Потерянный дневник дона Хуана

Тореадор.— Люди, сражающиеся с быками, совсем не были похожи на современных матадоров. Это были представители знати, которые выезжали верхом, чтобы сразиться с быком. Они должны были вонзить стальной наконечник деревянной пики в спину быка. Короткий размер пики — меньше метра — заставлял тореадора приближаться к быку на максимально короткое расстояние. Тореадор, который вонзал в быка наибольшее количество лезвий, считался победителем. Обычно убивать быка должны были простолюдины, которые работали в загонах. Но если бык «оскорблял» тореадора, напав на него и выбив из седла, то тореадор должен был убить быка сам, и закон чести не позволял ему прибегать к помощи кого-то из простого люда.

Улица Сюзанны.— Трудно сказать, является ли рассказанная доном Хуаном история о еврейке Сюзанне, в честь которой названа улица, достоверной. В то время существовало много клеветнических историй о еврейских заговорах и восстаниях, что оправдывало преследование евреев и, в конечном счете, их изгнание. Однако письменные свидетельства XV–XVII вв. позволяют предположить, что какой-то череп, принадлежавший либо еврейской женщине, либо кому-то другому, по меньшей мере существовал и был выставлен на всеобщее обозрение на этой улице.

Хасьенда— большое поместье в сельской местности или ферма.

Честь, сохранение чести— в XVI в. один из главных жизненных приоритетов у испанцев. Смысл слов маркиза очень близок тому, о чем писал Тирсо де Молина, монах и драматург, который сделал дона Хуана известным: «Испанец никогда не станет откладывать на потом убийство того, кто оскорбил его». Честь определялась личными качествами человека, в частности, его храбростью и социальной значимостью в глазах общества. Так, сборник законов Кастильи определял сложную природу чести и ее огромную важность следующим образом: «Честь — это репутация, которая определялась званием человека, его благородными деяниями и присущему ему благородством… Есть две вещи, которые уравновешивают друг друга: убийство человека и испорченная репутация. Поскольку человек, лишившийся репутации, теряет свое достоинство и честь, для него лучше умереть, чем жить» («Семь частей», книга II, раздел XIII, статья IV). Еще до появления дона Хуана многие подвергали критике одержимость, с которой защищалась честь — эта обманчивая иллюзия, которая зависела от переменчивого мнения общества.

Чиновник инквизиции— почетная должность, которую занимали добровольно. Эти чиновники выполняли волю инквизиции, причем, согласно свидетельствам, часто с особой жестокостью. Многие люди благородного происхождения поступали на эту службу, потому что зачастую она обеспечивала им защиту от судебного преследования по светским делам. Кроме того, служа в инквизиции, они тем самым демонстрировали чистоту своей крови.

Эль Пуэрто дель Оссо(букв. «дверь из костей») — кладбище для бедных и самоубийц за городскими степами.

Эскудо— золотая монета, равноценная дукату или дублону. Эскудо был равен тридцати пяти серебряным реалам и содержал 3,5 грамма золота. За год рабочий зарабатывал менее пятидесяти эскудо.

«Потерянный дневник дона Хуана». Вопросы и ответы

Дуглас Карлтон Адамс в течение многих лет был редактором университетского издательства «Калифорния Пресс» и позже редактором в «Харпер Сан-Франциско». Он является соавтором множества книг о любви, сексуальности, духовности, включая книги, написанные в соавторстве с архиепископом Десмондом Туту, Йогачарая Иенгаром и Мантаком Чиа, священником даосизма.

«Потерянный дневник дона Хуана» — его первый роман. Автор так же искренне предан своим читателям, как и своим замечательным персонажам, таким как падре Мигель, дон Эрнан, Серена, Кристобаль и донья Анна.

Почему вы решили написать о потерянном дневнике дона Хуана?

Если бы это желание было осознанным, у меня вряд ли хватило бы смелости писать о столь легендарной личности, которой уже посвятили свои произведения бесчисленные авторы, включая великих Мольера и Моцарта. Но это не было осознанным желанием: идея родилась во сне, и я взялся за ее воплощение с такой одержимостью, словно кто-то свыше водил моей рукой. В течение месяца я почти не спал и был довольно невнимательным мужем и отцом.

