Потанцуй со мной

Губы Рен из розового бутончика образовали мягкий овал, и Тесс поцеловала ее в лобик.

— Леди думает, что она смешная, но нам виднее, правда?

Для такой маленькой леди Хизер смеялась очень громко.

Тесс не очень хотелось возвращаться в школу, поэтому она с радостью приняла приглашение Хизер на ужин. Острая смесь киноа, нута, брокколи и авокадо оказалась на вкус намного лучше, чем выглядела. Когда они закончили есть, Тесс решила опередить события.

— Наверняка вы уже слышали сплетни, и чтобы вы знали… Я не убивала мать Рен, чтобы переехать к Норту. — Речь выходила яростнее, чем хотелось. — Мы двое с трудом терпим друг друга.

Хизер стряхнула с сервировочной ложки избыток киноа.

— Вот что я уяснила о людях… Жизнь сама по себе скучна, а изобретение теорий заговора делает повседневное существование более захватывающим. — Она коснулась руки Тесс. — Это пройдет. Чем больше люди узнают вас, тем быстрее утихнут сплетни.

Тесс хотела верить, что Хизер права, но не питала иллюзий.

***

На обратном пути в школу Тесс остановилась в своей хижине, чтобы забрать сережки, которые до сих пор ей не хотелось носить. Уже уходя, она заметила у задней двери комки засохшей грязи, которые, должно быть, оставила в последний раз, когда сюда приходила.

Она схватила метлу и убрала их.

Норт вернулся домой, когда стемнело. Рен, наконец, успокоилась после долгого плача, заставившего Тесс считать часы, пока она сможет бросить маленькую проказницу обратно на Хизер. Когда Норт скидывал рюкзак у двери, его плечи проверяли на прочность швы изношенной коричневой кожаной куртки — плечи, которые должны были тащить связки кровельной черепицы, вместо того чтобы участвовать в вырезании трафаретов и использовании баллончиков с распылителем. Он заметил спутанные волосы Тесс, обвисшие джинсы и заляпанную молочной смесью рубашку. Как обычно, он казался недовольным тем, что увидел. Но не по той причине, о которой она думала.

— Вы вообще ели, пока меня не было?

— Простую миску каши. Ваше отсутствие лишило меня аппетита.

Уголок его рта приподнялся, затем вернулся на свое обычное место.

— Я нашел отца Рен, — сообщил Норт. — Но есть проблема.

ГЛАВА 9

Иен так долго пребывал в ловушке кризисов Бьянки, что забыл, каково это иметь дело с женщиной, которая твердо стоит на земле. Волосы Тесс собрала в небрежный пучок. На лице ни следа макияжа. Вырез мятой белой блузки слегка покосился — точно в ее духе. Над сверкающими сливово-синими глазами сошлись прямые темные брови — не так уж она и рада его видеть.

— Я хочу услышать все, — прошептала она, — но если вы ее разбудите, я вас убью.

Ему же хотелось разбудить Тесс. Он не мог вспомнить, когда в последний раз переживал такую… необузданную похоть. Обузданную — да. Он чувствовал ее много раз. Но только не это примитивное желание опрокинуть Тесс прямо здесь, у входной двери. Это привело его в ярость. Секс — само собой, но не эта же полная перегрузка. Он ни разу не выдал достойной работы, когда заводил отношения. Женщины тут ни при чем. Это у него хрупкая душевная организация.

Наблюдая, как Тесс несет Рен наверх, Иен думал о Бьянке. Даже без осложнений, связанных с сексом, их связь высосала из него все творческие соки. Ему никогда не вернуть дни, недели, месяцы производительного труда, которые он потерял, когда у нее наступал очередной кризис. И все же, доведись ему пройти все это снова, ничего бы не изменилось. Бьянка была рядом с ним, когда даже больше ничьего духа поблизости не наблюдалось.

Сверху послышались шаги Тесс. Иен вернулся к угрюмости, с которой уже уютно сжился, когда поблизости маячила Тесс, и направился к холодильнику и холодному пиву. Если так и дальше будет продолжаться, он превратится в алкоголика, прежде чем она уедет.

***

Тесс удалось, не разбудив, перенести маленькое чудовище в спальное гнездышко рядом с ее собственной кроватью. Рен набирала вес и хорошо дышала, поэтому Тесс меньше беспокоилась по поводу этих коротких передышек от ношения ее в слинге. Тесс прихватила радионяню и поспешила обратно вниз, чтобы устроить перекрестный допрос Норту.

Он снял кожаную куртку и закатал рукава джинсовой рубашки до локтей, обнажив длинные мускулистые предплечья.

— Вам стоило бы заниматься физическим трудом, — пробормотала она. — Держу пари, вы вырыли немало канав.

— А также навешивал гипсокартон и водил вилочный погрузчик, но надеюсь, что те дни остались далеко позади. — Он сел на диван. — Почему мы ведем весь этот разговор?

— Просто так. — Если не считать намерения отвлечься от вида этих предплечий плюс трусливое желание отложить разговор об отце Рен. Тесс опустилась на диван напротив Норта, положив рядом радионяню, и подтянула под себя ноги. — Что вы узнали? Как он отреагировал?

— Я с ним не разговаривал. — Он устроил скрещенные лодыжки на журнальном столике. В отличие от ее носков, у его не светились дырки на мыске. — Этот парень фотокорреспондент, и сейчас он в какой-то зоне боевых действий за границей. Но я нашел его родителей. Они живут в Нью-Джерси. В Принстоне. Вот почему я так долго не возвращался.

— Они знали о Бьянке? Что она была беременна?

— Нет. Но он их единственный сын, и как только они отошли от шока, то обрадовались, узнав, что у них есть внучка.

Тесс опустилась ниже на диванные подушки.

— И что теперь будет?

— Они пытаются выйти с сыном на связь, но независимо от того, поговорят с ним или нет, планируют прилететь на следующей неделе, чтобы увидеть Рен.

— Ясно. — Тесс потеребила нитку на подлокотнике. — Вы сказали им, что она недоношенная?

— Сказал. Я также сообщил им, что за ней смотрит медсестра. — Норт глотнул пива и, в упор глядя на Тесс, медленно поставил бутылку на стол. — Рен не ваша, Тесс.

Она ощетинилась от грубоватой нежности, прозвучавшей в его голосе:

— С чего вы так заговорили?

— Потому что вижу вас насквозь.

Да не видел он ничего. Ему невдомек, как долго она пребывала в мертвом оцепенении или как сильно раньше любила смеяться. Не знал, что у нее была карьера, которую она никогда не сможет повторить. А еще Тесс и понятия не имела, что будет делать со своим будущим.

— Я почти не разлучалась с Птичкой с момента ее рождения. Конечно, я привязываюсь. — Тесс встала с дивана. — Знаю, что между нами временная договоренность, но это не значит, что я готова просто так передать ее пожилым бабушкам и дедушкам, которые не знают ничего об уходе за младенцами.

— Им едва исполнилось шестьдесят. Когда я приехал к ним, миссис Деннинг возвращалась с тенниса. Ее муж, кажется, любит кататься на горных велосипедах.

Сдувшись как воздушный шарик, Тесс снова откинулась на диванные подушки.