей.
– Джанис, – промолвил я, – я не ищу работу. У меня и так дел хватает. Я пришел предложить тебе поработать на меня.
Она хихикнула.
– Шутишь. Или попал в беду?
– Похоже, да. Мне необходим человек, которому я могу отдать на хранение кое-какие материалы и который предпримет определенные шаги, если понадобится.
Джанис подалась вперед и воскликнула:
– Звучит таинственно! Давай выкладывай!
– Сначала обсудим финансовые условия. Какой у тебя первоначальный гонорар?
– Гарри, наш минимальный первоначальный гонорар составляет двадцать пять тысяч. Забудь об оплате. Кроме того, я прекрасно помню, сколько процессов я выиграла благодаря тебе. Так что считай себя моим клиентом.
– Правда? – Я не скрывал удивления. – Двадцать пять тысяч лишь за то, чтобы открыть дело?
– Совершенно верно.
– Ну и ну! Твой босс должен благодарить небо, что у него такой эксперт.
– Ты всегда отличался учтивостью. Что я должна делать?
Я достал из портфеля карту памяти и три компакт-диска. Андре сделал мне копии первоначальных записей.
– Здесь результаты наблюдений, которые я провел. Положи оригинал – карту памяти – в надежное место. Сохрани конверт с одним компакт-диском и моей пояснительной запиской. Ты дашь мне свой личный номер. Каждый день около полуночи я буду звонить сюда. Если утром, придя на работу, ты услышишь мое сообщение, значит, все в порядке. Если сообщения не будет, передай конверт Джошу Мейеру из нашей «Лос-Анджелес таймс».
– Джош Мейер? Знакомая фамилия. Ведет уголовную хронику?
– Раньше вел, а сейчас о терроризме пишет.
– О терроризме? Поясни.
– Это долгая история.
– Ничего, у меня есть время.
Минут пятнадцать я рассказывал Джанис о своем расследовании и о том, что произошло после того, как мне неожиданно позвонил Кросс и я раздобыл копии старых дел. Потом она вставила компакт-диск в процессор, но Лоутона Кросса не узнала – настолько
он изменился – и соответствующим образом реагировала на действия Милтона и Карни. Я выключил компьютер перед тем моментом, когда в комнату вошла Дэнни и стала утешать мужа.– Первый и главный вопрос: эти двое действительно агенты ФБР?
– Да. Они служат в антитеррористической группе.
– Если эти картинки попадут в газету и на телевидение…
– Не надо, чтобы они туда попали. На данный момент это наихудший сценарий.
– Почему, Гарри? Таких негодяев надо выводить на чистую воду. Особенно Милтона. Да и другой тоже хорош. Потворщик.
Сцена в доме Кросса сменилась идиллической картинкой: дом на прибрежной скале, внизу плещут волны.
– Неужели ты думаешь, что генеральный прокурор и конгресс хотели этого, когда принимали поправки, расширяющие полномочия ФБР? – спросила Джанис.
– Нет, я так не думаю. Но они должны были предвидеть последствия, ведь абсолютная власть развращает абсолютно. Фэбээровцы имели дело не с террористом, прибывшим со Среднего Востока, а с американским гражданином, бывшим полицейским, который разбит параличом от раны, полученной при исполнении служебных обязанностей.
– Именно поэтому ты должен сделать данный материал достоянием гласности. Его следует…
– Джанис, ты согласна помочь мне? Иначе я забираю свои игрушки и ищу кого-нибудь еще.
– Согласна, согласна! – подняла руки Джанис. – Я просто не хочу, чтобы подобное сходило с рук.
– Я говорю не о том, чтобы это сходило с рук. Считаю, что предавать материал гласности преждевременно. Я намереваюсь использовать его в качестве рычага, чтобы получить, что мне нужно.
– И что же тебе нужно?
– Я как раз хотел рассказать тебе…
– Прости! Сейчас возьму себя в руки… Я тебя слушаю.
25
Заведение Кейт Мантилини на бульваре Уилшир представляло собой два ряда кабин с высокими спинками, обеспечивающими посетителям уединенность не меньшую, чем клетушка в любом ночном клубе со стриптизом. Уединение в людном месте – что может быть лучше? Поэтому я и выбрал этот ресторан.
Я прибыл сюда на пятнадцать минут раньше назначенного времени и сел в кабину с окном на бульвар. Пиплз тоже не припозднился. Он прошел между рядами кабин, высматривая меня, и молча устроился напротив.
– Агент Пиплз, я рад, что вы приехали, – произнес я.
– А что мне оставалось делать? – угрюмо отозвался он.
– Боюсь, что ничего.
Пиплз раскрыл меню.
– Никогда здесь не был. Как тут кормят?
– Неплохо. По средам подают приличный цыплячий пирог.
– Сегодня не среда.
– Вы не есть сюда приехали.
В глазах Пиплза мелькнули недобрые огоньки, но он промолчал. Мы оба знали, козыри – у меня. Я выглянул в окно.
– Вы не расставили на улице своих людей, агент Пиплз?
– Я приехал один, как и сказала ваша адвокатша.
– Я вам верю. Но если ваши люди снова схватят меня или начнут наезжать на моего адвоката, материалы попадут и в печать, и на телевидение, и в Интернет. Если я исчезну, об этом узнают те, кому следует.
Пиплз покачал головой.