Потерянные в бездне. Найдёшь путь домой?

*****

Вайзмен не соврал. Когда паромобиль приехал к гостинице, их уже ждали. Группа из 5 человек в одежде работников стояли в два ряда и один по середине. Стоило им подъехать, как работники поспешили помочь Литарии и её дочери. На удивление Литарии, они подготовили даже коляску. Она была чище, чем её и не такой громоздкой. Двое слуг помогли Литарии сесть в неё, а другие двое снимали её коляску, увозя её в сторону. На вопрос, куда увезли её коляску, работник ответил, что её увезли на чистку и обслуживание. Лойз встал рядом с Литарией, ведя её в сторону гостиницы. Апартаменты, которые были выделены Литарии и её дочери, оказались достойны. Для своего стыда комната Литарии выглядела куда бедно.

Номер располагал двумя большими кроватями, двумя трёх секционными тумбами, зеркалом, диваном, рядом с которым был стол для чаепития со всеми принадлежностями. Даже вазочка к набором конфет имелась, что Литария и Розали не видели уже долгие годы. Здесь так же была проведено электричество. На потолке была широкая шести ламповая люстра. В номере ещё была своя моющая комната, куда Розали вместе с Констанцией повели Литарию. Лойз, который вошёл в комнату, оставил в ней сумку с запасной одеждой, удалившись в комнату выделенную для прислуги. Ванная-комната предстала в виде небольшого помещения, где стояла широкая ванна сделанная из камня. К ней шёл большой медный кран, который нависал над ванной. Ещё здесь была большая бадья, в которой мог с легкостью поместиться человек. Над ней стоял такой-же кран. Была полка с мыльно рыльными принадлежностями. В них входило большой кусок мыла, который не очень приятно пах, жесткая мочалка в виде рукавице, простая мочалка, несколько пар полотенец, которые все были подписаны. Волосы, тело, интимные места и лицо. Все они были разного размера, от длинного метрового, до совсем коротких.

Литарию вытащили из коляски, раздели и усадили в бадью. Констанция с помощью Розали намывала госпожу, деря её жесткой мочалкой, от чего та немного корчилась. После её аккуратно переложили в ванну. Надо признать, что двум женщинам давалось не просто, таскать и перетаскивать свою госпожу. Уже не молодая Констанция и хрупкая Розали, которая на первый взгляд могла сломаться как тростинка от любого прикосновения. Усадив Литарию, они поставили заглушку и включили воду для наполнения ванны. Розали поблагодарила Констанцию и решила сама принять ванну, отдав служанке их с матерью вещи, та вместе с коляской удалилась.

– Позовите когда закончите.
– Бросила она перед выходом, поклонившись, удалилась.

Проведя туже процедуру что и её мать, только уже самой, Розали уселась в наполняющуюся ванну. Напор воды неприятно бил, отдавая девушке брызгами, но как только ванна была наполнена, Розали перекрыла вентиль. Размер ванны позволял двум женщинам улечься, при этом не мешая друг другу. Так они и лежали, наслаждаясь приятным теплом, слушая звук капающей воды. Первой тишину прервала Литария.

– Хорошо то как - Довольно умиротворённым голосом, а на её лице лежала умиротворённая улыбка. Впервые, за долгие годы, что-то кроме её дочери смогло выдавить приятные эмоции.

– Хорошо.
– Скомкано повторила Розали.
– Не как в бане.
– Розали вспомнила их баню. Небольшая коробка с печью. Там было одна большая бадья и несколько вёдер. Ещё была лежанка, на которой можно было греться. К несчастию воду туда приходилось таскать вёдрами, что было тяжело и долго. Уж о каком-то комфорте речи не шло. Так полежать и насладиться водой не получиться. В бане часто было либо слишком жарко, от чего долго там находится было не возможным, либо не достаточно тепло, но приемлемо для помывки. Золотой середины их людям никак не удавалось добиться.

– Раньше и у нас была похожая ванна.
– С грустью вспомнила Литария.
– Та часть разрешенного поместья. она была там.

– Я помню матушка.

– Когда ты была крохой, ты, я, Ханна, часто мылись вместе.
– Литария посмотрела на лицо дочери и её улыбка стала чуть шире.
– Ты была такой проказницей. Стоило тебе сказать идти купаться, как ты пыталась забиться в любой угол и всеми правдами и не правдами не попасть ванну.

