Повадки диких зверей

В Кавказском заповеднике за 35 дней, с середины марта, на поле площадью в 0,35 га каждую ночь кормились в среднем около 20 кабанов и 15 оленей. В центральной части России одну прикормочную площадку обычно посещают до трех групп кабанов общей численностью до 15 особей. В Переяславском хозяйстве, выкладывая корма в 17 точках, охватили подкормкой более 200 животных, размещенных на площади более 60 тыс. га.

Опыт показал, что, выкладывая 4–5 привад, нельзя обеспечить подкормкой всех кабанов хозяйства, если они распылены мелкими группами на большой территории. В редких случаях животные ходят на приваду с лежки, которая расположена за 4–5 км от привады [94]. В Московской обл. во избежание потрав кабанами рекомендуется располагать картофельные бурты на расстоянии 1,5–2 км от опушки леса. При подкормке кабанов в Беловежской пуще в среднем за сутки на одного зверя приходилось от 0,5 до 2–4 кг корма. Зимой во время удачной кормежки кабан съедает до 7 кг картофеля и может затем в течение 7–10 дней обходиться небольшими количествами второстепенных и случайных кормов.

Продолжительность жировок кабанов на полях с зерновыми культурами достигает 4–5 ч. На кукурузной подкормке звери находятся 2,5 ч, при кормлении лущеной кукурузой — 3,5 ч. Если лущеную кукурузу засыпали в перевернутые бутылки, кабаны кормились в течение 5 ч. Хорошо посещают эти звери подкормочные площадки и при выкладке кормов через два дня, если на одну особь приходится 300 г желудей или 230 г кукурузы. Чтобы могли кормиться особи всех иерархических рангов, подкормочная площадка должна занимать площадь не менее 200 м ². Во избежание конкуренции разных групп животных они должны располагаться друг от друга на расстоянии 2–3 км. Наблюдения показали, что кабанам на каждый килограмм съеденного сухого концентрированного корма необходимо выпить около 7 и воды.

Продвижение кабанов на Север, наблюдаемое в последние годы, создает трудности для животных в добывании кормов. Летом переселенцы охотно посещают поля, зимой сосредоточиваются в лесах близ буртов с картофелем, силосных ям, овощехранилищ, помоек, городских свалок и т. п. У одного из сел Серпуховского р-на Московской обл. в ноябре 1966 г. на заснеженных морковных и капустных полях наблюдалось скопление более 50 кабанов [94]. На Северном Кавказе по р. Куме кабаны концентрировались в местах, где появлялась саранча. Проходя по камышу, свинья постукивала мордой по стеблям. Мокрая от росы саранча падала, и кабан быстро находил ее. Иногда звери наклоняли камыш, пропуская его между передними ногами, и обирали саранчу.

Кабаны с охотой посещают привады с мясным кормом (выбросы последов, мертворожденных телят и павших животных), трупы своих сородичей и других диких зверей, привады, выложенные для привлечения хищников. Но даже при тяжелых кормовых условиях эти звери проявляют иногда удивительную осторожность.

Попытка подкармливать семью кабанов (в 20 км от Иркутска) увенчалась успехом не сразу. Корм, выложенный в январе под сооруженным навесом вблизи семейной ложки, в течение многих, дней оставался нетронутым, хотя кабаны и подходили к нему на 1–1,5 м. Затем пищу положили на край лежки, но звери продолжали игнорировать подкормку. И только в конце четвертой недели корм был взят секачом и регулярно поедался в дальнейшем. Секач устроил лежку прямо в подкормочном шалаше [58].

Кабаны ходят на солонцы. В Завидовском хозяйстве Калининской обл. максимум посещений наблюдается в феврале. В Чернолесском лесном хозяйстве Кировоградской обл. звери довольно часто ходят на солонцы во все периоды года. Зимой они поедают соленый снег под кормушками и роют под ними. Иногда заходят на солонец вечером перед выходом на кормежку, а также после возвращения с пес. В Кавказском заповеднике кабан на солонцах не только валяется в грязи, но и поедает соленую землю в течение большей части теплого периода, чаще осенью, реже весной и летом. Особенно охотно идут звери на солонец, наевшись плодов бука, ходят в одиночку и гуртом.

