Потерпевшие кораблекрушение

«Остаётся надеяться, что здесь не бывает торнадо и цунами, а то эти природные явления сдуют на хрен наши, типа, парники», - мрачно подумал я. Но следом пришла мысль, что после цунами вряд ли в бухте остались бы корабли. Да и после торнадо тоже.

К тому времени, когда управились в этой работой, туча заняла половину неба. Усилилась духота, которую на короткое время прогоняли редкие порывы холодного ветра.

– Кажется, дождь собирается, - тихо произнёс я себе под нос и невольно улыбнулся, вспомнив весёлого, порой нелепого и фанатичного в своей страсти к мёду мультипликационного медведя. Эх, теперь если я его и увижу (и других кино и мультгероев), то лишь в одном случае: когда сам нарисую. Интересно, волшебство может заменить высокие технологии в плане видеоизображения? Какая-нибудь магия иллюзий или нечто подобное? Ведь это может стать очередным способом укрепить моё положение в этом мире и помочь заполнить финансовую дыру.

– Нужно наше бунгало укрепить так же, как и здесь сделали, - оторвала меня от размышлений Сэнга. – Если будет сильный ветер, то он парусину сорвёт.

Постройки в силу тёплого климата и отсутствия осадков были самые лёгкие: каркас из досок и в качестве тента на крыше кусок паруса с разбитых кораблей. Каркас сколотили крепко, ведь кому хочется, чтобы его погребло под толстыми досками? А вот ткань лишь наживили.

– Ещё стоит накинуть дополнительный слой. Или даже два, - кивнул я, соглашаясь с ней и добавив от себя. – И кадки с растениями нужно все под крышу занести. Если до дождя управимся, то сделаем то же самое Роксане с Лаской.

– Угу, хорошо.

– А ещё нужно натаскать дров под крышу, чтобы жечь их в жаровнях для тепла, - сделал я ещё одно предложение, вспомнив, как бывает холодно летом во время и после дождя.

– И это сделаю. Но только себе, эти пусть сами о себе заботятся.

Я не стал возражать. Своим нападением на Сэнгу падишахини порвали все былые договорённости. Те, по которым служанка должна была заботиться о них и выполнять все работы в нашем маленьком коллективе. И в первую очередь те, что относились к чаяниям и нуждам старших жён падишаха.

– Сделаем, – поправил я её.

И мы успели! При этом укрепили жильё не только Ласке с Роксаной, но и бунгало обеих старших жён. Хотя вот это последнее совсем не понравилось Сэнге. Я и сам сумел себя заставить через силу помогать тем, кто в душе лелеет мысль вонзить мне в сердце нож. Но вряд ли будет лучше, если обе эти стервы во время непогоды переберутся под крышу ко мне. Был ещё сарай, куда мы складировали трофеи с кораблей, но сомневаюсь, что наши островные фифы полезут туда. Там свободного места почти что нет, да и запах стоит не самый приятный, так как всё – металл и кожу - смазывали рыбьим жиром для защиты от влаги. Мне они точно не нужны в моём жилище. А у Роксана с Лаской свободного места почти нет.

Когда все работы были закончены, то туча уже висела над головой, закрыв солнце. Сразу заметно похолодало и потемнело. А через полчаса пошёл дождь.

– Ну, началось, - сказал я, увидев, как ударили по земле первые крупные капли. Сейчас они были редкие, даже не мочили землю, а тут же сворачивались шариками пыли, но уже через пару минут с неба полило так, словно там разом у всех богов сорвало краны в ванной.

Глядя на то, как вокруг становится всё больше и больше ручейков, я похвалил себя за идею сколотить настил под ногами в бунгало, подняв тот в среднем на двадцать сантиметров над землёй. Тогда я думал про то, чтобы выровнять пол и не ходить по камням и земле. А сейчас оказалось, что настил отлично спасает от воды под ногами.

«Да уж, теперь понятно, почему тут так бедно с флорой, - подумал я, наблюдая за грязными потоками воды, уносящей в океан почву и те растения, которые выросли в очень неудобном месте, не защищённом от вот таких выходок природы. – Ладно, хоть наши грядки мы закрыли, а то бы их точно размыло все».

