Потомки джиннов

Кадир сердито сжал челюсти, глядя в упор на отца, но быстро сдался.

— Да.

— Хорошо, можешь идти.

Обиженно пыхтя, наследник захлопнул за собой дверь.

— Полезна ли такая ложь, отец? — заговорил Рахим. — Чего доброго, галаны решат, что власть в Мирадже не в силах управлять ситуацией…

— Ничего, пускай считают нас слабыми, — нетерпеливо прервал султан. — Я всё продумал и не нуждаюсь в уроках политической стратегии от своего сына. Пусть королевская охрана активнее помогает охране порядка во время Ауранзеба… Ты что, предлагаешь выдать тебя галанскому правосудию?

Принц смущённо потупился.

— Он спас мне жизнь! — не утерпела я и вновь пожалела, сжавшись под пронизывающим взглядом. — Его надо наградить, а не наказывать. — Правитель молчал, и я робко добавила: — Разве я не для того здесь, чтобы говорить правду?

— Она права, — кивнул наконец султан. — Твои солдаты поступили правильно, Рахим… выполняя твои приказы. — Похвала сильно отдавала завуалированными подозрениями.

— Так точно, отец.

Похоже, Рахим не уступал умом султану. Он даже не попытался оправдать своих людей, отказавшихся выполнить приказ наследника. Отвечал кратко и чётко, как хороший солдат… и хороший шпион, желающий уклониться от лишних вопросов.

— Вчера мятежники захватили партию нового оружия, присланную с юга, — нахмурился правитель. — От кого они могли получить сведения, как думаешь?

Я боялась, что он услышит, как заколотилось моё сердце. Об оружии мне рассказал Рахим, а я передала Шазад через Сэма. «Неужели подозревает… или просто советуется как с опытным военным, проявляя своё благоволение? Только бы не спросил меня! Тогда всему конец».

— Идёт война, отец, — спокойно ответил принц, глядя прямо перед собой. — Солдаты устали, а усталый солдат много пьёт и много болтает. — Тщательно подобранная правда, которую могла бы повторить даже я, хотя вряд ли сумела бы так деликатно.

— Двоих мятежников удалось застрелить…

У меня упало сердце, в памяти замелькали лица друзей. Захотелось тут же бежать к Стене слёз, чтобы узнать у Сэма, кого я больше никогда не увижу. Шазад? Халу? Близнецов?

Между тем султан продолжал, не сводя глаз с сына:

— В следующий раз я хочу получить хотя бы одного живым для допроса. У тебя опытные солдаты, пускай эмир отправит половину на усиление городской стражи.

Я с облегчением перевела дух.

— Слушаюсь, отец! — Не дожидаясь разрешения, Рахим коротко кивнул и повернулся на каблуках.

Мы остались с султаном наедине. Молчание вновь затянулось. Казалось даже, что обо мне забыли, но не успела я напомнить, как он заговорил:

— Ты ведь с дальнего края пустыни, Амани?

— С самого дальнего, — удивлённо кивнула я, не ожидав такого вопроса. В самом деле, за Пыль-Тропой только необитаемые горы.

— Говорят, у вас там древние легенды передаются из рода в род и люди лучше помнят старину…

«Так и есть, — подумала я, — потому Тамид и знал, как управлять Нуршемом и захватить джинна. Здесь, на севере, всё давно забыто».

— Тебе приходилось слышать про абдалов?

Я знала, кто такие абдалы.

Во времена, когда не было ещё людей, джинны вылепили себе слуг из глины, простых существ, которые оживали только по приказу бессмертных и послушно выполняли их команды.

— Они были творением джиннов, как и мы, — продолжал султан, — однако священные тексты называют детьми джиннов только людей. Теперь я понимаю почему. — Он устало взъерошил волосы, откинувшись на спинку стула, — так похоже на Ахмеда, что у меня заныло сердце. — Дети бывают куда несноснее абдалов.

— Зато и землю доверить таким слугам куда труднее, — хмыкнула я и тут же прикусила язык. Слишком успокоилась — хоть и похож на Ахмеда, но вовсе не Ахмед.

Однако султан, к моему удивлению, лишь рассмеялся:

— Верно подмечено… хотя управлять полной страной абдалов было бы не в пример легче.

Он показал на стену, и я глянула на карту мира: мы в середине, с запада Амонпур, а с севера нависает Галания, уже поглотившая немало стран и рвущаяся на восток к Ионийскому полуострову и Сичани, приютившей когда-то Ахмеда с Жинем и Далилой. Аппетиты галанов сдерживают лишь морская крепость Альби да громанцы на суше.

— Люди Мираджа, — с сожалением покачал головой султан, — не желают мириться ни с галанами, ни с альбами, ни с сичаньцами — ни с кем из наших чужеземных друзей и врагов…

Я сглотнула, морщась от боли в горле и вспоминая, как меня только что душил один из «друзей».

— Ну так и не надо нам с ними никаких союзов!

Я поняла, что сказала лишнее, едва слова слетели с языка. Султан не впал в ярость и не стал мне выговаривать, как своим сыновьям. Не усмехнулся снисходительно и не стал растолковывать, как тогда за ужином в соседней комнате.

— Можешь идти, Амани, — произнёс он, и это показалось мне страшнее всего.

Глава 31

Осматривая моё пышное ожерелье из багровых отпечатков пальцев, Лейла кивнула:

— Мне кажется, краснота спадает. К Ауранзебу всё пройдёт.

Казалось, в гареме всех беспокоит не то, что я едва не умерла, а пойдут ли новые зловещие украшения к моему халату. Вот и сейчас две женщины шептались, украдкой бросая на меня взгляды из-за кустов. Один Всевышний знал, как я ненавидела это место.

— Тебе правда надо обратиться к Тамиду! — Мягкие пальцы Лейлы отпустили мою шею. — Он даст какую-нибудь мазь.

— Ничего, обойдусь.

В её огромных глазах мелькнула недосказанность. То, из-за чего она ждала меня до темноты.

— Что-то случилось? — нахмурилась я.

— Рахим сказал мне про Ауранзеб… что надо бежать. Я просто… просто не хочется бросать здесь Тамида.

Я вздрогнула. «Неужели Тамид рассказал обо мне? Ведь я его как раз и бросила. Тонкий намёк?» Но в словах девочки не слышалось насмешки.

Она смущённо потупилась, избегая моего взгляда, и заправила за ухо выбившуюся прядь. Любит Тамида, по крайней мере так думает. Все свои почти шестнадцать лет провела взаперти, он первый знакомый мужчина, близкий по возрасту и не связанный с ней родством, так что немудрено. Тем более что умный и добрый, такого трудно не полюбить.

Тем не менее она права, я не смогу бросить Тамида во второй раз.

Ближе к ночи наш курьер появился из стены с разбитой губой и зажимая бок — похоже, изрядно помяли рёбра. Судя по всему, события на улицах Измана подошли к точке кипения. Новости он принёс только хорошие: в Сарамотае всё в порядке, засада удалась, а отряд, посланный в Пыль-Тропу осматривать руины фабрики, так туда и не добрался.