Потерянные люди

Она выглядела беззаботной.

– Я знаю, что ты мне не веришь. Думаешь, что я машина, что меня подослал мэр и всё такое. Конечно, твои подозрения небеспочвенны.

Она засмеялась. Она была прекрасна.

– Ты даже не знаешь, как это странно для меня, – она закрыла лицо руками. – Я хочу сказать… Что прямо сейчас… То, что во мне есть настоящего… Та Лилия, которая не имеет ничего общего с мэром… Она… Трепещет от счастья…

Лилия села в кровати, простыня упала, оголив её груди. Их глаза встретились.

– Выслушай меня, – она стала серьёзной. – Сейчас я должна сказать тебе кое-что.

– Хорошо, говори.

– Как я уже сказала, я знаю, что ты думаешь обо мне. Но… Знай, я не давлю на тебя… Если ты всё-таки решишь здесь остаться, знай, что я бы хотела остаться с тобой.

Да, она нравилась Чарльзу. Безумно нравилась, но его нельзя было приписать к тем людям, что могут питать иллюзии. Мэр мог приказать ей сделать всё, чтобы влюбить в себя Чарльза.

– Я пока не решил ничего насчёт мэра.

– Это не всё… – она сомневалась.

Улыбнувшись своей грустной улыбкой, она сначала закрыла лицо руками и, пройдя по волосам, скрестила пальцы в замке на затылке, прижав подбородок к коленям.

– Я не знаю, что говорю, Чарли, но, пока ты спал и пока был в душе, я думала только об этом и хочу сказать это.

– Говори, не бойся.

Чарльз подумал, что если сейчас Лилия признается в своих чувствах…

Чёрт, если бы это произошло! Будь она настоящим человеком, он бы убежал с ней прямо сейчас, на первом же автомобиле, автобусе, корабле как можно дальше и провёл бы с ней всю жизнь.

– Чем дальше я от своего ядра, тем больше становлюсь той Лилией, которой была раньше. Я возвращаю свою индивидуальность, а с ней превозношу свои личные желания выше нужды общества.

Знаешь, я ведь не такая молодая, как может показаться, – в её улыбке всегда было что-то грустное, Чарльз решил, что его привлекает эта её черта, – всю свою жизнь я старалась откладывать понемногу, я смогла скопить приличную сумму. Как я уже сказала, если бы ты остался, то этих денег… их хватило бы, чтобы… чтобы выкупить меня… часть меня… настоящую меня…

Она закрыла лицо руками и начала мотать головой из стороны в сторону. Чарльз был в смятении. Он сел рядом с ней и обнял её. Она была тёплая.

– Прости, прости, прости, – она начала вырываться из его объятий, – прости, прости.

Что это? Чарльз знал о существовании мощных промышленных искусственных разумов, способных формировать в своих модуляциях целые миры, но Лилия просто мобильная платформа с искусственным разумом и стандартным источником питания. На сколько ходов вперёд она способна просчитать человеческую реакцию?

У Чарльза появился ком в горле. Пока что Лилия тянула на простую интрижку, он знал, что нельзя поддаваться временным вспышкам чувств. Нельзя допускать ту же ошибку, что он совершил пару часов назад.

– Я здесь совсем недолго, – ответил Чарльз. – Я не могу дать тебе какого-то ответа.

Вырвавшись, она повернулась спиной к нему, всё так же закрывая лицо руками. Он снова обнял её.

– Я благодарен тебе, что ты поделилась со мной своими мыслями. Я понимаю, как это важно для тебя.

Он обнимал её и дальше, пытаясь понять, как ему следует поступить и чего он хочет.

– Знаешь, – улыбнулся Чарльз, – ко мне ведь не совсем вернулась память. Вдруг я женат или раньше был женщиной.

Лилия, наконец, повернулась, открыв лицо, и оттолкнула Чарльза от себя.

– Дурак!

Потом она сразу же обняла его, как можно сильнее прижимаясь своей щекой к его груди.

– Мы не сможем быть вместе, – грустно сказала Лилия, – никогда.

Чарльз выдохнул.

– Мне хорошо с тобой. Меня пугает, что ты машина, – Чарльз почувствовал, как Лилия улыбнулась в его объятиях. – Давай не будем загадывать и посмотрим, что будет дальше? Я бы очень хотел, чтобы ты осталась в моей жизни.

Чарльз не смог вспомнить, какую задачу перед ним ставила Конфедерация, отправив сюда. Должен ли он был вообще кого-то поддерживать? Угрожает ли ему что-то в случае непринятия предложения мэра? Что случиться с Артуром, если он не вернётся?

– Эх, Чарли! Если бы ты только знал, что будет дальше!

***

– Что! Это! Было! – сдерживая крик, отчеканил Винсенто, трясясь и глядя в пустоту перед собой.

Они двигались по тоннелю обратно в город. Сильно сжимая руль, Винсенто вёл вручную, так как полицейский автопилот не позволял превышать скорость. Виктор, достав из внутреннего кармана небольшой пузырёк, высыпал несколько таблеток в правую руку, которой не мог пошевелить. Посмотрев на них, он закинул их в рот левой рукой и сморщившись проглотил.

– Когда? – уточнил Виктор.

– Да вообще?! – сорвался Винсенто. – Какие, нахер, незначительные группы диссидентов?! Это, б***ь, прямой акт агрессии! Что это было?! Что за херня потом?

– О, да… – многозначительно прохрипел Виктор, опрокидывая в себя графин из кабинета Бориса Батаглии, – полностью с тобой согласен.

ЧиКью не лгала, когда говорила, что вызвала полицию, но диспетчер, тоже синтетик, отправил всего-навсего одну машину из ближайшего поста, перекрывающего тоннель на подъезде к Гавани. Вероятно, он тоже решил, что ЧиКью сбоит, потому как нападение на Гавань лежало в области фантастики. Зато теперь, когда они ехали обратно в город, по встречной полосе промчалась куча автомобилей с сиренами и световыми маячками.

– Что теперь? – вдруг пропав из реальности, спросил Винсенто.

Виктор нагнулся к нему, кривя лицо от боли, и, нажав пару кнопок, включил автопилот. Винсенто смотрел прямо перед собой. Виктор ткнул ему в грудь графином.

– На. Поможет.

Винсенто на пару секунд прилип к графину. Сделав несколько больших глотков, он скривился и начал кашлять.

– Молодец. Давай обратно.

Винсенто открыл окно и выбросил графин.

– Вам хватит, – Винсенто посмотрел на Виктора. – Так. Вам нужна медицинская помощь.

– Определённо, но сначала в управление.

– За патронами?

– За ними.

– Думаете, всё это связано с орбитальной станцией?

Виктор хотел пожать плечами, но, забыв о больном плече, вызвал приступ боли и слабо застонал.

– Я хочу, чтобы вы носили бронежилет.

– О, Винс! Теперь я и сам этого хочу.

Несколько секунд они ехали молча, переваривая произошедшее, которое неизбежно выбрасывало их в настоящее.

– Куда потом? – спросил Винсенто, теряясь в догадках.