Потомки Каррингтонов

Лёжа на кровати и придерживая ногами книгу на коленях, я левой рукой переворачивал страницы, но вскоре мне это надоело, и я решил немого помучить моего ангела.

– Фиби?
– Шепнул я в тишине спальни.

Она повернула голову ко мне, и её короткие волосы развивались на подушке, словно она была в воде.

– Чего тебе?

Я широко и нагло улыбнулся.

– Переверни страницу, - я как раз читал интересный момент с Гэндальфом, персонажем, имя которого носит мой дед.

Она закатила глаза, громко устало вздохнула, но всё же выполнила мой приказ. Хоть когда-то она мне подчинялась.

– Спасибо, моя сладкая.

Ничего не ответив, она вновь отвернулась от меня. Потеряв весь интерес к чтению (как можно вообще об этом думать, когда рядом лежит Фиби?), я выключил светильник со своей стороны и повернулся лицом к спине Фиби.

Пытаясь привлечь её внимание, я начал плести ей косы, дотрагиваясь до её мягких шелковистых волос. Помню, когда-то эти волосы были длинные и ещё больше красивые, но зачем Фиби их обстригла? Плевать, я всё равно люблю её такой, какая она есть!

Вдруг она резким движением повернулась ко мне, наверняка, чтобы накричать на меня, но я, не упуская возможности, чмокнул её в губы. Ну, ладно не чмокнул, а поцеловал. Протяжным поцелуем.

Хваля себя и небеса и за сегодняшний день, я закрыл глаза и с довольной улыбкой попытался заснуть.

Я чувствую прекрасный запах цветов. Я стою посреди просторного поля, вокруг чистое голубое небо. Немного жарко. Я чувствую прикосновение к своей руке маленьких мягких ручек. Я хочу защитить их! Я должен их защитить! Вдруг в руку, к которой только что прикасались маленькие ладошки, вонзается нож. В спину будто ударяет молния, и я падаю вперёд. Боль. Дикая, сильная, невыносимая! Я смотрю на свою правую истекающую кровью руку и вижу, как из центра ладони торчит нож. Я уже не могу дышать от боли, разрывающей мою спину. Я больше ничего не слышу: ни себя, ни шелеста листвы, ни свиста усилившегося ветра. Вокруг лишь звенящая тишина. Корчась от боли, я кричу последние в своей жизни слова: «Фиби, я люблю тебя!».

Я проснулся, глотая ртом воздух. Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы знать время своего пробуждения. 6:17. Даже когда Фиби спит рядом со мной, меня преследует это время. Всё ещё со сбитым, после изменившегося ночного кошмара, дыханием, я обнял Фиби за талию и несколько минут позволил себе насладиться её близостью. Я вновь впитывал её черты, пока меня обволакивало её тёплое дыхание.

Фиби, в отличие от меня, спала спокойным сном. Она легла рядом со мной на спину, и её голова оказалась на моей руке. Правую руку она положила себе на живот и продолжила сопеть дальше, не выпуская мою руку из своей ладони. Я тихо лежал рядом с ней, гладил её пальцы, волосы, а она всё это время едва заметно улыбалась. Я смотрел на Фиби и её неповторимые черты лица завораживали меня. Ровный тон кожи, идеально длинные ресницы, прекрасная форма носа, пухлые и сочные губы. Приподнявшись на локте, я легонько коснулся её губ пальцами и, не удержавшись, поцеловал. Странно, но она спала как убитая. Отстранившись, я погладил её лицо. Вдруг Фиби повернулась ко мне и, положив ногу мне на бедро, притянула меня к себе, обняв. Маленькая проказница!

От моего ангела было трудно оторваться, но я всё же пересилил себя и, высвободившись из её объятий, пошёл в ванную смывать с себя муку, а после этого кормить Флеур и готовить завтрак. Кстати, Флеур… вчера после прихода Фиби она ни разу не попадалась мне на глаза, и признаться четно, я о ней забыл. Хреновый я хозяин.

В шкафу я взял чёрную майку на лямках, трусы и джинсы и со всем этим барахлом под мышкой, пошёл в ванную, решая до поры до времени не смотреть на свой ожог.

