Потеряшка

– Ты всегда так поступаешь с сестрами? – спросила Анна, совершенно огорошив меня.

– У меня нет сестер, двоюродная не в счет, – подумал я.

– Ты забыл, – улыбнулась Анна искренне. – В данный момент я – это практически ты. Я думаю, что не грех поцеловать в губы двоюродную сестру, особенно если она старше, очень хороша собой и сама этого хочет не меньше твоего.

– Откуда ты знаешь? – спросил я, уже вспомнив ответ. – А, да, знаешь. Но как ты «услышала» мои мысли, я же их запрятал как можно дальше.

– Сергей, какое-то время я еще смогу думать и чувствовать практически в унисон с твоим сознанием, мы же мгновение назад были одним целым, – пояснила девушка. – Ты тоже сможешь, если захочешь сейчас услышать мои мысли, даже если я захочу их спрятать. Но так будет продолжаться не долго.

– А тебе есть что спрятать? – поинтересовался я.

– Девушке всегда есть что прятать, – сказала Анна игриво.

– Я хочу узнать твои мысли, – сказал я. – Ты не обидишься?

– Ты в данный момент – это я, – сказала она. – Зачем мне обижаться на себя.

Я смотрел в темные глаза девушки и частично становился Анной. Но вопреки моим страхам, вокруг меня витала любовь, любовь к Анне, любовь к Сергею, трудно было различить, где заканчивается одна и начинается другая. Это была не та любовь, которая заставляет людей создавать новую жизнь. С некоторым сожалением я понял, что это любовь совершенно другого рода. Я отдал волну такой же любви этому объединенному сознанию и с некоторым сожалением всплыл к реальности.

– Я тебя люблю, сестра, – сказал я, подумав, добавил. – Двоюродная. Нет, шестиюродная.

– А ты – шалун, брат, – улыбнулась в ответ девушка, добавив. – Троюродный.

– Так, нужно же вернуться к делу, мы вроде куда-то летим, – вспомнил я.

– Там все в порядке, – уверила Анна. – Ты бы немного пришел в себя пред возвращением к делам. Давай я уйду пока, а ты просто полежи.

Она встала, запахнув желтый махровый халат, и босиком вышла из каюты.

– Там же прохладно босиком-то, – подумал я, практически сразу вернувшись в реальность, – вот, черт, это же не «Бурундук», а там – не выход из каюты.

– Мне все равно приятно, что ты обо мне заботишься, брат, – всплыла мысль Анны в моей голове, – троюродный.

Я лежал, стараясь ни о чем не думать. К моему удивлению, безделье не вело ко сну, спать совершенно не хотелось. Еще немного повалявшись, я решил уйти.

– Анна, я хочу уйти, – подумал я.

– Иди, – пришла мысль. – Эта реальность теперь всегда открыта тебе.

– Ты мне разрешаешь? – уточнил я.

– Неправильный вопрос, – пришла мысль. – Это – наша общая реальность. Она создана нашим совмещенным сознанием. Образы – сугубо твои, энергетика – частично и моя тоже.

– Пока, сестра, – сказал я.

Тут же появилось окошко зеленой виртуальной реальности корабельной системы. Я мысленно потянул его к себе. Реальности поменялись местами, и я свернул маленькое окошко, ведущее в другой мир.

– Так, что тут у нас, – полез я в систему. – Ого! Я был в самоволке десять суток! Так, маршрут, как по иголочке. Экипаж не в системе. Прогуляться бы надо.

Я отключился от системы корабля. Тело ощущалось нормально, ничего не затекло. Я, собственно, и не сомневался, у меня теперь имелось целых две няньки: БМКП и «котенок». Я вызвал по внутренней связи Шилу:

– Крошка, привет, поболтаем?

– Давай, – согласилась Шила. – Уже соскучился или еще незаданные вопросы появились? Я буду в кают-компании минут через десять. Не уснешь?

– С чего бы мне спать? – удивился я, – Я пока еще не дожил до возраста старого пердуна.

– Ну ты даешь, Шерш, – сказала Шила. – Десять суток не спать – это круто, я же знаю, что ты в этом плане от меня не сильно физиологией отличаешься.

– О! А ты обещала когда-то свою физиологию без скафандра показать, – обрадовался я. – Не пора ли?

– Ты опять за свои пошлости, – в голосе Шилы послышались кокетливые нотки. – Я же сказала, что ты должен созреть, нечего все по первому желанию получать на блюдечке. Придет время – увидишь мою физиологию.

– Ну ладно, потерплю, приходи, – согласился я, подумав. – Нужно узнать, о чем там они с Анной в моем лице договаривались, пока я пребывал в отключке..

Шила появилась без опоздания, хоть это и казалось странным для женщины, пусть даже и молодой. На ней красовалась одна из модификаций нового скафандра.

– Все уже опробовала? – спросил я.

– Еще две осталось, – ответила Шила, крутнувшись вокруг своей оси.

– Чего ж так долго? – спросил я, добавив на манер джигита. – Вай! Хароший прыкид, подруга.

– Хочу понять, как что сидит, как что работает, – погладила Шила скафандр руками. – Так сказать, вжиться в новое тело.

– С зарядкой батарей нет проблем? – уточнил я.

– Тут же все разъемы военного стандарта, – ответила Шила, – какие ж тут могут оказаться проблемы? У нас на борту куча носимого оборудования с такими же батареями. – Слушай, Шерш, ты что, правда не знаешь, что купил или меня за сосунка держишь?

– А силуки молоком детей вскармливают? – спросил я.

– Да, – отмахнулась Шила.

– Это – «грудь» или как-то по-другому называется? – спросил я.

– Термин не совсем понятный, – ответила Шила, указав на грудь, добавила. – Соски у женщин силуки находятся вот тут. Их четыре, расположены один под другим, верхние, как ты сказал, «груди», как правило, чуть больше нижних. Слушай, ну хватит уже.

– Да я – ничего, – согласился я, разведя руки в стороны. – Ты же не просвещаешь.

– Мог бы в сети справочник по акушерству силуки найти, маньяк инопланетный, – засмеялась Шила. – Не могу я. Тебя послушать, так комик ты записной, а не штурман-надпространственник.

– Шила, а ты как к искусственным интеллектам относишься? – спросил я.

– Не встречалась, – ответила Шила, выполняя какие-то танцевальные фигуры. – Ты о своей подружке с твоего корабля спрашиваешь?

– Да вообще спрашиваю, – сказал я. – Разумные разные бывают, кто-то к искусственному разуму спокойно относиться, а кто-то считает ниже своего достоинства даже общаться с ним.