Потерявшаяся в мирах

– Не буду я тебе ничего рассказывать, - во мне все клокотало и бурлило от переполнявших эмоций и обиды, но голос артефакта, который до этого времени молчал, перебил мою гневную речь.

– Расскажи ему, не упрямься, Лэрини. Эльфы существа справедливые, он поймет и простит.

– Не нужно мне его прощение, - уткнувшись в грудь Валатара, крикнула с обидой в голосе, чтобы не показывать боль и подступившиеся к глазам слезы, которые явно отражались мукой на лице, а потом гневно закричала на артефакт, который еще больше подлил масло в огонь, разозлив меня не на шутку.
– А ты злобный обманщик. Кто сказал, что только я слышу твой голос? Ненавижу тебя!
– сжав губы, чтобы они предательски не дрожали, снова уткнулась в Валатара, словно прячась или ища спасения от злого и несправедливого мира, в котором я потерялась уж более пяти рил назад.

– Значит, артефакт во всем виноват? Он тебя связывал? Малышка, расскажи все по порядку! Я не сердился на тебя, я только делал вид...
– перебив его, гневно вскинула голову, да так что длинные пряди взметнулись в стороны, и посмотрела на него в упор.

– Я тебе не малышка. Пусть другие для тебя будут малышками, добрыми и правдивыми птичками и не стервами, - гневно сверкая глазами, воскликнула я.
– Ты опять меня разыгрывал или перевоспитывал? Ну, сколько ты будешь это делать? Неужели ты мог подумать, что я злонамеренно тебе лгала? Если я и не могу сказать правды, то лучше промолчу или переведу разговор на другую тему, но лгать специально, чтобы выставлять кого-то в дураках...
– и добавила с обидой - Особенно тебя...
– замолчала. Рана в моей душе была столь глубока, что я не могла продолжать вести дискуссию на тему кто прав, а кто виноват. Сказанное эльфом, жгло меня каленым железом, оставляя не заживающие раны в моей многострадальной душе. Я вся горела огнем обиды от той несправедливости, которую получила от Валатара. Слишком жестоко со мной поступил мой друг, и не хотелось с ним ни о чем говорить, а эльф, не обращая на мое состояние ни малейшего внимания, продолжал гладить меня как маленького ребенка по голове.

– Может, ты выпустишь меня из своих цепких ручонок?
– сердито буркнув, попыталась освободиться из его объятий. Но эльф даже и ухом не повел, только слегка разжал руки и неожиданно засмеялся.

– Что смеешься, весело стало? Такой здоровенный мужчина, а борешься с женщиной, - ехидно и в то же время по-детски продолжила сердитую речь, сопровождая ее негодующим взглядом и злобно сжатыми губами.

– Птичка моя! Если я тебя отпущу, то ты снова попытаешься сбежать. А я без тебя не могу... Валатар развел руки в сторону, а потом, спохватившись, быстро взял за плечи. Возможно, опасался, что его слова возымеют на меня положительное действие, и я постараюсь тут же сбежать.
– Так что буду ждать, пока ты перестанешь на меня обижаться и простишь.

– Придется долго ждать. И дождешься ли ты?
– злобно упрямилась я, изображая на лице хмурое небо с грозовыми облаками готовыми обрушиться на голову неудачника, который их вызвал разрядами молний. Это я так представила свое лицо, а что там было на самом деле, не видела.

– Сколько, солнце мое?
– нежно коснувшись мочки уха, эльф устало вздохнул.

– Когда рак на горе свиснет,- сердито пробубнив известную поговорку из моего родного мира замолчала.

– Кто?
– удивился Валатар и вопросительно взглянул на меня. Решив перевести разговор на другую тему, чтобы избежать дальнейших вопросов о загадочном для эльфа раке продолжила с энтузиазмом возмущаться.

– Как я могу простить твою эльфийскую задницу, если ты даже не удосужился попросить у меня как следует прощение? Извинениями решил отделаться?
– а потом взволнованно сказала.
– Ну, как ты мог подумать, что я тебя специально обманула, и хотела посмеяться над тобой?
– обиженно надув губы, опустила глаза вниз, и чтобы скрыть свое замешательство, усердно начала рассматривать ткань на плаще Валатара.

– Лэр! Неужели ты могла подумать, что я тебе наговорил, так считаю? Жаль, что ты ведешься на мои провокации. А по поводу задницы...
– и чмокнул меня в макушку, при этом его голос подозрительно улыбался.
– Она тебе понравилась?

