Потерянный источник

Правда, в ступоре она пребывала недолго. Ровно через две секунды Ярвуду прилетела увесистая пощечина, а за ней сразу и вторая. 

Глава 44

– Ах ты скотина! Сволочь! – от ярости у Лиз в буквальном смысле потемнело перед глазами. – Ты! Что ты со мной сделал?!

– Я? Просто поцеловал пару раз, а дальше действовала только ты.

В Ярвуде боролись очень противоречивые чувства. Жена злилась совершенно оправданно. Но если за аферу с женитьбой чувство вины его слегка мучило, то брачная ночь лишь ущемила его мужское достоинство. После нее захотелось завоевать жену в более осознанном состоянии.

Но виноватым Яр себя не ощущал, он ведь никаких дурманов не подсыпал, не спаивал, силы не применял и был готов все прекратить в любой миг, как только жена пожелает. Жена пожелала продолжить, и очень… очень настойчиво пожелала!

– Я не виноват, что действую на тебя так возбуждающе! – Ярвуд усмехнулся, пряча за вызывающим поведением растерянность.

– Р-р-р-р-р-р-р-р!

Лиз сжала кулаки и зубы, чтобы сдержаться и не наброситься на мужа снова.

– Р-р-расказывай, гад такой! Когда это было?! Где?! Почему с утра я ничего не почувствовала?!

– Потому что я, как заботливый муж, позаботился об обезболивании, – Яр решил начать отвечать на вопросы с конца, пока запас уверенности в себе еще не исчерпался. Потому что в голове забрезжило возможное объяснение раскованного поведения мышки Бетти, которого она потом, в здравом уме, не могла вспомнить. Вот только никаких доказательств, что приготовлением порошка Ярвуд занимался тоже как заботливый, а не как озабоченный муж, у него не было. Но это было самым логичным ответом. Вроде все предусмотрел, работал в перчатках… И все равно порошок слишком идеально подходит, чтобы искать какое-то другое объяснение.

– В первую нашу ночь это случилось, – на эту фразу уверенности уже не хватило. Яр пробурчал ее негромко, но взгляда от жены отводить не стал.

Если бы он хотя бы в мыслях прокручивал возможность использования этого порошка для соблазнения, был бы повод стыдиться. А так – нелепая случайность, которой они оба воспользовались с удовольствием. Просто Бетти потом обо всем забыла.

– И мне правда очень жаль, что ты ничего не помнишь. Было здорово! – Ярвуд попытался сказать это шутливым тоном, но не получилось. Фраза прозвучала серьезно.

– Я думала, это мне снится… я там такое вытворяла, и… и тебе понравилось, ты! Ты! Бездну тебе под ноги, засранец! – Лиз выдохнула и сжала пальцами виски, а потом посмотрела на мужа. Прищурилась. Подумала немного и выдала: – Значит, ты как минимум должен мне брачную ночь, Грейхард, это помимо того, что я до сих пор так и не видела свидетельства о браке. И знаешь что?! Хрен тебе огородный, а не гулять от меня в будущем. Даже не надейся посадить меня дома с детьми и уйти в отрыв, как это у вас, родовитых, принято. Плевать, кто там у меня отец, благородный или не очень, выросла я в ремесленном квартале, а там женщины за измену своему благоверному минимум шевелюру по волоску выщипывают, и не обязательно с головы! Это не считая битой рожи у соперницы, понял?!

– Напугала! – насмешливо фыркнул Ярвуд, старательно скрывая изумление и облегчение.

Он-то уже морально приготовился к шумному скандалу, типа тех, что иногда заставал в детстве между родителями, с битьем старинного фарфора. Или вообще к тому, что Бетти гордо удалится на противоположную сторону плато и выстроит между ними стену из камней. А тут всего лишь «битая рожа»…

– Зря ты меня недооцениваешь, Грейхард. – Элизабет, уже совсем оправившаяся от новостей, поудобнее уселась на траву, наклонилась, нависая над мужем, и нежно взяла его обеими руками за ворот рубашки, рывком подтягивая к себе и целуя. – Зря… плевать мне, что ты женился на истоке! Я семь лет тебя хотела, и я тебя получу. Ты только мой, понятно?

Ярвуд сначала ответил на поцелуй, крепко обняв Бетти, но потом отстранился и огляделся вокруг с наигранным испугом:

– Мышка, ты сейчас точно в своем уме? Или на тебя звездная пыль с неба посыпалась?

– Нет, просто надоело притворяться, – хмыкнула Лиз. – Думаешь, легко кошке играть роль мышки? Но зато… все было не зря, и ты попался!

– Ага… То есть в нашем споре выиграл я, – довольно рассмеялся Ярвуд. – Как более соблазнительный и привлекательный.

– Да сейчас! – воскликнула Лиз и быстро, пока он не успел ее поймать, отстранилась. – Это я выиграла тебя. А что до соблазнительности…

Она встала и отступила еще на шаг. В голове мелькнула было мысль о том, что это полный идиотизм – они на неизвестной горе в центре неизвестной аномалии, и вообще непонятно, выживут ли, а она тут брачные игры затеяла. Но… плевать!

Лиз посмотрела на мужа сверху вниз и медленно-медленно начала расстегивать пуговки на платье. Благо оно было хитро сшито: шнуровка на спине, как у благородных, у которых горничные в любой момент под рукой, а на самом деле с застежкой на лифе.

Девушка словно бы невзначай повела плечом, с которого тут же сползло это самое расстегнутое платье и остановилось ровно на самом интересном: вроде бы прикрывая полную грудь с мелькнувшим всего на секунду розовым соском, а вроде и нет.

Ярвуд явственно сглотнул, глаза у него загорелись, и, если бы не слабость, тут бы и конец этому издевательскому стриптизу. Но Лиз собиралась совершенно бессовестно пользоваться немощью мужа, раз уж речь пошла о выигрыше и прочем сведении счетов за все сразу: за меркантильность, за нахальство и за брачную ночь во сне.

Поэтому коварная соблазнительница ни на шаг не приблизилась к Яру, а все так же на расстоянии, придерживая лиф на груди так, что вот-вот соскользнет, нагнулась, подтянула юбку и принялась вдумчиво развязывать подвязки на чулках, виртуозно балансируя при этом полуснятым платьем и собственным телом так, чтобы показать и тут же спрятать.

Таким образом она издевалась над все более прерывисто дышавшим мужчиной еще минут пять. Даже песенку себе под нос начала мурлыкать, вроде как увлеклась действом и даже про зрителя забыла, только время от времени роняла на него то одну, то другую деталь интимного туалета, извлеченную из-под своего наряда.

Когда рядом с бедром Ярвуда на подсохшую траву упали тоненькие и совершенно неприличные трусики из трех веревочек, которые Лиз надела на работу, сама не зная для чего, но не устояв перед их бесстыжей красотой, девушка выпрямилась и посмотрела на мужа в упор:

– Ну? Признаешь поражение? Учти, призов тем, кто станет упрямиться и обижать жену, не положено.

– Сдаюсь. – Яр облизнул пересохшие губы и поднял вверх обе руки. – Ты выиграла!

– То-то же. – Лиз самодовольно улыбнулась, как кошка, поймавшая мышку. – Что ты там говорил? Тебе понравилось, когда женщина сверху, да? М-м-м-м, какая интересная мысль...

– Ну, сейчас иначе и не получится, – хмыкнул Ярвуд, снова быстро облизнувшись. – Так что я бы с радостью повторил нашу первую брачную ночь, но только имей в виду, тогда я был более активным.