Потомки Шаннары

— Вы, конечно, хотите поесть, правда?

— Мы бы с радостью отдали жизни за такую возможность, — провозгласил Морган. — Бабушка Элиза, это мои друзья, Пар и Колл Омсворды из Тенистого Дола. Они временно… бездомные, — закончил он.

— Как и все мы, — отпарировала она, протянув свою натруженную руку Пару и Коллу. Она внимательно осмотрела всех троих. — Морган, вы что, сражались с дикими зверями?

— Боюсь, намного хуже. Дорога на Кальхавен уже не та, что прежде.

— Да и сам Кальхавен тоже. Садись, сынок, и твои друзья пусть садятся. Сейчас я принесу булочек и фруктов.

Посреди комнаты — вероятно, она служила столовой — стояло несколько длинных столов со скамьями, друзья сели за один из них. Комната была большая, но плохо освещенная и бедно обставленная. Бабушка Элиза деловито сновала, накладывая на блюдо обещанную еду и расставляя кружки с каким-то питьем.

— Я бы предложила вам молока, но у нас оно полагается только детям, да и то понемногу, — извинилась она.

Юноши уже набросились на еду, когда вошла еще одна женщина, старше Элизы и меньше ростом, с острым лицом и умными глазами.

— Тетушка Джилт, — представил ее Морган.

— Очень приятно, — сказала она таким тоном, что Пар и Колл сразу поняли: они должны еще убедить ее в этом. Она уселась рядом с Элизой и сразу же склонилась над шитьем, которое принесла с собой.

— Эти женщины — матери детей всего мира, — провозгласил Морган, не отрываясь от завтрака. — Включая и меня, хоть я и не сирота, как все их питомцы. Они приняли меня в свою семью из-за моего неотразимого обаяния.

— Когда мы увидели тебя впервые, Морган, ты был таким же оборванцем, как и все, — заметила тетушка Джилт, не отрывая глаз от работы. — Мы взяли тебя только по этой единственной причине, по которой берем всех детей.

— Они вообще-то сестры, но вы никогда не догадались бы об этом, — объяснил Морган братьям. Он перешел в контратаку: — Бабушка Элиза настоящая наседка — такая теплая и мягкая. Зато тетушка Джилт похожа на каменный матрас.

Тетушка Джилт фыркнула:

— В такое время, как сейчас, камень проживет больше, чем курица.

Морган и бабушка Элиза расхохотались, к ним присоединилась тетушка Джилт, а потом стали смеяться и братья. Правда, это веселье казалось им неуместным, потому что перед глазами еще стояли картины жизни поселения и его обитателей и голоса осиротевших детей во дворе напоминали, как обстоят дела. Но в этих старых женщинах было что-то возвышающее их над бедностью и жалостью, что-то такое, что вселяло надежду.

Когда друзья расправились с завтраком, бабушка Элиза занялась мытьем посуды, а тетушка Джилт пошла присмотреть за детьми во двор. Морган объяснил:

— Эти женщины заведуют приютом почти тридцать лет. Федерация не трогает их потому, что они подбирают беспризорных детей на улице. Сейчас у сотен детей нет родителей, поэтому приют всегда битком набит. Когда дети подрастают, их тайком увозят, иначе Федерация отправит их в трудовые лагеря или продаст. — Он помолчал. — Как они это выдерживают? Я давно бы сошел с ума.

Бабушка Элиза закончила свои дела и присоединилась к ним.

— Морган не рассказывал вам, как он с нами познакомился? — спросила она братьев. — Он принес еду и одежду для детей, дал нам денег, чтобы купить все необходимое, и помог отправить дюжину ребятишек на север, на свободные территории.

— Бабушка Элиза, Бога ради! — перебил ее Морган, засмущавшись.

— Именно так и было! И время от времени он помогает в доме, — добавила она, пропустив мимо ушей его слова. — Мы сами стали для него маленькими подкидышами, правда, Морган?

— Да, кстати, чуть не забыл. — Морган достал кисет, в котором что-то позвякивало, и протянул его через стол. — Я тут неделю назад выиграл в одном споре про духов. — Он подмигнул долинцам.

— Да снизойдет на тебя благословение, Морган. — Бабушка Элиза поднялась и поцеловала его в щеку. — Ты выглядишь усталым, как и твои друзья. В задней комнате есть свободные кровати. Можете поспать до обеда.

Она отвела их в маленькую комнату. Пар огляделся и отметил, что ставни на окнах закрыты, а занавески задернуты.

Бабушка Элиза заметила взгляд, которым он обменялся с братом.

— Иногда наши гости не хотят привлекать к себе внимание, — пояснила она, бросив на них пронзительный взгляд. — Разве сейчас не тот же случай?

— Матушка, ты догадлива, как всегда. — Морган нежно поцеловал ее. — Мне нужно встретиться со Стеффом. Можешь это устроить?

Бабушка Элиза посмотрела на него, потом молча кивнула, поцеловала и выскользнула из комнаты.

Когда друзья проснулись, уже смеркалось. Комната была погружена в темноту. Появилась бабушка Элиза, проскользнув бесшумно, как кошка. Она подошла к каждому их них, осторожно потеребила и прошептала, что пора вставать. Морган Ли и долинцы обнаружили, что их одежда выстирана, высушена и выглажена. Да, пока они спали, бабушке Элизе было чем заняться.

Они одевались, а Морган пояснял:

— Сегодня вечером мы встретимся со Стеффом. Он входит в Сопротивление дворфов, у них везде есть глаза и уши. Если Уолкер Бо все еще в Восточной Земле, пусть даже в самой глубине Анара, Стефф должен об этом знать. — Он встал. — Стефф был сиротой, одним из тех, кого воспитала бабушка Элиза.

Они прошли по коридору в столовую. Дети уже поели и удалились в комнаты на двух верхних этажах, остались лишь несколько малышей, их кормила тетушка Джилт, терпеливо поднося ложку с супом попеременно сначала одному, потом другому. Когда юноши вошли, она подняла на них глаза и молча кивнула.

Бабушка Элиза усадила их за стол и принесла тарелки с едой и кружки с крепким элем. Сверху доносились крики и топот играющих детей.

— Вдвоем трудно уследить за такой оравой, — сказала она извиняющимся тоном, подкладывая Коллу еще порцию жаркого. — Но женщины, которых мы нанимаем, долго не выдерживают.

— Вы получили ответ от Стеффа? — спросил Морган.

Бабушка Элиза кивнула и грустно улыбнулась:

— Я хотела бы почаще видеть этого малыша, Морган. Я так за него беспокоюсь.

Друзья насытились и тихо сидели в сгущающихся сумерках, пока бабушка Элиза и тетушка Джилт заканчивали кормление детей и отводили их наверх. Детские голоса наверху смолкали один за другим, и наконец наступила тишина.

Некоторое время спустя вошла тетушка Джилт и уселась с друзьями. Она ничего не говорила, занятая своим шитьем, и лишь слегка покачивала головой. Откуда-то издалека донеслись три удара колокола, и опять все стихло. Тетушка Джилт на мгновение подняла голову.

— Начало комендантского часа, — негромко объяснила она. — После колокола никому не разрешается выходить на улицу.