Повелитель Дракона (Дракон Конга - 4)

– Разве мало ее проливается сейчас?
– с жаром воскликнул Эрд.
– За кровь соххоггоев мы заплатим кровью урнгриа. Если им, по закону этой страны, нужно умереть, пусть умрут за доброе дело! Клянусь Рогами Тура, брат! Мы освободим твою страну от паразитов - и все! Я уверен: нужно только начать. И народ Конга поймет: время пришло. Две-три тысячи урнгурцев могут подтолкнуть лавину, но не смогут захватить Конг с его пятидесятитысячной регулярной армией!

"Может, он прав?" - подумал Санти.

– Свобода, брат Санти, - вот то, что нужно твоей стране! Вспомни о своем отце! Подумай: если за тобой будет сила, насколько легче станет его искать. Подумай, Санти!

– напирал светлорожденный.
– Если мы сделаем это, в твоей стране больше не будут пропадать люди. И никого уже не будут ссылать на Юг за одно лишь упоминание о красноглазых. Разве за такое не стоит немного позвенеть мечами?
– Он засмеялся.

Санти давно уже не видел Эрда в таком отличном настроении.

Вагар, все это время пристально наблюдавший за светлорожденным, казалось, о чем-то догадался, но предпочел оставить свою догадку при себе. И перевел разговор на другое.

– Эрд, - заметил он.
– Мне надо избавиться от худших, а не найти применение лучшим. Как сирхар я должен сделать Урнгур сильной и воинственной державой. С чем я останусь, если все лучшие - уйдут?

– Оставь!
– махнул рукой светлорожденный.
– Худшие пусть работают. В конце концов, не мужчины рожают детей. Что здесь, что в Империи! Они прокормят себя! Тебе надо избавиться от трех тысяч? Так пусть то будут самые воинственные! Какая разница? Тысячи лет Урнгур был никому не нужен! С какой стати кто-то позарится на него сейчас?

Биорк собрался возразить, но его неожиданно опередил Санти.

– Я согласен!

Одно мгновение понадобилось вагару, чтобы понять, почему вдруг юноша встал на сторону светлорожденного.

"Неплохо, мальчик!
– подумал Биорк.
– Ты быстро ухватил парда за челюсть! Если я уведу самых воинственных - вряд ли оставшиеся выберут войну своим ремеслом. А ведь это так и напрашивается, если на одну женщину приходится больше десятка мужчин. Спасибо Хаору, который держал их в собственных пределах! Иначе они и до Белой Тверди добрались бы, эти горцы! О демон!"

До вагара только сейчас начало доходить, какой клубок разрубили они ударом меча.

– Решено!
– сказал Биорк.
– Я отберу три тысячи воинов и поведу их в Конг. Но предупреждаю: только богам известно, что из этого выйдет!

– Да!
– воскликнул Эрд.

– Да, - задумчиво проговорил Санти.

Ронзангтондамени не сказала ничего. Она смотрела на Санти и пыталась разглядеть, что же такое кроется под обликом столь дорогого ей зеленоглазого мальчика? Что-то такое, от чего ей, гордой Женщине Урнгура, хочется пасть к его ногам... И совсем не от любви.

– Хватит ли у тебя оружия, чтобы вооружить их всех?
– спросил Эрд.

– Не сомневайся!
– уверил его сирхар Урнгура.
– Я мог бы вооружить и тридцать тысяч! За эти столетия Урнгур скопил чуток боевого железа! Как тебе твой меч, например?

– Клинок, который жаждет сражаться!
– произнес светлорожденный с воодушевлением.

– Я не воин, - обеспокоенно проговорил Санти, - но мне кажется, что трех тысяч будет довольно...

– Не тревожься, брат!
– уверил его Биорк.
– Их будет не больше трех тысяч. Для Конга - пустяки! И для Урнгура - довольно! Если никто из них не вернется назад...

– Ты готов поручиться, что ни один из них не придет обратно? спросила Королева.