– Вот еще! Ты в последнее время много мечтаешь вот и возомнил о себе невесть что, - я осеклась на мгновение, когда Валатар прижался к макушке, но поборов откуда-то взявшееся замешательство продолжила говорить.

– Не подлизывайся! Хитрый какой, - грустно вздохнув, посмотрела на эльфа и неожиданно увидела его тоскливые глаза. Злость куда-то улетучилась, и я перестала сердиться на печального эльфа.

– Ну, ты, рискуешь, Вэл. Разве можно такие обидные слова говорить, не зная, что к чему? Из-за своей резкости и импульсивности можешь много потерять хорошего, и потом локти кусать всю оставшуюся жизни, жалея о том, что наделал,- пожурив его вдруг неожиданно для себя протянув руку к его голове, ласково погладила черные как смоль волосы. Вэл нежно притянул меня к себе и, заглядывая в глаза, прошептал на ухо.

– Маленькая моя, извини! Я иногда бываю резок, но это черта нашей расы. Мне пока сложно полностью измениться. У нас на такие слова никто не обратил бы внимания, - он тяжело вздохнул. Отстранившись от меня, друг, сосредоточенно заглядывая мне в лицо, хотел что-то сказать и что-то увидеть. Я опустила глаза, не собираясь так легко прощать эльфа, иначе в дальнейшем все может повториться и упорно помалкивала, а Валатар терпеливо ждал, когда обида уйдет из моего сердца.

– Долго вы будете, как два упертых осла стоять, набравши в рот воды? Пора уже и помириться, - раздался голос артефакта.
– Если Лэрини не в силах рассказать, что произошло, тогда я сам все объясню. Эльф слушал таинственный голос, приподняв брови, кончики ушек взволновано подрагивали, чутко улавливая интонацию произносящего свою речь таинственного голоса.

"Неужели он переживает?
– удивилась я, внимательно наблюдая за Вэлом, опустив ресницы и пряча обиду, которая все еще терзала меня. Услышав рассказ артефакта, эльф некоторое время задумчиво молчал, но потом виновато спросил.

– А где он?
– поинтересовался у меня эльф, ласково поглаживая мое плечо.

– У тебя в кармане, - нехотя буркнув, опустила голову вниз. Мое настроение никак не хотело улучшаться.

– Когда же ты умудрилась его туда положить?
– недоуменно спросил эльф, ласково приподнимая мой подбородок и всматриваясь в сердитые глаза.

– Уметь надо, - коротко ответив, схватила его руку, которая держала мое лицо и оттолкнула от себя.

– Лэр, хватит дуться! Давай лучше помиримся! Посмотри, куда нас занесла твоя магия. Надо понять, где мы и как отсюда выбираться.
– я оглянулась и была поражена. Бесконечные горы высились вокруг нас нескончаемой грядой, и только узкая тропа говорила о том, что здесь иногда можно встретить одинокого путника:

"Малохоженая тропинка...
– реальность была очевидной". Глядя туда, где заканчивается узкая дорога подумала.

"И что теперь делать? Как выбираться отсюда?
– размышляя на эту тему, я стояла и думала, как неосторожное слово может все изменить". Посмотрев на Вэла, и сделав губы трубочкой, скептически произнесла с нажимом на первой фразе.

– Попали мы. И что нам теперь делать?

– Ничего детка, мы выйдем отсюда и что-нибудь придумаем. Не волнуйся, Лэр!
– эльф разжал руки, и я оказалась свободно стоящей рядом с ним. Достав артефакт из кармана плаща, протянул его мне и, улыбаясь, сказал.

– Пусть он будет у тебя! Ты его нашла, тебе его и хранить, - я с опаской покосилась на искрящийся камень и замотала головой, молча давая понять, что не хочу быть его хранителем, и пусть даже не уговаривает, ни за что не соглашусь иметь с ним какие-либо дела, ибо мне хватило его общения на сто рил вперед. Слишком не предсказуемым и опасным он был. Но Вэл оказался непреклонным, сунув категорично в мои руки артефакт, и направился к жеребцу, который к тому времени успокоился и мирно стоял недалеко от нас. Взяв коня за узды, эльф стал поглаживать по гриве верного друга, что-то ласково шепча ему в ухо. Солинвир начал тыкаться мягкими губами ему в руки, а темный эльф с улыбкой смотрел на благородного скакуна. Подойдя к нему, остановилась рядом, раздумывая, что делать дальше. Я молчала, но потом коротко сказала, смотря ему в спину.