Лицо Розали чу-чуть покраснело от смущения.

– Я была ребёнком.
– Оправдывала себя Розали.

– Тебя всей семьёй тащили в ванну. Даже когда подключался твой отец и братья, они не могли тебя затащить. Тянули за ноги и ручки, а ты всё цеплялась за всё что можно.

– Ну мама!
– Стыдлива протянула Розали.
– Ну не стыди меня.

– А ещё!
– С ещё большей радостью продолжила Литария.
– Когда тебя всё же удавалось затянуть в ванну, ты вопила громче рыщущих.

– Мама!
– Возмутилась Розали.
– Я ведь не чудовище какое-то!

– Ты была ещё тем чудовищем!
– Не сдержала смех Литария.
– В свои 3 года, ты уже носилась по всему поместью, только успевай ловить. А когда у тебя резались зубки, ты умудрилась сгрызть ножку о дубового стола Рауля. Когда он это увидел, потерял дар речи. Стол был не дешёвым, порядка 100 юлий.

Розали окончательно раскраснелась. Но упоминание умерших братьев и сестёр неприятно садануло по сердцу. Стараясь не подавать вида, она вместе с матерью продолжала придаваться приятным воспоминаниям. Закончив мыться, Розали вышла из ванны, прикрывшись полотенцем. У входа в ванную стояла коляска, которую Констанция забирала с собой. Она быстро нашла нужную одежду, которая имелась в сумке. Надев нижнее бельё и легкий сарафан, а на ноги лапти. Закончив одеваться, она направилась за своими слугами. Лойз и Констанция были в соседней комнате, которая предназначалась для них. Постучав в дверь, её тут же отворил Лойз.

– Госпожа, что-то случилось?

– Позови Констанцию, пожалуйста.

Тот отошёл от двери, направившись в ванную, где минутой позже они вместе стирали одежду. Констанция тут же появилась и вместе с Розали направились к Литарии. Вытащив мать из ванны, обтерев её полотенцем, одев и усадив в коляску, они выехали в комнату. Констанция по просьбе Литарии приготовила чай. После приготовления она удалилась, оставив двух девушек одних. Розали вместе с матерью продолжали придаваться горьким воспоминаниям. Стоило им попробовать конфеты и чай, как обе обомлели. Розали казалось, что ничего вкуснее она не пробовала, а Литария от давно забытого вкуса шоколада с арахисовой начинкой. Шоколад был как черный, так и белый. Были ещё и фруктовые конфеты, карамель. Так и продолжался день. А к вечеру пришёл человек из персонала, предлагавший ужин. Список ужина был довольно внушителен: от первых и вторых блюд, заканчивая закусками.

Литария заказала грибной суп в сливочном соусе, вареный картофель с свиным стейком. В качестве напитка выбрала пунш с апельсином, яблоком и лимоном. Розали выбрала сырный суп с мясом, пюре с говяжьим гарниром и клюквенный компот. Еду принесли быстро, примерно минут через пять. Розали лишь ещё раз сокрушалась от качества еды. Оно не шло ни в какое сравнение с тем, что клали на стол в их доме. Литария с грустью говорила, что когда-то подобные ужены были для них обычным делом. Закончив с ужином и вызвав персонал, женщины проверили свои вечерние платья, готовясь к тому, что их может ждать. Литария готовила дочь, инструктируя её, что и как нужно делать. Хоть Розали и учили этикету и прочем тонкостям, но это был приём короля, поэтому было необходимо все риски свести к минимуму.

Ночью, когда утомлённая от занятий Литария спала, Розали смотрела в ночное небо. Очень скоро они будут на приёме. Дрожь не унималась, а боль в сердце от возможных подлянок свербела. Девушка не знала, за что им было уготовлено это страдание, словно мало было смертей отца с братьями и младшей сестрой. А ещё там будет государь. что сильнее тревожила девушку. В голову лезли разные мысли, и во всём она уже видела виновников. Но её мать была права, они должны были там быть. Лок-мод - всё ещё княжеский дом, не взирая на все невзгоды. Вновь внутри неё словно кто-то упрекнул девушку в слабости. Но в упрёке было что-то. Неестественное. Словно когда-то голос в голове сам был слабой трусливой девчонкой. Выкинув странные мысли из головы, Розали легла спать. Завтрашний день должен быть тяжелым.