Pourquoi pas? или Почему бы и нет?

До чего же стыдно. Как я могла это сделать? Нет, не так! Как я умудрилась это ЗАБЫТЬ?!

Отцепившись от мужчины, я закрыла дрожащими ладонями лицо и тихо всхлипнула. Потревоженная моими действиями птица вспорхнула, взмах ее крыльев обдал меня легким ветерком. Ни жара, ни холода, ни шального возбуждения больше не было и в помине, все будто рукой сняло. Теперь я чувствовала себя… гм… удовлетворенной? Сложно судить о таких вещах девушке, которая, судя по всему, только что стала женщиной, хоть ничего об этом и не помнит. Что-то как будто поменялось во мне: неуловимо и бесповоротно. И, как не странно, эти необычные изменения продолжались.

Сэн осторожно погладил меня по волосам, убрал назад упавшие на лицо пряди и, взяв со скамьи плащ, бережно накинул его на ссутулившиеся плечи. Я снова попыталась подняться, но ноги не слушались. Мои бедра, живот — все словно было сковано льдом. Неужели опять блокада? Как тогда во время ранения. Но… зачем? Немного помедлив, наместник все-таки соизволил помочь мне встать и пересесть на противоположную сторону, после чего принялся неспеша застегивать свою одежду. Я поняла это по звукам, смотреть на моего первого любовника сил не было. Забившись в угол просторной скамьи и судорожно сжав руками спасительный плащ, я старалась проанализировать сложившуюся ситуацию.

Сводящее с ума возбуждение, неадекватное поведение и… провал в памяти. Неужели это то, на что намекали ублюдки, накормившие меня Мелкой? Как иначе можно переспать с кучей народа человеку, который этого не желает? В здравом рассудке и без потери памяти, проблематично. Но маг… он ведь знал, должен был знать, что я накачана этой дрянью, и… воспользовался ситуацией? Или все-таки не знал? Может, просто подумал, что меня чем-то отравили. Тогда получается… получается… я его нагло соблазнила? Я. Его. Соблазнила. Кошшшшмарррр!

Старательно массируя виски, я старалась успокоиться. Слез не было, они высохли, не успев пролиться из глаз. Да и от чего мне, собственно, плакать? Занималась лю… то есть сексом с интересным мужчиной. Убила сразу двух зайцев: и от роли Сейлин отделалась (теперь уж наверняка), и от девственности избавилась (почти безболезненно). Ну, подумаешь, запамятовала, как все это было. Может, так даже лучше.

Мой рассеянный взгляд скользил по обитым бордовой тканью стенам, выхватывая золотые грозди узоров на широком бордюре, по бархатной поверхности сидений, и, наконец, снова остановился на витраже. Когда птицы успели вернуться на свои места? А, может, они вовсе не улетали оттуда? Ведь это просто картинка, фантазия талантливого мастера, не более того. Мне все привиделось… или нет? А люди за окном?

Я хотела рассмотреть сквозь цветные стекла улицу, но карету вдруг резко качнуло, и мир вокруг наполнился движениями, звуками. Будто и не было того странного замирания. Решив, что я окончательно свихнулась, и мне стоит немедленно извиниться за свое ненормальное поведение перед наместником, я, набравшись смелости, прямо посмотрела на него.

— Прос… ти, — последний слог слетел с губ по инерции.

Все переживания вылетели из головы, когда я столкнулась с взглядом двуцветных зеленых глаз с вертикальным зрачком. Они пристально изучали меня, словно что-то прикидывая. А в следующий миг мою поясницу пронзила адская боль. Никакая заморозка не могла противостоять невидимым иголочкам, воткнувшимся в спину. Они просто игнорировали ее, заставляя меня протяжно взвыть. Неуклюже рванувшись вперед, я взмахнула руками, ища опоры, но вместо этого начала падать, проваливаясь в бессознательность. Последним воспоминанием, всплывшим перед моими сомкнувшимися веками, был мужчина с рубиновыми волосами и холодным изумрудным взглядом, от которого веяло агрессивной решимостью. А потом… темнота.

Глава 8

У каждого свои «тараканы»…

Два киприна лениво облетали патрулируемую пустошь. Всадники о чем-то переговаривались, удобно устроившись в седлах, надетых на мощные, но гибкие спины животных. По позам и неторопливым движениям белокожих стражей было понятно, что они не ожидают сегодня гостей. Как и вчера, и позавчера… и завтра: пока жива та единственная, что сумела попасть в город и избежать там смерти. Аше-Ары были уверены в этом, но продолжали наблюдать за местом стихийного перехода, [34] где раньше появлялись обреченные на гибель невесты.

34

Стихийный переход — природная аномалия, пространственно-временной коридор между мирами, который открывается по независящим от чьего-то желания причинам, но… в определенной последовательности.

Эван молча смотрел на эту парочку из темноты пещеры, которая надежно скрывала его от посторонних глаз. Не то, чтобы стражи не обладали ночным зрением (у их расы хватало достоинств, включая и это), но интересоваться содержимым многочисленных горных переходов им было лень. Наблюдение за равниной, где единственными живыми существами являлись стервятники да разрозненные стайки маануков, бесцельно шныряющих между залежами людских костей, было обычной формальностью, исполнение которой требовал эйсард. Сегодня здесь ничего не произойдет. Они это знали с самого начала, а принц, ни с того, ни с сего, отправленный в очередной поход за новой Сейлин, понял только сейчас. И от этого понимания на душе у него становилось мерзко. Он чувствовал себя обманутым и почему-то очень одиноким.

