Потрошитель

Всю ночь я прокручивал в голове эти ужасные мысли, но и утром мне не полегчало. Всю ночь ярко освещенные улицы за окном выглядели мирными и спокойными. Современная цивилизация в чистом виде, и никаких мистических ужасов. Даже скользкая блестящая мостовая производила впечатление покоя и благополучия. Но я понимал, что на самом-то деле именно это ощущение безопасности и было иллюзорно. Вампир мог напасть где угодно и когда угодно. И то, что он выбрал для первых ударов трущобы бедняков, вовсе не означало, что он не продолжит атаку в том роскошном районе, где остановились мы с Вайолет.

Наконец рассвело. Яркое солнце разогнало остатки тяжелых туч. Дверь скрипнула, распахнулась, и я получил долгожданную передышку от своих мучительных мыслей и бесконечных вопросов, носившихся по кругу.

— Кто там? — произнес я нерешительно. Я все еще был настороже, и малейший подозрительный звук вызывал легкое пощипывание в деснах, предвестие того, что клыки начинают расти, свидетельствуя о моей готовности в любую секунду вступить в битву.

— Стефан! — робко позвала Вайолет, входя в комнату. Ее рыжие волосы были собраны на затылке в пучок, а сарафан выглядел чище, чем прошлой ночью. Наверное, она постирала его в роскошной ванной нашего люкса. Ее глаза сверкали, а волосы, я только сейчас это заметил, отливали золотом.

— Да, Вайолет, — отозвался я, а затем неловко поднялся, стараясь не обращать внимания на голодные боли в животе.

— Тебе удалось поспать? — спросила девушка. Она устроилась на моем диване, поджав под себя ноги.

Я пересек комнату и уселся на деревянном стуле напротив нее.

— Нет, — я покачал головой, — меня мучили разные мысли.

Я сидел и судорожно сжимал и разжимал челюсти. Каждая клеточка моего тела болела, хотя я не был уверен, что именно стало тому причиной. То ли дело в ужасах минувшей ночи, то ли виной всему наш полет через весь Лондон — наверняка я этого не знал.

— И я не смогла заснуть, — призналась Вайолет. Она печально вздохнула и, обхватив голову руками, начала качаться из стороны в сторону. Наконец она произнесла: — Это из-за моей сестры… Я так боюсь за нее.

— Что с ней произошло, расскажи, — попросил я девушку.

Казалось, прошли сотни часов с тех пор, как я надеялся, что Дамон не причастен к этим ужасным смертям и исчезновениям. А теперь я страстно желал, чтобы мои прежние надежды не оправдались. Дамону нравилось гипнотизировать женщин для собственного удовольствия. Если он устроил сеанс внушения Коре, что ж, это означало бы, по крайней мере, что она еще жива. Но если она попала в руки Клауса или Люциуса, тогда… Меня передернуло от ужаса.

— В том-то и дело. Я как раз и не знаю. Она ушла на работу в «Десять колоколов» два дня назад и с тех пор домой не возвращалась. Потом произошло это убийство… и все стали говорить, что… — губы Вайолет искривились, она была готова вот-вот заплакать, но сдержалась и продолжала: — Все сказали, что она, наверное, не пришла, потому что отправилась домой к кому-то еще. Что она пошла к мужчине, как делают эти девушки из паба, — выдавила из себя Вайолет и вмиг густо покраснела. — Но Кора не такая. И я не такая. Я уже устала объяснять и Альфреду, и тому офицеру из полиции. Что Кора ни за что бы не пошла ни с каким незнакомцем вот так. Что она пропала. Но они не поверили и не стали ее искать, — тоскливо закончила Вайолет. Она упорно смотрела в пол и то и дело сплетала и расплетала пальцы.

— Почему же, почему ее не искали? — Я вдруг действительно разозлился на этих людей, которые отказывались серьезно воспринимать ее страхи. В конце концов, она была всего лишь юной невинной девушкой, которая переживала за сестру.

Вайолет потрясла головой:

— Полицейские сказали, что они ничего не могут сделать, пока не найдут тело. Они сказали, что она взрослая женщина и может ходить где ей вздумается. Но я так волнуюсь, — печально вздохнула Вайолет.

— Но если бы Кору убили… — осторожно начал я, пытаясь поделиться с ней тем, о чем я думал прошедшей ночью, — ее тело, конечно же, уже нашли бы, — я старался, чтобы мои слова звучали убедительно.

