Потомок Елизаветы I

Рысь поднесла добычу мне, положила к ногам и, вернувшись на «своё место», похлебала воды и устало легла.

Котята ходили на охоту вместе с матерью и сейчас, поскуливая, крутились возле меня, выпрашивая еду.

– Благодарю, Рысь – прорычал я, поднял енота, понюхал его и отдал самому смелому щенку.

Всё-таки по всем повадкам это были звери из семейства псовых, а не кошачьих. И это вселяло в меня надежду. Меня переполняла надежда приручения Рыси и её детёнышей и связанные с этим перспективы. Но я не торопил события. К Рыси с ласками я не приставал. Щенята меня сторонились, но еду из рук уже брали. Однако перспективы радовали.

Глава 5.

Мы прошли, по моим прикидкам, половину пути, когда увидели тот правый приток, вверх по течению которого ушло другое племя. Приток вытекал из-за не очень высокой горной гряды, которая в месте слияния возвышалась тремя скалами метров по двадцать высотой, с небольшой относительно плоской «лысой» макушкой.

Три скалы напоминали трёх стоящих в полный рост рыцарей, держащих перед собой большие прямоугольные щиты. Это сравнение пришло мне на ум, когда мы проплыли мимо на плотах, и три богатыря встали во всей своей природной красе.

Сейчас мы подошли к этому месту снизу по течению со стороны противоположного левого берега, и природная красота этого места снова предстала издалека. Настоящее искусство, как говорят, «не нюхают», а рассматривают издали. И издали было, да, красиво.

Я подумал, что именно здесь мы сможем переждать проход к морю сородичей, а может быть и остаться зимовать.

В этом месте река выходила на долину и разливалась. Нам надо было как-то переправиться на другой берег, а для этого – подняться чуть выше по реке и построить плот, что мы и сделали.

Вид на долину реки, открывшийся с площадки скалы, впечатлял. Я любил горы и вид на воду с высоты. Детишки мои тоже не жались в кустах, а смело стояли у обрыва, вдыхая, дующий со стороны моря, ветерок. Вдыхала воздух и Рысь, широко раздувая ноздри и вслушиваясь в запахи леса. Щенята жались к матери со стороны хвоста.

Я представил картину со стороны и усмехнулся. Наша с Рысью «дружба» незаметно крепла с каждым днём. Я откладывал ей и её щенятам пищу ежедневно, даже если их рядом и не было. А может, и были….. Кто же их в зарослях разглядит?

И сейчас, явно поняв наше намерение переправиться, Рысь со щенятами убежали ещё выше по реке и, когда мы причалились к противоположному берегу, она вышла из кустов.

Подъем на скалу был относительно пологим и, к моему удивлению, на вершину вела неплохо утоптанная тропа. Мои детишки принюхались, и начали недовольно фыркать, учуяв чужаков.

Рысь тоже, прежде чем ступить, обнюхала тропу и посмотрела на меня.

– Чужой, – сказал я.

Рысь пренебрежительно фыркнула и побежала по тропе наверх. Я всё больше и больше замечал, что она читает мои мысли и ей не нужны мои слова.

На вершине мы обнаружили стойбище, или, я бы сказал, «городище»: почти квадратная площадка с выкопанной серединой и насыпанным по краям валом со вставленными в него цельными стволами деревьев.

Деревья, скорее всего, были подкопаны, подрублены и завалены наружу. И, судя по всему, деревьев когда-то здесь было много. На вал были уложены обломанные или обрубленные со стволов ветки, и получалось, что стволы деревьев возвышаются наружу ещё на высоту пять, восемь метров.

По стволам можно было забраться изнутри и что-нибудь в кого-нибудь кинуть. Пробраться снаружи в городище было не возможно, если чем-нибудь завалить узкий проход. Хотя, зачем «чем-нибудь»? По обеим сторонам прохода были заготовлены не очень толстые брёвна, которыми и перекрывался вход. Со стороны скалы деревьев не было, и открывался замечательный вид.

– Дом, – сказал я и сбросил с плеч лямки здоровущего и тяжелющего, но не промокаемого вещевого мешка, сшитого из четырёх «рыбьих» шкур, со швом, промазанным рыбьим клеем. Мне очень нравились наши мешки.

Наш поход подтвердил правильность сделанного мной выбора материала. Мы неоднократно переворачивались на плотах и мокли, но мешки доказали свою водонепроницаемость.

Что интересно, мешки были большие, и при необходимости, его можно было надеть на себя. Просто, рыбью кожу хорошо выделать у меня не получалось, но это и хорошо. Я как-то видел, какой падает сверху град, и подумал, что лучше вывалить всё из мешка и надеть его на себя, чем быть избитым градинами размером с кулак. Мешок периодически высыхал и превращался в толстостенный лёгкий, но прочный короб.

Всю рыбу мы обесшкуривали, и у нас скопилось много сырья для кожаного производства.

Отправив детишек резвиться, отдыхать они не захотели, а сам завалился на спину. Мешок у меня был очень тяжёлым, а ремни не очень удачные.

Рысь подошла ко мне и прилегла рядом. Когда со мной были другие люди, она не позволяла себе щенячьи нежности, а вот в отсутствии оных….

Рысь подползла ко мне на животе и лизнула меня в плечо.

– Щекотно, – шутливо возмутился я, и перевернулся на бок, дотягиваясь рукой до её живота.

Рысь подползла почти в плотную ко мне, и тоже перевернулась на бок, подставляя под мою руку свежий, едва зарубцевавшийся шов. Я, слегка касаясь пальцами, погладил его, а «кошка» застонала от наслаждения.

Было дело, она пыталась чесать заживающую рану своими задними лапами, но когти разорвали «нити», и швы разошлись. Увидев кровь, я обрушился на Рысь с такой гневной тирадой, что она поджала уши и добровольно дала себя зашить снова.

После этого, едва увидев, что она садится в удобную позу, чтобы почесаться, я кричал на неё, подходил и нежно почёсывал шрам. В первый раз она попыталась меня куснуть, но получила от меня по морде ладошкой, чему сильно удивилась. Мы посмотрели друг другу в глаза и поняли друг друга.

Сейчас Рысь лежала, постанывая и плотно закрыв глаза, как стыдливая девушка. Я усмехался своим скабрезным мыслям, отгоняя прочь видения нимф.

– Хватит тебе, нимфоманка! – Сказал я и ткнул её легонько в морду.

Рысь открыла влюблённые глаза и лизнула меня прямо в лицо. Я потрепал её по лбу, она лизнула мне ладонь, и я поднялся на ноги.

– Надо осмотреться, – сказал я.

Обойдя «городище» я больше всего внимания уделил скалам и, оказалось, что не зря.

Скалы стояли углом. Между средней скалой и правой я нашёл расщелину с тропой к воде, а спустившись по ней метров на десять, я обнаружил хороших размеров пещеру, явно доработанную вручную.

В ней мы тоже обнаружили следы человеческой цивилизации в виде сухих экскрементов и обглоданных когда-то давно костей. Чистотой аборигены не заморачивались.

На удивление, Рысь тоже легко прошла по крутой скалистой тропинке и сейчас фыркала, и чихала, обнюхивая человеческое логово.

– Хорошая пещера, – сказал я.

Рысь недовольно фыркнула.

– Да ладно тебе! Не нравится, живи снаружи. Всё равно сюда приползёшь, когда мокро будет.

Рысь снова фыркнула.

– А мне нравится. И до воды не далеко. Пошли посмотрим.