– Уверен!
– твердо ответил Биорк.
– Те, кто останется в живых... Я найду им работу. Мир - он большой.

– А ты сам?
– стараясь скрыть беспокойство, спросила Королева.
– Сам ты вернешься?

– Разве я могу тебя забыть?

– улыбнулся Биорк.

– Я говорю не о себе! Урнгуру нужен сирхар!

– Да, вернусь!

– Тогда и я готова поддержать тебя!
– решительно сказала Королева. Но многим из сестер это не понравится!

– Я справлюсь, - спокойно сказал Биорк.
– Мне важно твое слово: ты Королева!

Глава четвертая

Многие мудрые задавали себе вопрос: куда ушла магия Махд-Шагош? Что осталось от народов ее после Эпохи Перемен? Пожалуй, в точности это известно только богам да, может быть, фьёльнам, встречавшимся с Повелителями Махд-Шагош в Ушедшие Тысячелетия. Мы же - потомки тех, которые никогда не были рабами Великих и Сильных, Владычествующих над Миром, и я не устаю возносить благодарственные молитвы Неизъяснимому за эту милость.

Однако что же мы знаем о наследниках Махд-Шагош? Первыми я не колеблясь назвал бы соххоггоев Конга. И это - одна из причин, по которой я благодарю Небеса за то, что разрушена власть Махд-Шагош. Вторыми следовало бы назвать омбамту, ибо мудрым ведомо, что это отвратительное племя выведено Великими и Сильными для своих нужд, как нынче выводят новые породы домашних животных. Третьими многие склонны назвать урнгуриев, но я не могу ни согласиться с этим, ни отрицать. Что мы знаем об Урнгуре? Ничего. И, наконец, Южная часть Черной Тверди, наиболее приближенная к затонувшему материку, та, что в Конге именуется "Гибельный лес". Многие говорят: магия Махд-Шагош обитает именно там. И вот уже сотни лет Алчушие Силы ишут в Гибельном лесу то, что составляло мощь повелевавших Миром до Эпохи Перемен. Но пока, если что и находят на Юге темные чародеи - так это собственную смерть. Легенда же говорит: последний Властитель Махд-Шагош вложил свою силу в некое яйцо и заключил его в сердце черного демона, придав тому облик мирного дракона. А демона сего сковал и оплел собственной силой посланник Неизъяснимого, величайший маг Эпохи Перемен, чье имя утеряно. Легенду эту рассказал мне Трой-Странник, чья мудрость известна. Еще говорят, что часть магии Ушедших Тысячелетий перешла фьёльнам, но мне это представляется сомнительным, как и предположение, касающееся Гибельного леса. Однако как и в первом случае, эта идея не осталась без внимания Алчуших Силы, многие из которых, невзирая на страх пред могуществом фьёльнов, обосновались в Тайдуане, неподалеку от Каменного Кольца Фьёльнов, Заповедных гор, за которыми лежит их волшебная страна...

Готар Глорианский. "Божественное и человеческое"

Свет был желтым, как жидкое золото. Потому и края оправленной в серебро хрустальной чаши светились, словно горизонт за полчаса до восхода. Старушечья рука, темная, с узловатыми пальцами, метнула в разгорающуюся жидкость щепоть толченого угля. Черная пыль рассыпалась по поверхности, и содержимое чаши на миг обрело металлический блеск. Но не больше, чем на миг. Угольный порошок бесследно исчез, оставив жидкость в чаше незамутненной.

– Слаба твоя воля!
– с укором произнесла старуха, не оборачиваясь.

Человек за ее спиной стоял, подняв руки и откинув назад узкую голову с седыми длинными волосами. Указательные и большие пальцы его рук были соединены кольцом, остальные - полусогнуты, и сведены вместе. Костистое длинное лицо с раздувшимися ноздрями, темными щелочками глаз и губами, сжатыми в почти невидимую нить, выражало именно то, в отсутствии чего обвинила человека старуха.

– Ну, еще разок!
– между тем пробормотала ворожея, низко наклонилась над чашей и снова метнула угольную пыль.