Потерянное прошлое

— Не совсем так. Мы пока не знаем, насколько оно стойкое. Заразите им систему водоснабжения, и оно распространится по всему миру. Можете себе представить, на что будет похож мир, в котором никто не умеет читать и не помнит, как делать бронзу или железо. Мы имеем дело с оружием страшнее ядерного. Это означает конец цивилизации.

— Но мы не можем сдаться.

— Извините, сэр, — сказал Смит. — Именно это мы только что и сделали.

Информация из Кулсарка поступила почти сразу. Посланные туда войска обнаружили, что все население города плачет. Все искали кого-нибудь, кто бы накормил и переодел их.

Были отданы строжайшие приказы соблюдать секретность, дабы паника не захлестнула всю страну. Войска, облаченные в специальные резиновые костюмы, переправили пострадавших в специально подготовленный для этой цели госпиталь. Ученые, работавшие над разгадкой тайны препарата по указанию Смита, сумели добиться некоторых успехов в промывании организма сразу после попадания в него препарата, но долгосрочные последствия его действия были пока неизвестны.

Смит не получал сведений ни от Римо, ни от Чиуна в течение четырех часов. А когда получил, то оказалось, что эти сведения куда ужаснее, чем он мог себе представить.

— Извините, Смитти, — сообщил Римо, — но Чиун перешел на сторону Доломо.

— Но он не мог так просто бросить вас. Вы ведь по-прежнему работаете на нас, правда?

— Извините. Я просто не мог больше объяснить Чиуну ваши действия.

— Вам и раньше это никогда не удавалось.

— Если быть точным, то я имею в виду, что я больше не могу объяснить ваши действия самому себе, Смитти.

— Римо, если это тактический маневр, я все пойму.

— Смитти, когда вы отказались освобождать заложников, вы меня потеряли.

— У нас были стратегические соображения, о которых вы не можете знать.

— Я знаю, что я американец, и когда я увидел, как поступили с заложниками, я почувствовал, что меня ткнули мордой в грязь. И кроме того, Смитти, я только что попытался ударить Чиуна и сделал это так плохо, что он надо мной просто посмеялся. Я не могу жить с этим ощущением.

— Римо, вспомните все, во что вы верили. Не бросайте вашу страну в такой момент.

— Извините, Смитти. Я кое-чему научился, когда потерял память. Моя страна бросила меня. Она больше не стоит того, чтобы ее защищать. Прощайте, дорогой. Было забавно с вами работать. Но теперь все кончено.

Смит услышал какой-то щелчок — переговорное устройство отключилось. Очевидно, Римо его сломал.

На Харбор-Айленде Римо швырнул остатки переговорного устройства в Атлантический океан, а патрульные суда тем временем брали курс прочь от острова и самолеты ВМС садились на палубу авианосца, тоже готового к отплытию.

— Мы победили! — ликовала Беатрис. — Мы всех разгромили.

— Вы и в самом деле отрицательная сила вселенского противодействия? — спросил Рубин у темноглазого мужчины, причинившего ему столько хлопот.

— Это верно, — ответил за Римо Чиун. — Я многие годы упорно трудился, чтобы искоренить в нем отрицательные начала, но только вам удалось верно определить их.

— Я так и знал, — сказал Рубин. — Вы — отрицательная сила, преследующая мою положительную силу.

— Я хочу, чтобы сейчас он попреследовал меня, — заявила Беатрис.

— Подождите, — сказал Чиун. — Если мне предстоит служить вам как следует, то я должен признаться, что ваши слуги недостойны столь милостивой и восхитительной королевы.

— Это была идея Рубина — провозгласить меня королевой. Пресса на это клюнула. А мне тоже в общем-то понравилось.

— Вы — королева, — пропел Чиун. — Увы! — я столь долгие годы работал на этих сумасшедших. И только вы одна показали мне, что значит — настоящая королева. Вы верите в месть и цените ее, как я вижу.

— Не месть, — возразил Рубин. — Справедливость.

— Это лучшая разновидность мести, — заметил Чиун. — Позвольте мне узнать, кто ваши враги, чтобы бросить их к вашим ногам и чтобы они ползали на коленях и молили вас о пощаде.

— В нем что-то есть, — заметила Беатрис.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Рубин. — Слишком уж долго они сдавались.

— Мы не сдались, — возразил Чиун. — Когда человек перестает служить дуракам и переходит на службу к тем, кто понимает, как устроена Вселенная, это не значит, что он сдается. Мы ведь могли вас убить, но тогда мы остались бы без монарха, а что такое ассасин без, монарха!

— Может быть, вы мне просто зубы заговариваете, чтобы я отказался от мысли погубить западную цивилизацию? — сказал Рубин.

— Я никогда не был о ней высокого мнения, — ответил Чиун.

Рубин судорожно вдохнул воздух и принял очередную таблетку успокоительного. День сегодня выдался на редкость долгий и трудный.

— Как вы делаете то, что вы делаете? — спросил Рубин.

— Как вы все это проделываете? — спросила и Беатрис.

— Ваши Величества, — снова запел Чиун. — Ваш путь не должен быть ни беспокойным, ни трудным.

— Меня сейчас вырвет, — сказал Римо по-корейски.

— Заткнись, — ответил ему Чиун на этом же языке.

— Ты мои, юноша, — заявила Беатрис, пытаясь схватить Римо за локоть.

Локоть все время увертывался от ее пальцев.

— Скажите ему, чтобы не дергался, — сказала Беатрис. — Я королева и имею право иметь любого в своем королевстве.

— Вот они — твои высокие стандарты искусства ассасина, папочка. Знаешь, как называются такие услуги? — спросил Римо по-корейски.

Чиун ответил тоже по-корейски:

— Ей на самом деле наплевать на твое тело. Все, что ее интересует, это ее собственное тело. Удовлетвори ее.

— Мне противно даже прикасаться к ней.

— А от тебя ничего больше и не требуется — только прикоснуться.

— Ну, так сделай это сам, — сказал Римо. — Я твой сын. К такому занятию ты готовил своего сына?

— О, ядовитая змея, как смеешь ты валить всю вину на старших, как можешь ты упрекать в нарушении моральных норм того, кто дал тебе все, что ты знаешь и умеешь, кто спасал тебя от смерти бессчетное количество раз, — заявил Чиун и отказался обсуждать с Римо хоть что-нибудь ещё.