Потерянные

– Да, есть, – устало отозвался парень.

– А когда ты ее нам покажешь? – встряли и парни. – Красотка ведь?

– Красотка. Отстаньте от меня, – отозвался мой друг.

– Стесняется, – захихикала Лида. – Димка стесняется. Не лезьте в его личную жизнь!

Угрюмый вид Димы мне не понравился, и я решила подбодрить его. Хлопнула по спине по-свойски и заявила на полкоридора:

– Не лезьте к нему. Он свою девчонку только мне покажет, да?

– Нет. – Еще больше рассердился он. – Тебе точно не покажу. Ладно, Бурундук, пошли уже, твой парень сейчас придет. Скажем ему групповое «спасибо». Как и хотели.

– Пошли, – кивнула я, толкая за «бурундука».

– Мы с вами, – мигом схватили меня под руки кузины. Им было интересно. Кстати, сами они экзамен по английскому сдали на «отлично».

Парни, так и не отставая от Чащина и подкалывая его, пошли вслед за нами. А Ольга так осталась стоять около большого окна, продолжая глядеть в пол. Мне стало совестно – а вдруг я обидела ее просто так, оттолкнула, накричала, а она нуждается в помощи?

Но вернуться к ней я уже так и не смогла.

Минут через десять я, наслушавшись сомнительных комплиментов от одногруппников, приготовивших Смерчу пару коробок с какими-то сладостями (нет, ну что с ними не так?), с замиранием сердца увидела Дениса. Тут же захотелось обнять его и не отпускать – так я по нему успела соскучиться. Общение по эсэмэс и телефону – это одно, а вот вживую – совсем другое…

По-моему, Смерчинский был в шоке, слабом, конечно, не в таком, как в прошлый раз, когда к нему набежала толпа народа, но все же он удивился. Наверное, подумал, что мои сокурснички его украсть хотят. Но, поняв, что его всего лишь хотят отблагодарить, засмеялся, как знаменитый писатель, к которому родители нерадивых школьников хотели устроить своих чад на обучение писательскому мастерству.

А потом он увидел меня. Подошел, встал рядом, оценивающе поглядел и даже обошел кругом. Народ заржал.

– Ты что с собой сделала? – зачарованно глядя на мои ярко-оранжевые волосы, спросил Дэнни. – Маша, почему у тебя волосы цвета тыквы?

– А где привет? – возмутилась я и все-таки обняла парня, прижавшись щекой к его груди.

– Это типа намек? – слабо пошутил он, обнимая в ответ одной рукой. – Чакра Свадхистхана имеет оранжевый цвет.

– Что еще за чакра?

– Ты называешь это веским понятием «извращенская», – убрал волосы назад Смерч. – Ну все, Чип, снимай парик.

– Не могу.

– Снимай-снимай.

– Правда, не могу.

– Почему? – полюбопытствовал он удивленно. Кто-то сзади умилился, сказав, что «мы так хорошо смотримся вместе». Я аж улыбнулась – теперь меня это не бесило, когда про нас так говорили, а радовало.

– Потому. – Я вдруг подумала, что он не выглядит радостным от того, что лицезреет новый цвет моих распрекрасных волос, и попробовала к нему примазаться. – Ты такой теплый сегодня.

Смерчинский поцеловал меня в нос, заставив умереть и возродиться, словно я была фениксом.

– Маша, снимай это, я уже понял твои намеки. Мне безумно нравятся твои прежние волосы. – Это Денис уже прошептал мне на ухо.

– Это не парик, – призналась я, глядя на него снизу вверх глазами нашкодившего енота. Рядом со Смерчем стало так уютно, что мне тут же захотелось уснуть. Желательно на нем.

– А что же это?

– Это и есть мои волосы. Блин, Смерчинский, ты такой гад, что я рядом с тобой сейчас мяукать начну. Так и быть, буду называть тебя «милый».

– Я не понял, – проигнорировал парень мои слова. – Это сейчас твои волосы? – Его тон был мягким-мягким, как у детского платного стоматолога, спрятавшего за спиной шприц.

– Да, мои, я покрасилась, – призналась я с осторожной улыбкой. Сокурсники и некоторое количество прочих студентов продолжали на нас глазеть. Кажется, им нравилось наблюдать за нашим, каким казалось, «щебетанием».

– Не понял, – повторил он.

– Я покрасилась.

– Повтори?

– Покрасилась я, глухой, что ли?

– Ты что, с ума сошла? – вдруг рассерженно прокричал он мне на ухо, подумав, наверное, что глухая – я. А я, не ожидая такой реакции, только помотала головой и краем глаза заметила, как на улице появилась Князева. Она не спеша, вышла на крыльцо, заметила нас, остановилась на ступеньках и скрестила руки на груди.

– Не сошла. А тебе что, не нравится? – глядя на нее, спросила я у Дэна.

Ответа, однако, не дождалась.

– Пойдем, – схватил меня за руку Смерч чуть выше запястья. – Пойдем-пойдем.

– Куда?! – Я совсем не поняла резкой перемены в его словах и действиях.

– Туда, – лаконично кивнул головой Дэн на парковку с автомобилями.

– Да зачем же? Зачем? – не понимала я. – Отпусти ты меня! Куда?

– Возвращать твоим волосам свой первоначальный вид, – отозвался он. – Давай, Бурундучок, иди.

Я мигом уперлась всеми четырьмя конечностями.

– Да не за что в жизни!

– Иди-иди. – Дэн оказался намного сильнее меня. – Не устраивай сцен на глазах у всего универа. Так зачем ты это сделала?

– Я хотела тебе понравиться! – огрызнулась я, не желая переставлять ноги.

– Ты и так.

– Что и так?

– Ты мне и так очень нравилась, – рассерженно сказал парень, и, кажется, понял, зачем я сотворила этот оранжевый кошмар с собственной головой. Он оглянулся на меня и добавил негромко своим потрясающим по серьезности взрослым голосом так, чтобы это слышала только я. – И не только своим внешним видом, Маша. Тебя не заменить, поверь мне.

«Вера – двигатель дебилов, а мы не дебилы. Но верим», –написали мигом ало-оранжевыми буквами противные головастики.

И я поверила. Я не знаю, как Смерч добился такого эффекта всего лишь парой слов, но я поверила. Перестала упираться, позволив ему вести себя вперед, и даже стала ловить кайф и от того, что этот парень сейчас рядом, и даже от того, что он мило рассержен на меня из-за глупости.

И дебилом себя не считаю!

Я все же не удержалась и торжествующе обернулась на так и стоящую сзади, на крыльце, Князеву. А Оля вдруг улыбнулась, поймав мой взгляд. Она выглядела так, словно не могла сдержать смеха: то и дело закусывала губу, чтобы не рассмеяться вслух, и старалась не смотреть на Дэна. Ситуация ее явно забавляла.