— Не смей так говорить! — резко прервала меня Вайолет. — Прости, — тут же прибавила она. — Я просто не в силах это слышать. Но да, ты прав, конечно. Если ее убили, они бы уже нашли… что-нибудь, — ее всю передернуло.

Я молча кивнул в ответ.

— Но у меня нет о ней никаких вестей. И ни у кого нет. В том-то и дело. Она бы ни за что не уехала, не предупредив меня. Это на нее не похоже.

— Люди меняются, — все, что я мог сказать, чтобы подбодрить ее, но не уверен, что это помогло.

— Но Кора — моя сестра, — продолжала настаивать Вайолет. — Полгода назад мы вместе приехали в Лондон. Мы никогда прежде не разлучались. Мы — все, что у нас есть друг у друга. Мы одной крови.

— Откуда вы? — спросил я, изо всех сил пытаясь не реагировать на слово «кровь».

— Из Ирландии, — и взгляд ее сразу стал рассеянным. — Из крошечного городка под Донеголом. В нем только церковь и паб. Мы с Корой всегда знали, что там не останемся. И наши родители тоже так считали. Отец отдал все, чтобы отправить нас сюда. Надеялся, что мы выйдем замуж, у нас будут семьи, и мы никогда не будем голодать… — Вайолет коротко рассмеялась. Этот грубый, резкий смех, больше похожий на кашель, так контрастировал с ее мягкой невинной натурой, что я даже вздрогнул. Несмотря на ее юный вид, жилось ей, как видно, несладко.

— В жизни не все так получается, как мы планируем, — произнес я задумчиво. Я слишком хорошо ее понимал.

Вайолет кивнула с безучастным видом и продолжала:

— Мы мечтали, что станем актрисами или певицами. Ну то есть я так думала. Кора все больше смеялась над этим. Но я все равно надеялась, что получу место в каком-нибудь шоу или буду петь в хоре. — Вайолет на миг задумалась. — И мы пытались. Но на прослушиваниях над нами только смеялись. Тогда мы решили, что попробуем пойти в продавщицы. Но из всех магазинов нас сразу прогоняли — из-за нашей одежды и акцента. В конце концов мы встретили девушку — Мэри Френсис. Кузину одного парня из нашего городка. Она работала в пабе и пообещала, что замолвит Альфреду за нас словечко. И вот мы пошли туда, и Альфреду сразу понравилась Кора. А про меня он сказал, что я выгляжу слишком молоденькой. И меня поставили работать в кухне — посудомойкой.

Наверное, я невольно поморщился, потому что на лице Вайолет мелькнула тень улыбки.

— Мне было жалко Кору. Ведь ей приходилось флиртовать с Альфредом. И я понимаю, почему он дал мне работу и даже разрешил снимать у него комнату. К концу каждого из этих долгих и мучительных вечеров мы с сестрой забирались в постель и рассказывали друг другу, как прошел день. Кора всегда повторяла, что, возможно, от работы в пабе когда-нибудь будет польза. Что так мы изучаем характеры людей, смотрим, наблюдаем, как они общаются друг с другом. Она считала, что, когда мы скопим немного денег, мы сможем снова попытаться пойти в актрисы. Она никогда не сдавалась, моя Кора.

— А ты? — ласково спросил я Вайолет.

— Ну, в какой-то момент осознаешь, что мечты — это только мечты. Иногда я думаю, что мне бы нужно смириться с этим. Знаешь, сейчас я впервые за все время в Лондоне оказалась так близко к театру, — проговорила Вайолет, не отрывая взгляда от навеса над театральным входом напротив нашего отеля. — А Кора… — Девушка потрясла головой, словно отгоняя печальные мысли. — Где же она? — всхлипнула Вайолет и спрятала лицо в своих маленьких ладошках. — Все так ужасно, я даже боюсь думать об этом. Просто продолжаю надеяться, что Кора нашла где-то лучшую жизнь. Но не в раю. Я имею в виду здесь. Обрела лучшую жизнь в нашем мире. И может, она не сказала мне ничего, потому что не хочет меня как-то обидеть или боится, что я начну ревновать. Может, так, а? Это единственное, что мне приходит в голову, — проговорила Вайолет, так и не отняв руки от лица.