Перед устремленным вдаль взором мелькали совсем не те картины, что раскинулись впереди. Ему вспомнилась Зоя. Их первая встреча, дальнейшее знакомство, разговоры, взгляды… Она была такой милой и хрупкой. В сравнении с ней, он чувствовал себя по-настоящему взрослым. И сильным, и мудрым, и благородным. Ее хотелось защищать, оберегать от всех напастий и уж точно не отдавать Повелителю. Но его желания не имели особого значения, когда на карту было поставлено так много. И все же… Восхищение, читавшееся в ее прекрасных глазах, доверие, улыбки… она так разительно отличалась от местных женщин. Чересчур долгая жизнь наложила свой отпечаток не на внешность, а на их личность. Он ощущал это повсеместно. И, сколь бы не была очаровательна очередная заглядывающаяся на него Сай-я, от нее веяло чем-то грязным, словно в красивую телесную упаковку поместили разъеденную временем душу. Во всяком случае, принцу казалось именно так. И никакие доводы наместника не могли его убедить в обратном. Он улыбался своим многочисленным поклонницам, был вежлив и учтив, но не мог перешагнуть через себя и выбрать достойную пару. Легкий флирт — другое дело, но на что-то большее его не хватало. А потом появилась она. Девочка из другого мира. Малышка, в которой он видел искренность и наивность. «Не красавица» сказал Сэн. Да разве же в красоте дело? И потом… она очень даже симпатичная. И такая юная. И смотрит на него с обожанием, и слушает с восторженным вниманием, и…

Эван вздохнул. День уже практически полностью сменился вечером, Мелирис закатилась за горизонт, окрасив небо в бордово-фиолетовые тона. Кое-где начали проявляться мерцающие точки далеких звезд. Скоро ночь, а в это время суток стихийный переход, обнаруженный посланниками Сэн около пяти веков назад, по каким-то неизвестным причинам не работает. Принца не очень-то интересовали подобные вещи. Так даже проще. И для того, кто встречает невест, и для тех, кто пытается их уничтожить. Давнее противостояние, в котором неизменно погибают невинные. Жестоко? Привычно! Людям, вообще, свойственно ко всему привыкать. И Эван за последние сто лет тоже перестал вздрагивать каждый раз при виде очередного тела, разорванного на куски или затоптанного гигантскими ящерами. Лишь сердце в его груди робко ныло, а побелевшие пальцы непроизвольно сжимали рукоять ножа.

«Так надо!» — сказал Светлоликий однажды. Надо заманивать в их мир ничего не подозревающих девушек, которые хотели быть счастливыми, готовились стать чьими-то женами. Надо молча дожидаться в укрытии конца кровавого представления, что устраивают стражи со своим покорным зверьем. Надо не вмешиваться, потому что толку от этого вмешательства все равно не будет. Надо… Кому надо? Зачем?! Чтобы Неронг больше не являлся тюрьмой для своих обитателей? Чтобы могущественный Повелитель, наконец, смог покинуть подземелья? Чтобы в город вернулось то процветание, которое, по слухам, царило до проклятья? Но не слишком ли велика цена? Не чересчур ли много жизней уносит она в обмен на ожидание свободы?

«Когда-нибудь это закончится», — пообещал юному ученику наместник после первых его походов в горы, которые неизменно заканчивались тихой истерикой и громкой пьянкой (благо-дело вино в городе готовили отменное, и было его много). Тогда принц был еще совсем мальчишкой, глупым и впечатлительным. Он еще не понимал, что благополучие подданных стоит многого. Да и подданных этих лично у него тогда не было. Все городские дела решал Сэн, а Повелитель продолжал ставить свои магические эксперименты где-то глубоко под землей. Он никогда не правил, как это принято в цивилизованном обществе. Живой символ надежды, светящееся божество, целитель, защитник… Люди воспринимали Светлоликого именно так, и его это вполне устраивало. Все время вынужденного заточения он был одержим поиском иного решения вопроса с проклятьем. И вовсе не из-за жалости к юным человеческим девушкам из других миров. Его интересовал исключительно результат. Для получения оного запертый в городе маг использовал разные варианты, стремясь увеличить шансы. К сожалению, неудачно. А призрачные оболочки Тааса и ворона продолжали тем временем заманивать новые жертвы на «кладбище невест» из лежащих за Гранью [35] миров. И, несмотря на благие намерения, ради которых творился этот кошмар, Эван ощущал себя виноватым. Хоть чувство вины и было спрятано глубоко в душе, его ростки время от времени давали о себе знать, сжимая бьющееся в груди сердце. Сердце, которое давно уже свыклось с идеей о том, что великая цель оправдывает любые средства.

35

Грань — определение, принятое для условного обозначения границы миров Тайлаари, объединенных пространственно-временными переходами. Понятие не материальное.