Потомки Греев

Через несколько минут Раен закончил рассказывать.

– Хорошо, а ты знаешь, каково это участвовать в интимной связи?

Профессор Даркинс сошла с ума!

– Да.

Что?!

Я обернулась к Раену с расширенными глазами. Он что уже занимался этим?

– Ну и как же ты себя чувствовал во время процесса?

– Я... мне было хорошо.

Я повернулась к доске, не в силах больше смотреть на него и слышать его слова. От того как он это сказал, меня чуть не вывернуло наизнанку. Я зажмурилась и начала петь про себя свою любимую песню.

– Хорошо, Раен, садись.

Всё оставшееся время урока я пела про себя, стараясь забыть его слова.

Прозвенел долгожданный звонок. Я запихала тетрадку в портфель и стрелой вылетела из класса. Я не хочу его видеть. Я сомневаюсь, смогу ли я посмотреть ему в глаза после тех слов. И снова я через силу справилась с подступающей тошнотой.

После уроков я направилась к выходу из школы. Сегодня утром я шла в школу пешком, значит и обратно придётся. Я вышла на порожки и пошла в сторону своего дома.

– Фиби, подожди!

О, нет, только не Раен! Я остановилась и обернулась. Мои самые худшие опасения сбылись.

– Ты забыла ручку.

Раен протянул мне ручку, которая попала в него на биологии и наши пальцы снова соприкоснулись. Как и в прошлый раз через меня прошла волна электричества и я отдёрнула руку.

– Спасибо.

Я начала идти и Раен вместе со мной.

– Нам по пути? – Решила поинтересоваться я.

– Ну, я вообще-то собирался тебя проводить.

От такого заявления я остановилась как вкопанная и уставилась на него, как нестранно меня не стошнило. Он спятил? Рехнулся? Зачем ему это нужно?

– Зачем?

Так как я всё ещё стояла на месте, Раен обошёл меня и встал ко мне лицом.

– А что нельзя? Запрещаешь? – Опять этот игривый тон.

– А что если запрещаю?

– Знай, я люблю нарушать запреты, – он подмигнул мне и пошёл дальше, – ну что идёшь?

– Иду, – беспомощно пробормотала я и пошла за ним.

Мы шли несколько минут в неловкой тишине, но я не решалась начать разговор первой. Да и о чём собственно заговорить? Как будто читая мои мысли Раен сам начал разговор:

– А ты далеко живёшь?

– Нет, уже скоро будет мой дом. А ты?

– Я тоже близко. Вот видишь тот поворот, – он указал рукой на поворот дороги налево, – там мой дом.

– Значит, ты каждый день ходишь налево?

Раен усмехнулся.

– Да, как бы нелепо это ни звучало.

Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала. И опять неловкая тишина затянулась. Мы дошли до того поворота, на который указывал Раен, и он пошёл следом за мной.

– Разве тебе не нужно повернуть? – Поинтересовалась я.

– Я же тебя провожаю, забыла? – На его губах играла улыбка.

– Знаешь у меня строгий папа, так что я думаю не стоит. Извини.

Улыбка Раена исчезла, и я почувствовала себя виновной за её исчезновение. Раен запустил руку в волосы и взъерошил их. Мне пришлось крепко зажать кулаки, чтобы не сделать то же самое с его волосами.

– Жаль… ну тогда пока? – Голос Раена прозвучал неуверенно.

– Пока.

Я пошла в сторону своего дома, приложив огромные усилия, чтобы не оборачиваться ежесекундно.

====== Глава 5 ======

Я не помню, как я дошла до дома и как оказалась в своей комнате, но добравшись до нее, я сразу начала искать себе какое-нибудь занятие. Я обвела взглядом комнату и увидела, стоящий около окна, мольберт. Часто смотря в окно, глядя на Сиэтл, я рисовала этот прекрасный город, но сейчас мне захотелось чего-нибудь иного.

