Потому что я хочу навсегда

— Нет родителей. Они врачами были, поехали в горячую точку и не вернулись. — Вадим сам удивился тому, как легко далось откровение. — Бабка забрала к себе. Мне тогда семь лет было.

— И как вам вместе жилось? — с любопытством спросила Гела.

— Интересно, — Вадик весело усмехнулся. — Бабуля всегда много требовала и от себя и от окружающих. Больше всего достаётся тем, кого она любит. Ко мне у бабушки особая любовь.

— А ты?

— А я не люблю, когда меня загоняют в рамки, — Вадим весело рассмеялся. — Воевали мы с ней так до моих восемнадцати., потом я собрал вещи и съехал в родительскую квартиру. Единственное, в чём пошёл на компромисс — институт. Все же образование штука хорошая.

— Почему не закончил, если хорошая?

— Да как-то не получилось. Всё собираюсь восстановиться и добить эти несчастные полгода, но то одно, то второе… Расскажи лучше, как тебя в педагоги занесло.

— Просто почувствовала. — Ангелина стала вспоминать. — У нас был день самоуправления, я вела урок в пятом классе, и вот там, стоя с книжкой у доски перед кучей пытливых глазёнок, я поняла, что на своём месте.

— А почему именно филология?

— Есть в этом что-то… — Гела помедлила, подбирая слово. — …завораживающее. Вот есть в голове у тебя мысль. Её знаешь только ты. Но ты подбираешь слова, и эту же мысль понимает уже другой человек. Разве это не волшебно?

— Никогда не задумывался. А если другой человек тебя неправильно поймёт? Такое ведь сплошь и рядом случается.

— Формулируй так, чтобы поняли правильно. Достоевский говорил, что настоящий талант писателя — донести свою мысль так, чтобы она не исказилась. А вообще знаешь… — Ангелина поёрзала, устраиваясь удобнее. Казалось, нет в этом мире ничего естественнее, чем сейчас сидеть рядом с Вадимом и рассуждать с ним обо всём на свете.

Вадик смотрел на девушку, не отрываясь, и не мог налюбоваться. Она была просто прекрасна! Именно такая — с горящими глазами, усами от какао, рассуждающая о том, что действительно любит и понимает.

— Ты чего? — удивилась Гела. — Смотришь так странно.

— Я просто внимательно слушаю. Продолжай, мне очень интересно.

— Знаешь, я читала одну интересную интерпретацию Библии. Новый Завет начинается с фразы: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог". Перевод здесь хромает, вернее сказать "сначала был звук", но слово это и есть звук.

— То есть, ты хочешь сказать, что в слове есть Бог?

— Да, если не зацикливаться на том, что понимать под Богом. Допустим, уйдём от тонкостей религии и будем иметь в виду просто силу, сотворившую мир. Ведь не зря существуют заговоры и молитвы. У Гумилёва хорошо об этом написано: "Солнце останавливали словом, словом покоряли города". Правда, он в силе слова разочаровался: "Мы ему поставили пределом, скучные пределы естества. И как пчёлы в улье опустелом, дурно пахнут мёртвые слова". Но я уверена, что слово всегда сохраняет свою силу. И, если отталкиваться от такого понимания, то тот, кто владеет словом, владеет силой, сотворившей мир. Получается, что все филологи немножко волшебники!

— А я понять не мог, почему о тебе думаю постоянно. Приворожила меня ведьма голубоглазая! — Вадим весело рассмеялся. — Пошли, красавица, прогуляемся. Время подходит.

Гела взглянула на телефон и поняла, что уже половина второго, она и не заметила, как пролетело время. Впрочем, полсотни сообщений в разных мессенджерах она тоже не заметила.

Вадим расплатился, и молодые люди вышли на улицу.

— Если следовать твоей логике, то музыканты тоже волшебники, — продолжил тему парень.

— Да, я тоже об этом думала. Возможно, они волшебники даже больше, чем филологи. Только музыку ведь не каждый может понять. А слово во всех его оттенках способен почувствовать практически каждый. Этакая магия для всех. Где-то посередине стоит поэзия. С одной стороны, поэзия — это тоже слова, с другой, хорошее стихотворение музыкально, поэты всегда следят за мелодичным звучанием.

— Всякие заговоры тоже в рифму говорят, — согласился Вадим. Вообще он только успевал удивляться таким глубоким рассуждениям. — Знаешь, по тебе и не скажешь, что тебя интересуют подобные вещи.

— Тоже обманулся симпатичной обложкой? — Ангелина рассмеялась. — Конечно, чего можно ожидать от вечно хохочущей блондинки на каблуках.

— Ты прекрасно маскируешься! — парень улыбнулся в ответ.

Молодые люди дошли до парка, и Вадик аккуратно открыл едва заметную калитку.

— Тут же обычно в такое время закрыто, — удивилась Гела.

— Мне удалось немного изменить правила, — Вадим заговорчески подмигнул. — Но это самый незначительный из сюрпризов.

— И какой же главный? — загорелась любопытная Ангелина.

— Карусели.

— Что? — девушка буквально подпрыгнула от восторга.

— Карусели. — как ни в чём не бывало пояснил Вадик. — Мы сегодня будем кататься на каруселях.

— Но их же закрывают на осень. — Гелка всё ещё не могла понять что же задумал её кавалер.

— Для тебя сделали исключение.

— Серьёзно?! — восторгу Ангелины не было предела. Девушка покрепче схватила Вадима за руку и потащила его к аттракционам. Молодой человек с улыбкой последовал за ней.

— Я знал, что тебе понравится. — спокойно сказал Вадик, но в душе выдохнул с облегчением. Всё-таки он переживал впечатлит ли его леди сюрприз.

У колеса обозрения их уже ждал какой-то парень.

— Ангел мой, познакомься, это Артём. — представил Вадим. — Тёма, это Ангелина.

— Очень приятно, — улыбнулся новый знакомый.

Гела всё пыталась разглядеть его, но темнота скрывала черты лица. Девушка увидела лишь худощавое телосложение и лохматые волосы.

— Ну что, садитесь.

— А нам только на колесо обозрения можно?

— Нет, это для разгона. А так, на пару часов весь парк в вашем распоряжении.

Ангелина радостно понеслась к кабинке, и Вадим последовал за ней, следя, чтобы нигде не споткнулась.

— Тише, малышка, будь аккуратнее, — пробормотал он, подсаживая девушку.

Артём запустил механизм.

— Как тебе это удалось? — спросила Гела, когда они поднялись над землёй.

— Очень просто, если честно. Тёмыч здесь работает, вот я и решил воспользоваться полезным знакомством. Чем же ещё покорить ребёнка, если не сладостями и каруселями?

— Вадь, а сколько тебе лет? — этот вопрос давно вертелся на языке у Ангелины. — Иногда ведёшь себя, будто между нами целая пропасть.

— Двадцать пять. — честно ответил Вадим.

— Нифига ж себе! — в принципе, Гела примерно на такую цифру и рассчитывала, но произнесённый вслух возраст показался непомерно большим.

— Хочешь сказать, староват для тебя?

— Не то чтобы староват, просто странно.

Колесо дошло до высшей точки и замерло. Артём решил дать ребятам насладиться романтическим моментом.

Ангелина откинула голову и посмотрела на небо, ночь выдалась удивительно звёздной.

— Так странно осознавать, что мы смотрим практически в космос. — Вадим осторожно взял девушку за талию. — А знаешь, что оттуда приходят вибрации, которые можно расшифровать как мелодию? Этакая космическая музыка. Ангел мой, ты подаришь мне танец?