Водяная стихия немного ослабла к ночи. Теперь это уже был не ливень, а просто сильный дождь. Парусиновый полог отлично справился со своим предназначением защищать жилище внутри от влаги снаружи. Толстенная ткань была обработана специальным составом, вроде бы на основе жира и воска (но точно не могу сказать). И эта смесь оказалась очень стойкой, так как не сползла за то время, пока материя находилась без присмотра в обломках кораблей.

Под шум дождя, в тепле от углей в двух медных жаровнях на меня накатило расслабление. Я поймал себя на мысли, что до соплей рад внезапно образовавшемуся выходному. И буду рад ещё больше, если непогода затянется на пару дней. Наверное, только сейчас понял, как же вымотался физически и морально за последний месяц. Даже мысли стали совсем другими. Ещё вчера вечером я думал перед сном о том, что сделал за минувший день и что требуется сделать следующим, с чего начать и сколько всего успеть выполнить. Сейчас же в голове ничего подобного и близко не было.

Как-то само собой всплыло воспоминание о недавнем посещении странного храма, который Сэнга назвала рунным. Из её объяснений я для себя вывел, что это химера из лаборатории по клонированию и камень воскрешения из… игр. Это самое простое из определений, что мне пришло в голову. Работало всё это примерно так. Сильный и талантливый воин, маг, жрец, охотник и им подобный специалист, достигший планки в своём мастерстве или вот-вот достигнет ту, проходил очень сложный ритуал в храме под полным контролем жрецов. Уходил оттуда через несколько дней чуть живой. Иногда не уходил даже, а его уносили на носилках едва живого. Впрочем, с этого момента жрецы в его услугах не нуждались и судьба человека священнослужителей мало волновала. В их руках оставался слепок ауры со всеми способностями и знаниями, так сказать, донора.

А дальше было то, что для меня казалось настоящей фантастикой. Ещё большей, чем волшебницы вокруг меня, перенос в мир меча и магии, амулеты и артефакты. Вливая в аурный отпечаток божественную энергию, жрецы создавали нового человека, обладающего уже значительным багажом жизненных знаний, магических, воинских и ремесленных специальностей. Всё в чём преуспел донор, то знали и его клоны. К сожалению, не обошлось и без ложки дёгтя: клоны заметно ему уступали во всём, и им требовалось несколько лет, чтобы достигнуть той планки мастерства, которая была у донора в момент ритуала.

Ещё ложка чёрной и неприятно пахнувшей субстанции: если донор был сильным магом огня, то его клон будет повелевать только этой стихией, в остальных же останется на уровне ученика или подмастерья или вовсе будет полным бездарем. Если воин-мечник, то лучника или арбалетчика из него не выйдет, как и из копейщика. Если охотник, то не будет хорошим травником. И так в остальном.

Имелась и третья ложка дёгтя. Хотя, тут как посмотреть. Клоны не имели личной памяти. Совсем. Они знали, что вот этот предмет ложка и умели ей пользоваться, для чего нужны лошади и как их обихаживать (если это входило в сферу их таланта), но как бы их ни пытали, они не могли ничего рассказать про жизнь донора: где он пользовался ложкой, у кого покупал лошадей, как звали любимого скакуна, кому отдал свою первую влюблённость. С одной стороны это было не очень хорошо, так как клонов нельзя было выпустить в мир без учёбы и подготовки. А это немалое время и траты. С другой – доноры спокойно делились «собой», при этом точно зная, что никому не достанутся их скелеты в шкафу.

А теперь расскажу о самом главном, то, что меня необычайно сильно поразило. Если клона убивали, то его могли возродить в рунном храме! Для этого нужно было золото, чтобы оплатить услуги жрецов и крошечная личная руна, с которой рождался в первый раз клон. Из-за смерти клон лишался части своих сил и навыков, но сохранял всю свою личную память. Воспоминания, правда, могли слегка увянуть вследствие неоднократных смертей. Просто невероятно, да?

Можно было бы подумать, что в сражениях участвуют сплошь одни клоны при таких-то возможностях. Но это не так. Стоимость одного клона намного больше создания Слуги. Всё дело в том, что тратится божественная энергия, намоленая паствой. Эта энергия самое ценное, что есть в храмах и жрецы трясутся над каждой её каплей. Без неё, увы, они ничем не отличаются от простых крестьян.