Я взяла со стола наушники и карандаш, и подошла к мольберту. Надев наушники и погрузившись в свои мысли, я начала рисовать арт.

После нескольких минут бездумных вождений карандашом по бумаге, на ней начал проявляться рисунок. Я пригляделась к получившемуся арту и ужаснулась. Как я могла такое нарисовать?! Передо мной на мольберте красовался портрет Раена. Разозлившись на себя, я смяла лист бумаги с рисунком и разорвала его на мелкие кусочки. Моей злости не было предела. Ну почему он меня преследует?! Чтобы хоть как-нибудь отвлечься от Раена и успокоится я начала вспоминать благотворительный прием, который устроили мои бабушка и дедушка.

Бабушка и дедушка проводили этот приём 3 года назад. Мне тогда было 13 лет, а Тедди 15. На тот приём пришло очень много людей. И практически со всеми мой отец был знаком. Это были его партнёры по бизнесу. Людей, которых не знал он, прекрасно знала моя мама. Многие из них заключали контракты с её печатным агентством. На этом приёме королевой бала была Эва. Она танцевала лебединое озеро. Помню, мне тогда так понравились её всевозможные па, что с тех пор я даже немного полюбила балет, хотя до этого вообще ни черта в нем, ни понимала. Когда она закончила свой замечательный танец, все аплодировали ей стоя. Через некоторое время пришёл наш черёд развлекать публику. Тедди играл на своём любимом инструменте, скрипке, а я под его музыку рисовала рисунок. В тот вечер я нарисовала танцующую Эву в костюме птицы. Моя картина была выставлена на продажу, и её купил папин друг мистер Уэлсон, с которым они часто играют в гольф. Сын этого мужчины, с светло карими глазами, цвета молочного шоколада, после приёма подбежал ко мне и подарил букет алых роз. Он сказал, что восхищён моей картиной и повесит её в свою комнату. Я была так растрогана его словами, что чуть не заплакала, но этот мальчик лишь улыбнулся и пошёл к своему отцу.

Эти воспоминания навеяли на меня лёгкую грусть, но я решила, что нарисую ту же картину, что нарисовала в тот вечер. Я на миг закрыла глаза, детально вспоминая ту свою работу, открыла их и принялась за новый рисунок.

Через полчаса мой рисунок был закончен. Я внимательно посмотрела на получившуюся картину. Мне кажется, я превзошла свои ожидания, рисунок получился восхитительный. Буйство красок, красочное па девушки-лебедя.

Я любовалась своей работой, как вдруг в дверь постучали.

– Войдите, – крикнула я, не отрывая глаз от своей картины.

Дверь моей комнаты открылась и в неё вошла мама.

– Фиби, дорогая, пойдём ужинать, – мягко сказала она.

Я повернулась к маме лицом и ответила:

– Конечно.

Мама подошла к мольберту и ахнула.

– Боже, Фиби, какая красота, – восхитилась Ана. Почему я называю маму Аной, спросите Вы меня. Да потому что! Мне так хочется, – С каждым разом твои картины всё лучше и лучше.

Мама обернулась ко мне и обняла за плечи.

– Я горжусь тобой, доченька.

– Спасибо, но могло быть и лучше.

– А мне и так нравится, – мама поцеловала меня в макушку и разжала объятия, – как там тот мальчик, кажется Раен?

Я вмиг покраснела и уставилась в пол. Ну и что же мне ответить маме? Мля!

– Ну-у-у, нормально… наверное, – промямлила я, так и не подняв взгляда.

– А почему нормально? Вы о чём-нибудь говорили с ним?

Чёрт, чёрт, чёрт! Своими вопросиками мама вводит меня в тупик.

– Э-э-эм, ну да говорили… об уроках и об… – у меня в памяти как назло всплыло то, что Раен, оказывается, занимался сексом, и я чуть не сказала это вслух, – о всяком.