Потому что я тебя люблю
Шрифт:
— Все в порядке, дорогая, — говорит он, приподнимая ее.
Он прижимает ее к себе, и бесконечное блаженство охватывает его. Это ощущение намного сильнее того, которое он испытал при ее рождении.
— Все закончилось, — шепчет он ей на ухо. — Все закончилось.
Чтобы показать, что это действительно так, он шарит в своей сумке и достает маленького плюшевого зайца, которого он догадался привезти из Нью-Йорка.
— Я принес твоего белого зайчика. Помнишь его? Ты никогда не засыпала без Господина Зайца.
Девочка берет плюшевую игрушку и прижимает ее к сердцу.
— Теперь все, девочка моя, — повторяет Марк, будто убеждая самого себя. — Все закончилось. Мы возвращаемся домой.
8
Аэропорт
40
Перевод Н. Лясковской.
Сегодня 25 марта 2007 года — 8 часов утра
Международный аэропорт Лос-Анджелеса
Марк
Такси остановилось перед терминалом 2, но Марк не торопился выходить. По дороге в аэропорт Лейла заснула у него на плече, и он не хотел будить ее. Покинув больницу, они провели ночь в гостинице деловой части города. Девочка продолжала молчать, но казалась спокойной и счастливой, потому что вновь была с папой.
— Ты заговоришь, — пообещал он маленькой спящей девочке.
Марк был в этом уверен. Нужно только, чтобы она ощутила себя дома, в кругу близких. И он готов был сделать все, чтобы Лейла вновь почувствовала доверие к людям.
Сквозь дымчатые стекла автобуса он с тревогой наблюдал за суетой, царившей даже на подступах к аэропорту. Он ненавидел Лос-Анджелес, его грязь, его облик и его неукротимый нрав. Его не покидало впечатление, что этот гигантский город поглощает все на своем пути: и природу, и людей.
В защитном коконе машины Марк еще несколько секунд чувствовал себя в безопасности, убаюканный чистыми интонациями скрипичного концерта, отрывок из которого звучал по радио.
Эта музыка… я ее знаю.
— Эта прекрасная композиция — что это?
— Чакона Баха, — ответил водитель-меломан, протягивая ему коробку компакт-диска.
Марк всмотрелся: фотография с претензией на гламур: полураздетая скрипачка стояла, прислонив лицо к зеркалу, — в нем она отражалась в виде двухголового существа, сексуального и одновременно вызывающего беспокойство. На желтой этикетке престижного ярлыка стояло имя исполнительницы и программа сольного концерта:
Николь Хэтэуэй исполняет Баха
Партиты для скрипки соло
Едва Марк успел почувствовать волнение, Лейла открыла глаза. Она смотрела на своего отца и улыбалась, затем зевнула.
— Ты наденешь курточку, — предложил Марк, — сейчас полетим на самолете.
Девочка послушалась, и они вышли из такси, направившись в аэропорт.
В зале отлетов напряжение достигло предела.
Неделю назад раскрытие нового террористического заговора в Объединенном Королевстве посеяло панику с обеих сторон Атлантики и повлекло за собой целый ряд ложных тревог. Уровень антитеррористической безопасности был повышен с «критического» до «высокого». Каждый день отменялось множество рейсов. Марк удостоверился, что к ним это отношения не имело, и поторопился к указанной стойке.
Он знал, что усиленный осмотр пассажиров и багажа сильно продлевают время посадки, а
ему хотелось поскорее избавиться от этой формальности.Посреди толпы он крепко держал за руку Лейлу, как будто опасался потерять ее вновь.
— Доктор Хэтэуэй! Доктор Хэтэуэй!
Марк обернулся, удивляясь, что его зовут по имени.
Позади него, в нескольких метрах, бежал человек, которого он никогда раньше не видел.
— Микаэль Филипс, я работаю в «Геральд», [41] — представился он.
41
Имеется в виду «International Herald Tribune» — многотиражная международная газета на английском языке. Продается в 180 странах.
Марк нахмурился.
— Я хотел бы услышать несколько слов от вашей дочери, — объявил репортер, доставая из кармана магнитофон.
— Нам нечего сказать, — решил Марк, прижимая Лейлу к себе и ускоряя шаг.
Но тот опередил его, стараясь быть убедительным:
— Мы вам предлагаем контракт: 75 тысяч долларов за интервью и фотосъемку.
— Идите куда подальше! — прогремел Марк.
Повернувшись, он увидел, что журналист достал из кармана мобильный телефон и готов сделать снимки без его согласия.
Стараясь защитить Лейлу, он схватил Филипса за горло и сжимал его до тех пор, пока репортер не выронил свой аппарат.
Телефон упал на пол, и Марк методично каблуком ботинка раздавил его.
— Вы мне за это заплатите! — с угрозой сказал журналист, массируя шею.
Марк смотрел на него в течение нескольких секунд, удивленный своей импульсивностью и быстротой, с которой произошла эта стычка.
Направляясь в зону регистрации, он услышал, как Филипс предостерегал его вслед:
— Вы в полном дерьме, Хэтэуэй, и даже не отдаете себе в этом отчет. Я провел расследование, у меня есть информация, которую я мог бы вам передать. Вы не знаете правды! Ни о вашей дочери, ни о вашей жене!
Эви
Электричка, совершающая челночные рейсы до Юнион-стэйшн, высадила пассажиров перед терминалом 2. Среди них была пятнадцатилетняя девочка не совсем обычного вида. Эви вышла последней. Так толком и не проснувшись, она устремилась в зал вылетов, где, сощурив глаза, стала изучать электронные табло, пытаясь уточнить время своего рейса. Прошлую ночь она провела на скамейке, все тело ныло. Живот бурчал, суставы трещали, а кости казались такими хрупкими, что вот-вот рассыплются. Она с завистью взглянула на стойку «Старбакс», где продавались кофе и булочки, но у нее в кармане не было ни доллара. Голодная, она тайком вытащила пакетик с остатками апельсинового сока и кусочки булочки из мусорного бака при кафе.
Через несколько часов она будет в Нью-Йорке. Досадные обстоятельства, заставившие ее отправиться в Лос-Анджелес, уже позади, и теперь она была в состоянии добраться до человека, которого преследовала. У нее был его адрес. Он жил на севере Манхэттена. Как только она найдет его — сразу убьет.
Она его убьет.
Она его убьет.
И, может быть, тогда боль станет не такой сильной.
Элисон
Громоздкий внедорожник с грубыми очертаниями и дерзкими выступами ходовой части с трудом припарковался на третьем уровне подземной стоянки терминала 2. Нутро «Порше Кайенн» распирало от включенных на полную мощь сабвуферов, выдававших смесь нудного рэпа и ритм-н-блюза. В машине сидела молодая женщина 26 лет — Элисон Харрисон: короткие волосы цвета платины, джинсы в обтяжку с ремнем-лассо, куртка из дутой кожи.