Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2.

– Думаешь, что-то сильно повлияло на ход дальнейших событий?

– Читаешь мои мысли, – друг вновь принялся терзать бороду. Темные глаза сверкнули безумным огнем, – происходит нечто невероятное. И у меня есть теория. Похоже, новые легионы повлияли на будущее. Значит, мы на верном пути. Думаю, стоит увеличить призыв.

Услышав последнее, невольно скривился. Такая реакция не укрылась от внимания собеседника. Верно рассудив о ее причинах, Аль-Касими опустился в кресло напротив и уточнил:

– В чертоге не все гладко?

– Пока справляемся. Но парни быкуют. В Сером легионе, сам понимаешь, половина работяг, а вторая – бандиты и балагуры. Они не привыкли к жесткой дисциплине. Так что приходится иногда успокаивать. Главное, чтобы их численность не превышала черных легионеров.

– Понятно. В любом случае никаких скоропалительных решений принимать сейчас не стоит. Для начала хочу дождаться еще одного видения. Убедиться, что изменения стабильны.

Я устало откинулся на спинку кресла. На столе высились кипы бумаг и папок. Все три экрана рабочих адьюторов пестрели незавершенными делами. И если честно, меня от них уже тошнило.

Несколько дней назад во время аудиенции поведал Леонарду о событиях в Алкалуре. Император был страшно зол, узнав о контрабанде камней с императорских приисков. И потребовал с меня план действий и реформ, которые помогут избежать повторения. Я накатал целый лист, однако все это сработает при одном условии – если поставить во главе управы доверенное лицо. К сожалению, таковых на примете не было. Лишиться Вудса, Клима или Дорса я не мог. Теперь, когда на носу война, а чертог забит троллями, каждый толковый легионер на вес золота.

Кстати, об Алкалуре. Друзья до сих пор были не в курсе моих приключений. Поразмыслив, решил все же признаться:

– Мне удалось отыскать племя кханов. И даже пройти обряд Кохо.

– И ты только сейчас об этом говоришь?

– Ты не спрашивал.

Зафир недобро зыркнул, но спорить не стал. Вместо этого завалил вопросами, пришлось успокоить:

– Пока не знаю, сработало или нет. О самом ритуале говорить не хочу, а проверить времени не было, так что…

– Так полетели к Ринхольду. Заодно и проверим.

– А давай!

Все лучше, чем медитировать, глядя на адьюторы.

Лекси.

Новость ошеломила. Значит, не все предопределено! Мы тоже можем многое изменить, и нити судьбы в наших руках! В темницу я вошла, чувствуя невероятное воодушевление. Фурфур уже ждал и нервно скреб когтями штукатурку.

– Тори ама кину. Рада тебя видеть. Илих поканд гулур. Сегодня расскажу о квазарах, – я намеренно повторяла фразу на межипмерском, чтобы демон тоже мог изучать незнакомый ему язык. – А ты поможешь мне с глаголами.

Лохматый благодушно кивнул и приготовился слушать. Следующие часы пролетели незаметно. Мы плодотворно общались. Я расширяла словарный запас, демон кругозор, и оба были вполне довольны друг другом. Все это время едва сдерживала себя, чтобы не перейти к самой животрепещущей теме. А именно к противоядиям. Останавливала лишь осторожность. Хоть демон и пошел на контакт, но все это время вел себя крайне настороженно, тщательно взвешивая каждое слово. Значит, стоит проявить терпение.

Когда наше время вышло, пожелала Фурфуру звёздных снов и отправилась к Ринхольду. Пришло время поговорить.

Мой счет в банке рос с завидной скоростью. Те самые два процента от игр, что я предусмотрительно прописала в договоре, уже превратились в кругленькую сумму. Настало время задуматься над воплощением давно задуманного проекта. Но для начала стоило заручиться поддержкой Ринхольда. Магистр обладал нужными связями и мог существенно поспособствовать моей задумке.

Дойдя до преподавательского корпуса, взлетела на второй этаж и постучалась в знакомую дверь. Вскоре на пороге возник хозяин апартаментов с книгой в руках. За его спиной на лежанке развалился Апачи.

– Добрый вечер, извините за столь позднее вторжение. Если я не вовремя, можем поговорить завтра.

– Алекса, все в порядке. Проходи.

Мужчина распахнул дверь, позволяя войти. При виде меня котарсис приветливо вильнул хвостом и широко зевнул, демонстрируя впечатляющий арсенал клыков.

Я привычно устроилась на стуле, магистр поставил чайник и тоже присел.

– Скажите, магистр, вы рады иметь в питомцах Апачи?

– Конечно, – удивился мужчина, – не представляю свою жизнь без него.

– Ваша связь окрепла, и мне бы хотелось понять, что она для вас значит.

Магистр как-то странно глянул на меня и крепко задумался.

– Я словно начал жить заново, – после долгого молчания все же признался собеседник, – Апачи позволяет мне вновь чувствовать себя здоровым, быстрым, способным сражаться. Когда смотрю на мир его глазами, мне кажется, что это я несусь по горам, чувствую кипящую в нем силу, молодую энергию, как когда-то давно.

Нечто подобное я и ожидала услышать. Котарсис стал для Ринхольда вторым шансом. Пусть и косвенно, он подарил хозяину возможность вернуть себе боевую форму, утерянную во время войны. И конечно же, такой верный надежный друг скрасил одиночество магистра.

– У меня давно зреет идея о создании закрытого питомника для котарсисов. Там мы могли бы привязывать их к хозяину сызмальства и контролировать процесс.

– Алекса, ты же знаешь, однажды люди почти истребили котарсисов. Только чудо спасло этих животных от вымирания. Нет, я категорически против. Пусть их способности останутся втайне.

– Послушайте, я не хочу открывать тайну мыслеобразов всем. Но уверена, в Аспиратус найдется немало таких людей, которым питомец позволит забыть о старых ранах и придаст новый импульс к жизни. Ради такого они поклянутся сохранить все в секрете.

Закипал чайник, закипал и Ринхольд. Идея явно его не впечатлила.

– Кто-нибудь все равно догадается! Ты же не спрячешь хозяев и их питомцев от посторонних глаз. Правда выплывет наружу. И тогда на котарсисов начнется самая настоящая охота. Как и везде, мерзавцев в империи полно. И уж поверь, их помыслы будут очень далеки от наших.

– Понимаю. Поэтому и пришла к вам. Наверняка вы обладаете связями в Министерствах. Можно обеспечить безопасность животных на законодательном уровне. Ввести строжайшее наказание для тех, кто попытается самостоятельно привязать котарсиса к себе или использовать дар в преступных целях.