Вы хотите сказать, что создали эту книгу за один месяц?

Конечно, нет. Муза щедра, но она не всегда помогает придать произведению законченный вид. Три года я провел в исследованиях, добиваясь того, чтобы каждая деталь была исторически достоверной. Удивительно вот что: чем глубже я погружался в изучение предмета, тем яснее становилось, что я изначально не ошибся относительно места, времени и основной сюжетной линии. Я ощущал себя детективом, который расследует запутанное преступление, и каждое новое открытие убеждало меня в том, что Муза указала мне правильный путь.

Ваш дон Хуан не был плейбоем — кто же он на самом деле?

Дневник повествует о том, как дон Хуан из величайшего обольстителя всех времен превращается в величайшего влюбленного. Это повесть о двух любовных треугольниках. Дон Хуан отчаянно пытается избежать «безумия любви», но лишь до тех пор, пока ему не открывается истина о взаимосвязи любви и любовного желания. И наконец, эта книга посвящена святости плоти и духа.

Почему действие происходит именно в Испании XVI века?

В начале XVII века Тирсо де Молина создал свою пьесу «Обольститель в Севилье» («El Burlador de Sevilla»), в которой впервые выписал портрет дона Хуана. Собирая материал для книги, я познакомился с ученым, который утверждает, что дон Хуан был реальной исторической личностью, а вовсе не является вымышленным литературным персонажем, как принято было считать долгое время. Изучив многочисленные источники, я пришел еще к одному важному выводу. Именно этот период в истории западной цивилизации ознаменовался самыми жаркими спорами о взаимоотношениях духа и плоти. Открытость и гуманизм испанского Ренессанса столкнулись с жестоким противостоянием и репрессиями со стороны инквизиции. С одной стороны, это был Золотой век — период расцвета и созидания, с другой стороны — эпоха величайшего религиозного фанатизма с его идеей подавления плоти. Именно в это время и могла появиться такая личность, как дон Хуан, чья жизнь отразила все сложности и противоречия эпохи.

Какого рода исследованиями вы занимались?

Я прочитал огромное число книг, но особую роль сыграли мои путешествия по Испании и знакомство со множеством интересных людей, которые стали моими гидами. Воссоздать атмосферу эпохи помогали картины, особенно картины Веласкеса. Помню, однажды в музее Прадо я сказал гиду, что мне хочется представить, себе лицо владельца таверны. Он немного подумал и с волнением сказал: «Пойдемте со мною на третий этаж». Это было очень увлекательно, как будто мы производили археологические раскопки.

Вам доводилось сотрудничать с некоторыми выдающимися религиозными учеными — архиепископом Десмондом Туту, Йогачарая Иенгаром и представителем даосизма Мантаком Чиа.

Как, по вашему мнению, эти люди могли бы отнестись к такой явно сексуальной книге, как «Потерянный дневник дона Хуана»?

Эти люди вовсе не избегают темы секса. Все они женаты и воспитывают детей. Архиепископ Туту даже утверждает, что усматривать в сексе греховность — само по себе является грехом. Господин Иенгар, которому восемьдесят шесть лет, вспоминает о том, что его отношения с супругой, ныне покойной, были исполнены страсти. Все книги, которые я написал в соавторстве с господином Чиа, посвящены сексуальности в даосизме, более того, это религиозное течение рассматривает сексуальность как важную составляющую духовной жизни. Таким образом, все эти выдающиеся представители духовенства утверждают идею святости наших тел наряду со святостью наших душ. Именно эту идею проповедовал дон Хуан в то время, когда западная христианская цивилизация настаивала на полном отказе от всего, что связано с телесной оболочкой. Мой персонаж даже цитирует фразу, которую я услышал из уст архиепископа Туту: «Господь велел плодиться и размножаться, и он не ждал от нас, что мы будем заниматься этим, просто глядя друг на друга».