Повелитель драконов

— Смотри, — сказала Зибеида Халиб, подводя Бена к саркофагу. Сухие листья шуршали у нее под ногами. — Видишь эти буквы? — специалистка по драконам провела рукой по каменной плите, покрывавшей саркофаг. Бен кивнул.

— Мне потребовалось много времени, чтобы разобрать эту надпись, — продолжала Зибеида. — Многие буквы разъел соленый морской ветер. Из местных жителей никто не знал, что было написано на гробнице. Никто не помнил древних легенд. Но с помощью двух дряхлых старух, которым бабушки когда-то рассказывали о Повелителе драконов, мне удалось воскресить забытые слова, и в тот момент, когда я увидела, как Лунг везет вас с Серношерсткой по деревне, они на мгновение стали реальностью.

— И что же здесь написано? — спросил Бен. Сердце сильно забилось у него в груди, когда госпожа Халиб повела его за собой в склеп. Он не любил кладбищ, боялся их — а тут ему пришлось стоять, можно сказать, прямо в могиле. Но запах, исходивший от листьев, успокаивал его нервы.

— Здесь написано, — ответила Зибеида Халиб, проводя рукой в кольцах по полустершимся буквам, — что Повелитель драконов вернется в обличье юноши, чья кожа бледна, как свет полной луны, чтобы спасти драконов от их величайшего врага.

Бен недоверчиво посмотрел на саркофаг:

— Тут так написано? Но… — он растерянно обернулся к профессору.

— Это сказала пророчица? — спросил Барнабас Визенгрунд. Зибеида Халиб кивнула:

— Да. Она присутствовала при кончине Повелителя драконов. А некоторые говорят даже, что это были его собственные слова.

— Вернется? Но он ведь был человек? — спросила Серношерстка, хихикнув. — Вы, люди, не возвращаетесь из загробного царства. Вы там теряетесь или забываете мир, из которого пришли.

— Откуда ты знаешь, что это верно для всех людей? — спросила Зибеида Халиб. — Я знаю, ты можешь навещать загробное царство, когда пожелаешь. Все сказочные существа это могут. Кроме тех, что погибли насильственной смертью. Но есть люди, которые считают, что и нам нужно только получше познакомиться со смертью, чтобы возвращаться, когда захотим. Так что, может быть, в Бене и вправду есть что-то от древнего Повелителя драконов.

Мальчик тревожно озирался.

— Вот еще! — Серношерстка насмешливо хохотнула. — Мы нашли его среди ящиков. Среди ящиков и картонных коробок на другой стороне земли, и он никогда и слыхом не слыхал о драконах и кобольдах.

— Это правда, — сказал Лунг, вытягивая шею через плечо Бена. — Но он стал, Серношерстка, настоящим Повелителем драконов. А их на свете немного. Их было немного даже в те времена, когда драконы еще свободно ходили по земле, ни от кого не скрываясь. По-моему, — он поднял голову и обвел глазами присутствующих, — совершенно неважно, есть ли в нем что-то от древнего Повелителя драконов; главное, что он здесь и, может быть, и вправду поможет нам победить Крапивника. В одном не приходится сомневаться, — Лунг легонько ткнул Бена мордой и сдул ему волосы со лба, — кожей он бледен, как луна. А сейчас, по-моему, даже немного бледнее.

Бен смущенно посмотрел на дракона.

— Пф-ф, — Серношерстка подняла пахучий листок и поднесла к носу. — Я тоже повелитель драконов. Сколько себя помню. Но об этом никто и не вспоминает.

— Но ты уж точно не бледная, как луна, — заметил Мухоножка, смерив взглядом ее мохнатую мордочку. — Цветом ты больше похожа на грозовые тучи, если хочешь знать мое мнение.

Серношерстка показала ему язык.

— Твоего мнения никто не спрашивал! — фыркнула она. Барнабас Визенгрунд откашлялся. Он стоял, задумчиво опираясь на древний саркофаг.

— Дорогая Зибеида, — сказал он. — Как я понимаю, ты показала нам эту древнюю надпись, потому что считаешь, что Лунгу не стоит сворачивать с пути. Несмотря на ужасного преследователя. Верно?