Посещение привады другими животными, в том числе и хищниками, не пугает кабанов. В Саяно-Шушенском заповеднике недавно появившиеся кабаны не боятся волков и ходят на те же, что и волки, привады. При этом они съедают весь костяк животного (кроме трубчатых костей голени), шкуру, часто разгрызают череп жертвы, грызут содержимое желудка. Если туша крупная, кабаны устраивают неподалеку гнездо из лапника и живут, пока не съедят все [22]. Подобное наблюдается и в других регионах. На р. Серебрянке в Приморье наблюдали стадо из 15 кабанов около изюбра, убитого волками предыдущей ночью [53]. Известны факты гибели кабанов у отравленных волчьих привад.

В Завидовском хозяйстве к привадам, предназначенным для кабанов, начинали со временем ходить пятнистые олени и маралы, которые вели себя иногда агрессивно в отношении хозяев, были отмечены случаи гибели кабанов; последние оказывали сопротивление лишь слабым оленям [106].

Когда не хватает пищи, кабаны, несмотря на опасность, посещают чужие привады. При установке для косуль и пятнистых оленей кормушек на высоте менее 90–100 см их регулярно ломают кабаны (если они тоже разводятся в хозяйстве).

Уже отмечалось, что при первом посещении сельскохозяйственных угодий кабаны ведут себя весьма осторожно, пока не убедятся в безопасности избранного ими участка. При последующих визитах звери смелеют и со временем становятся назойливыми даже там, где их преследуют. В Средней Азии декхане во времена обилия кабанов устраивали на полях вышки, с которых криками, ударами о железные предметы, стрельбой пугали приходящих кормиться зверей. Но последние нередко этого не боялись, и прогнать их было трудно.

В 20-с годы текущего столетия в верховьях р. Адими (ныне р. Пойма) Приморского края крестьяне, сеявшие кукурузу, чумизу и пайзу, в период созревания посевов не спали ночи напролет: стучали в медные тазы и банки, зажигали огни, кричали, крутили трещотки. Но все эти меры были безрезультатны — кабаны продолжали посещать поля. В один из поселков много раз приходил крупный кабан-секач и, разворачивая сарайчики, пожирал наполнявшие их початки кукурузы, несмотря на шум, свет факелов и присутствие людей.

Производившийся в Московской обл. на картофельных буртах отстрел кабанов по 1–2 особи не дал положительного эффекта. Замечено, если поля огорожены и звери не имеют возможности проникнуть на посевы, они не уходят, а упорно бродят вокруг мест с обильными кормами. На Кавказе кабаны нередко кормились на хлебных полях. С еще большей жадностью они набрасывались на гречиху и особенно на просо. Но на р. Белой в бассейне Кубани эти звери никогда хлебов не трогали.

На второй год существования кормовых полей в Кавказском заповеднике животные так привыкли к ним, что стали проявлять назойливость. Чтобы не дать испортить окончательно посевы топинамбура, ночью приходилось раскладывать костры прямо на поле. Однако около потухших костров утром почти всегда виднелись покопы, сделанные кабанами. Звери не могли преодолеть высоты более 1,1 м, поэтому перегрызали слабые жерди и забирались в образовавшиеся бреши. При неурожае желудей кабаны Беловежской пущи уходят на сельскохозяйственные поля, ломая изгороди. Никакое отпугивание недейственно, звери отходят лишь на 20–30 м в сторону (Саблина, 1969). Посевы топинамбура и картофеля на неогороженных площадках не дали эффекта, так как посаженные клубни поедались животными, главным образом кабанами, до того, как они давали всходы, а зачастую сразу после посадки.

Как и медведи, кабаны при случае грабят запасы кедровых орехов, сделанные человеком, при этом разрывают мешки. Если что-нибудь отпугивает зверей от привады, они могут выходить к ней за ночь по нескольку раз. Если две привады расположены недалеко друг от друга, животные ходят кормиться на обе, не получив достаточно корма на одной подкормочной площадке, следуют к другой. Эту особенность используют для отвлечения кабанов от полей: привады раскладывают зигзагами, а также закапывают, чтобы на поедание подкормки звери тратили больше времени.