Потомки Каррингтонов

Фиби закатила глаза и подошла ближе ко мне. Она была от меня на расстоянии всего фута. Моё сердце, похоже, не выдержит такого стресса.

– Не глупи, ты прекрасно знаешь, о чём я!
– Взвилась она, но я продолжал смотреть на неё с миной полнейшего непонимания.

Прищурив глаза, Фиби с подозрением посмотрела на меня.

– Или… ты всё забыл?

Да о чём она?!

– Объясни нормально, что я должен помнить, - ответил я, начиная потихоньку выходить из себя от такой неизвестности.

Фиби закрыла глаза и только после того, как несколько раз глубоко вдохнула, открыла их.

– Тогда нас ждёт интересный разговор, - с немного нервной улыбкой сказала она.

Фиби прошла мимо меня в мою квартиру, и я тут же пожалел, что не встал, таким образом, чтобы ей пришлось протискиваться мимо меня, соприкасаясь телом со мной. Я закрыл за собой дверь и, войдя внутрь, увидел Фиби по-хозяйски расположившуюся на одном из стульев в моей кухне.

Я сел на стул напротив неё и положив локти на стол, сцепил перед собой пальцы в замок, до сих пор не веря, что мой ангел прямо сейчас сидит на стуле у меня на кухне передо мной!

– Ну, что может, напомнишь?
– Попросил я.
– В двух словах.

Она почему-то покраснела и улыбнулась, но тут же приняла серьёзный вид, тяжело вздохнув.

– Мы с тобой переспали.

Что-о-о?! Переспали?! К-как?!

Похоже, мне понадобилось как минимум две минуты, чтобы обработать всю полученную информацию.

– Твою мать… - выдохнул я.

Неужели я вчера насладился её столь желанным телом и всё забыл?! Я опять просрал все воспоминания! Я ласкал её той ночью после нашей встречи в баре, был в ней и теперь ничего не помню… Я точно неудачник.

Так, это значит, что это именно она оставила на моей шеи засос, и именно она, а не какая-нибудь шлюха спала в моей кровати! Потому-то на утро, если не считать головной боли и похмелья я чувствовал себя очень хорошо. Но получается тот красивый и дорогой итальянский лифчик принадлежал Фиби? Блядь, а ведь я отдал его соседке. Какой же я всё-таки придурок!

– Вспомнил, наконец, - констатировала она, судя по моему растерянно-взбешённому (по крайней мере, именно так я себя и чувствовал) виду.

– Можно у тебя кое-что спросить?
– Неуверенно спросил я.

– Ну, давай.

– А я тебе случайно, не признавался в любви?

На самом деле я был практически полностью уверен в том, что говорил ей о своей любви и даже выкрикивал что-то такого типа: «Я так счастлив, быть с тобой!», «Давай кончи, детка!», «Будь моей! Навсегда», но мне просто хотелось посмотреть на её реакцию.

Её глаза немного расширились и начали бегать. Фиби смотрела куда угодно, только не на меня.

– Не помню… - неопределённо ответила она, но затем, взяв себя в руки, заглянула мне в глаза.

– Ну, так, где мой бюстгальтер? Он срочно нужен мне, так что прошу вернуть.

Зачем ей так срочно понадобился лифчик, пусть и дорогой? Фиби была не из бедных, так что вполне могла позволить купить себе новый, хотя думаю, у неё и так много нижнего белья, на которое любуется этот гадкий Бенджамин. Кстати, и Уэлсон не голодает, так что если и любит Фиби, то пусть покупает ей утерянные дорогие лифчики! Хотя теперь и я могу купить и подарить ей дорогую вещь. Я же теперь богач, ёпта!

– Будет достаточно трудно его вернуть, - усмехнулся я.

Эйприл, небось, до сих пор не нарадуется своей новой веще, хоть я и не пришёл к ней в тот день «на чай», я просто уверен, что она ещё неоднократно будет меня на него звать. А ведь, бедняге Аллану, нравится эта девушка…

Фиби была явно недовольна моей последней фразой. Неужели такой глупый момент может всё-таки сблизить нас?

– Почему?
– Потребовала ответа она.

– Ну, как тебе сказать… я его уже отдал своей соседке.

Теперь пришло время Фиби восклицать: «Что-о-о?!» и в неверии пялится на меня.

– Ты в своём уме?! Он же стоит, больше чем вся твоя квартира!
– А вот это вряд ли.
– Мне его привёз Бенджи из Италии! Он же коллекционный!
– Простонала она.

Этот её горячо любимый Уэлсон подарил ей, видите ли, коллекционный бюстгальтер, тогда пусть он у Эйприл и остаётся. И вообще я не слежу за вещами, подаренными её «Бенджи».

– Я не буду возвращать твой лифчик, который тебе подарил тот мудак, поставивший мне вот это, - я указал пальцем на свой почти прошедший «фонарь». Сейчас он выглядел уже вполне прилично, а вот до этого багровел под моим глазом во всех красках.

Фиби открыла рот и, похоже, пыталась подобрать слова, как бы лучше ответить мне.

– А вот если бы ты помнил, что именно было той ночью, ты бы без разговоров возвратил мой бюстгальтер, пропавший, между прочим, по твоей вине!
– Кричала она.

Фиби вскочила со своего стула и встала передо мной, меряя меня взглядом сверху вниз. Всё её естество излучало ярость. И это безумно заводило меня.

– Тогда, какого черта, ты его вообще оставила?!

Я медленно встал со стула, не сводя при этом с неё глаз. Давно я ни с кем так, как с ней, не ссорился, хотя когда-то мог терпеть лишь её крики. Сейчас же я их не терплю, я ими наслаждаюсь. Боже, мне так нравиться её яростный крик агонии. Это как пробуждение после долгого сна оцепенения. Господи, как я хочу её!

– Что язык прикусила?
– Подколол её я.

Я хотел, нет, я требовал, продолжения этого концерта.

– В любом случае, ты должен вернуть его, - успокоившись, ответила она и села обратно на стул.

Черт, я так не играю.

Так же сев на стул, я продолжил:

– А что мне за это будет?
– Я что уже с ней торгуюсь? Или даже флиртую? Просто я всё ещё возбужден.
– И вообще, почему он тебе так важен? У тебя и так достаточно денег, ты можешь купить такой же в Италии. В чём проблема?