Специалистка по драконам кивнула:

— Да. Лунг уже добрался так далеко, и в пути у него нашлось столько помощников. Я просто не могу поверить, что все было напрасно. Мне кажется, пора драконам раз и навсегда избавиться от Крапивника, а не прятаться от него. Разве представлялся когда-нибудь более удобный случай? — она переводила глаза с одного на другого. — Вот перед нами дракон, которому уже нечего терять, маленькая кобольдиха, способная прогнать заколдованных воронов, мальчик — настоящий Повелитель драконов, о котором, к тому же, говорится в древнем пророчестве, и гомункулус, который знает почти все тайны своего хозяина, — она всплеснула руками, и браслеты ее зазвенели. — А также люди, мечтающие о том, чтобы драконы снова свободно летали по небу. Да, по-моему, Лунг должен продолжать путь. А я расскажу ему, как перехитрить луну.

В гробнице стало тихо-тихо. Все напряженно ждали, что скажет дракон. Лунг уставился в землю, размышляя. Наконец он поднял голову, обвел всех глазами — и кивнул.

— Я полечу дальше, — сказал он. — Может быть, то, что написано на этом камне, — правда. Может быть, надпись действительно говорит о нас. Но прежде чем мы полетим дальше, пусть Мухоножка попытается выяснить, где сейчас его хозяин, — он вопросительно посмотрел на гомункулуса. У Мухоножки задрожали колени, но он кивнул.

— Попробую, — прошептал он. — Не будь я Мухоножка, вылупившийся из колбы.

Когда все вернулись в деревню, она словно вымерла. Полуденная жара сморила и людей и животных. Воздух был, казалось, слишком густым для дыхания. Даже детей было не видно. Но в хижинах пекли и варили, и повсюду за пестрыми занавесками слышались возбужденные голоса.

— Вся деревня надеется, что ты принесешь им счастье, — сказала Зибеида Халиб Лунгу, когда они шли к ее хижине. — Они верят, что счастье сыплется с чешуи дракона, как золотая пыльца, и оседает на крышах наших хижин и на рыбачьих сетях и что оно останется там и тогда, когда ты со своими друзьями будешь уже далеко.

— Нам нужно лететь сегодня же ночью, — сказал Лунг. — Чем раньше мы вылетим, тем труднее будет Крапивнику нас догнать.

Зибеида Халиб кивнула:

— Да, это правда. Но если ты хочешь, чтобы я помогла тебе перехитрить луну, тебе придется сегодня ночью дождаться, пока она не поднимется совсем высоко. Иди сюда, — она повела Лунга и остальных на задворки своей хижины, где был отгорожен участок сухой земли. Там росли цветы с колючими листьями. Бутоны их были крепко сжаты.

— Большинство растений, — пояснила Зибеида Халиб, прислоняясь к изгороди, — получают, как вы знаете, питание от солнца. Но с этим цветком дело обстоит иначе. Он питается лунным светом.

— Поразительно, — тихо сказал Барнабас Визенгрунд. Вита перегнулась через изгородь, чтобы получше рассмотреть странные растения.

— Я никогда и не слыхала о таком цветке, Зибеида, — сказала она. — Где ты его нашла?

Специалистка по драконам улыбнулась:

— Я нашла семена на холме, у гробницы Повелителя драконов. Цветы, которые там, видимо, когда-то лежали, давно рассыпались в прах, но семена все еще валялись вокруг саркофага. Я собрала их, положила на несколько дней в воду, а потом посадила. Результат вы видите. Листья, по которым вы ступали в гробнице — остатки моего последнего урожая. Я всегда сушу там эти цветы, чтобы получить новые семена. Назвала я их, конечно, «драконьи цветы» — а как же еще? — Зибеида Халиб улыбнулась и провела рукой по плотно сомкнутому бутону. — Они раскрываются только при лунном свете, и тогда их голубые лепестки благоухают так сильно, что ночные бабочки кружатся вокруг них, как вокруг лампочек. Но самое удивительное вот что: чем дольше светит на них лунный свет, тем сильнее делается их собственное свечение, пока наконец лунный свет не собирается на листьях, словно капельки росы.