Потомственная Баба-Яга

– Ай!

Как больно! Хорошо, колючка толстая и на веточке крепко сидит, в лапе не осталась!

Зато оставила ранку... вот и кровь появилась...

Машинально провожу по алой капельке широким языком... и в голове взрывается недавняя боль.

Ох... голова моя... голова...

– ВИЯ-ааа!

– Да что ж ты так орешь-то, Талм!
– Болезненно сморщившись, простонала я и протянула руку, чтоб прикрыть глаза от яркого солнца.

И подскочила как на иголках, когда мне в лицо ткнулась мохнатая, когтистая лапа!

Так, а вот это уже перебор!

Я уже проснулась и чувствую себя абсолютно здоровой!

И способной рассуждать совершенно здравомысляще!

О, а это, кто такой, смутно знакомый, так подозрительно на меня щурится?!

А, ну так это тот гном, что за Талмом пришел, на обед звать.

Что?! Гном?! Гномов НЕ БЫВАЕТ!!!

– Вия, тебе лучше?!
– Перед глазами встревоженная мордочка, на зеленых глазках стынут слезинки.

Эй, ну не реви! Мужчины не плачут! Когда их могут увидеть.

А в остальное время... что они, не люди, что ли?!

– А что со мной было?

– Ты зачем ягоды заманихи ела? Отравиться решила?
– Обижается мелкий.

– Откуда мне знать... что это заманиха?! У нас в лесу... она совсем другая!

– Так!
– Не выдержал тот, что сверлил меня сердитым взглядом.
– Мало того, что ты тащишь на стоянку метаморфа, мало того, что ты меня обманул, так еще и метаморф... вообще непонятно из каких мест, раз даже заманиху не знает!

– Ну и что!
– Встал передо мной, загораживая своим телом, Талм.
– Зато она красивая... такая пушистая и игривая зверушка!

За это оскорбление я его чуть не цапнула! За что? Да за то, что перед самым носом находилось, вот за это и хотела цапнуть!

Хорошо, сдержаться успела! А расслышав следующее предложение, и вовсе цапать раздумала.

– А раз она сюда попала... неизвестно откуда... значит, ей помощь нужна! А то пропадет ни за медник... вон, чуть заманихи сдури не нажралась! Хорошо я успел у нее изо рта ягоду вытащить!

А вот если бы он знал, что вытащил вовсе не первую... а десятую или двенадцатую... тогда точно бы рыдал тут как девчонка! Следовательно... говорить об этом ему не будем. Просто возьмем на заметку.

– Талм, но ты же знаешь, что метаморфы опасны! И к стоянке их приучать нельзя! Потом в жизнь не отвадишь!

Ну, наглец, я ведь все слышу и понимаю! И на провалы в памяти больше не жалуюсь! Да и на отсутствие мстительности - тоже! И никогда не пошла бы после этих слов на вашу стоянку, да что-то в рассуждении меньшого показалось очень правильным!

Теперь, после... хм... отравления, мыслить я стала так же четко, как и раньше. И сразу поняла, что нахожусь вовсе не на родной земле!

Потому что у нас там гномов нет! А если бы и были, то на вот этих зеленоволосых они были бы похожи в самую последнюю очередь!

Хотя все остальное вполне могло ввести в заблуждение! Солнце - точно такое же... может немного пожарче, но это еще выяснить нужно, на какой мы широте! Трава зеленая... но незнакомая. Ни одной родной травки, а уж я-то их наизусть знаю! Да и деревья эти... размером с баобаб... но по виду сосны... а по листьям нечто среднее между кленом и дубом... ох!

– Ладно!
– Тяжело вздохнул старший гном.
– Бери. Но если хоть одно замечание... уведешь подальше и сам запутаешь! Дай клятву!

– Даю, - буркнул Талм и, отвернувшись ко мне, тихонько всхлипнул, вытирая кулаком слезы.

Эй, гном?! Не помню, я тебе уже говорила, что мужчины не плачут?!

Я конечно, бабка-йожка терпеливая... до поры до времени. Или когда очень нужно. Потому кое-как и стерпела, что этот неправильный гном всю остальную дорогу до такой ценной их стоянки вел меня за шиворот.

Правда, не очень крепко хватался, так, чуть-чуть придерживал. После того, как я ему показала, какой у меня длины клыки.

Глаза у него поле демонстрации моих зубок были... такие, что мне самой до посинения интересно стало, что же такое он там увидал! Только, к сожалению, вокруг ни одного озерка или лужи не оказалось.

А просить зеркало у гномов я не стала. Что у меньшого нет, сразу понятно было, где оно у него возьмется, если у него и карманов нет?

А вот у плечистого... кстати, пора бы как-то выяснить, как его зовут. Нет, не в гости зовут, а по имени. Так о чем это я?! А, про зеркало. Вернее, про карманы. Карманы у него были. Это точно. Потому что была жилетка длинная, широким кожаным поясом перетянутая... и на ней были не только карманы. Но и карманчики и всякие сумочки... вроде дамских театральных на поясе... и что-то вроде ножен... только оттуда ручка не от меча торчала.

Что значит, откуда я, как ручка меча выглядит, знаю? Да как же я могу этого не знать, если моя любимая компьютерная игра "меч и магия восемь" в том и состоит, что нужно находить разные мечи... нет, это конечно не главный квест... но я сейчас вовсе не о том!

Так вот, то, что торчало из ножен... на ножны не похожих... было, скорее всего, топориком... или молотком...

Вот только, зачем оно ему... я пока не догадалась... но надеюсь, не для войны какой-нибудь!

Потому как войну, в любом проявлении, я просто терпеть не могу!

– Вот и наша стоянка!
– Быстро нагнувшись к моему уху, шепнул Талм, и я невольно отвлеклась от своих мыслей.

Чтобы изучить стояночку.

Обалдеть!

Ха! Дай боги всем такие стояночки! Мне-то глупой, при слове стоянка, что виделось?

Шатры цыганские, шалаши корейские, в каких они живут, пока лук выращивают... ну, на крайний случай, палаточный лагерь на турслёте. Или дикое поселение у южного моря.

А вот тут стояли самые настоящие домики. Небольшие такие, этажа по три-четыре, не больше! И не квадратные, как у нас, а круглые. Вроде башен. Или грибов огромных. Со всех сторон окошками и балкончиками утыканные. Ничего себе архитектурка, мне нравится!

Только стояли эти домики вовсе не на земле и не на фундаментах, а на тех огромных пеньках, что после дубо-баобабов остаются.

А самый ближний к тропке, по которой мы пришли, оказался домом Талма. Ну, и само собой, того гнома без имени, который меня за провинности выгонять собрался.

Знать бы мне еще, что тут у них провинностью считается!

Надеюсь, не любопытство, потому как мне очень узнать хочется, как дом, не меньше чем шесть или восемь метров в диаметре, на пеньке, что раза в два или три уже его, держаться умудряется.