Принять душ мне оказалось очень сложно из-за своей однорукости, но я кое-как справился и, одевшись, вышел на кухню.

– Флеур, завтрак подан, - тихо проговорил я, зная, что кошка с обострённым слухом точно услышит, а Фиби всё равно не услышит.

Я насыпал в кошачью миску корм и Флеур, наконец, выйдя из мрака коридора, подошла к своей миске. Удостоверившись, что с одной моей любимицей всё в порядке, я начал готовить завтрак для другой.

Я решил сделать тосты с нашим любимым чаем и вчерашним пирогом. Поставив чайник, я достал из кухонного шкафчика тосты и запихнул их в тостер.

Доев свой завтрак, Флеур подошла ко мне и, замурлыкав, начала тереться о мою ногу.

– Где ты пропадала вчера весь день?
– Спросил я у своей кошки.

Моя квартира была не настолько большой, чтобы в ней можно было потеряться, хотя вчера Флеур могла пройти прямо у меня перед носом, и я бы её не заметил.

Кошка что-то промурлыкала в ответ.

Не успел тостер приготовить на наш завтрак тосты, как на кухню вышла Фиби. Волосы на её голове были растрёпаны, делая её ещё милее и смешнее прежнего. Протерев глаза, она улыбнулась мне.

– Доброе утро.

Я протянул ей руки, и Фиби подошла ко мне, прижавшись к моей груди. Я не прикасался к ней от силы двадцать минут, а уже успел соскучиться по этому ощущению.

– Я разбудил тебя?

Мои руки покоились на её пояснице, когда она подняла на меня голову.

– Нет, я сама проснулась. У тебя настолько большая кровать, что там невозможно спать одной, - зевнула она.

– Наверное, потому, что эта кровать предназначена не для спанья, - я игриво вздёрнул бровь и Фиби засмеялась.

Она перевела взгляд на Флеур, стоящую у наших ног.

– Ты не говорил, что у тебя есть кошка.

– А ты и не спрашивала.

Фиби присела на корточки и погладила Флеур по всей шерстке, но та не приняв ласку, демонстративно развернулась и ушла.

Поджав губы, Фиби встала.

– Она ревнует тебя ко мне.

Я усмехнулся и подошёл к только что пикнувшему тостеру, чтобы достать наш горячий завтрак.

– Думаешь?
– Спросил я, раскладывая тосты на тарелку.

Я достал из холодильника малиновый джем и поставил всё это на стол.

– Не думаю, а знаю. Я бы тоже ревновала… окажись на месте кошки.

Я отвернулся от Фиби к окну, чтобы скрыть улыбку, вызванную её словами. А мне вот кажется, она ревновала бы меня, даже будучи на своём месте.

– Ладно, пойду пока умоюсь. Не ешь без меня.

– Окей.

Пока Фиби умывалась, я налил нам чай, поставил на стол шарлотку и намазал на тосты джем. Фиби вернулась уже расчёсанная и умытая, но по-прежнему не накрашенная и в моей рубашке. Честно говоря, мне нравилось, как она сидела на ней.

Сев напротив меня, она первым делом отхлебнула чай с ромашками, от которого ещё поднимался пар.

– Как твоя рука?
– Поинтересовалась Фиби, взволнованно нахмурившись.

Она волновалась обо мне и заботилась… черт, мне пора прекращать так много о ней думать, хотя какое кому дело до моих мыслей?

– Болит немного, но, в общем терпимо.

– Покажи её.

Я протянул ей руку над столом, и мне самому стало не по себе от множества волдырей, покрывающих всю мою правую ладонь. Фиби скривилась и вскочила со стула.

– Я совсем забыла сделать тебе повязку. Где у тебя бинты?

– Должны быть там, где был и спрей от ожогов.

Фиби подошла к кухонному ящику и достала оттуда бинты, тот спрей и ножницы. Она немного не дотягивалась до верхней полки ящика, на которой всё это лежало, поэтому ей приходилось вставать на носочки. Моя рубашка на ней из-за этого поднималась, открывая мне вид на её белые кружевные трусики. Я заметил, она любит кружева, да и мне они на ней нравятся.