Повелитель Ифритов 2

Я приказал броне освободить кисти, и тут же почувствовал, как холодный воздух впился в кожу. Нужно было действовать быстро. Сгруппировавшись, я выпустил под себя телекинетическую волну. Притормозил, но не сильно. Падение почти не замедлилось.

— Долго, — стиснул я зубы, — ну ладно, тогда попробуем иначе.

Я принял позу эмбриона, стал готовиться к удару. Броня задвигалась, организовала дополнительный защитный слой. Спустя мгновение я врезался в землю. Грохнуло так, что клацнули зубы. Звук глухого удара слился с металлическим скрежетом и треском магической молнии.

Поднявшись, я обнаружил, что немного промазал. Чтобы взойти на железнодорожную насыпь нужно было преодолеть несколько десятков метров.

Я выбрался из воронки, которую пробил в земле нетронутого поля, покрывшегося зеленой низкой травкой, и помчался к рельсам что было сил.

Поезд уже стучал по железке в километре от места встречи. Он выл, как чудовище и стремительно приближался.

— Ну что, Фырчик, — проговорил я, заняв свое место, прямо на железнодорожное полотне, — пришло наше время…

Локомотив близился. Он мчался вперед, выбивая из трубы магическое пламя. Единственный глаз, что вырос на месте фонаря, истерически вертел палочкой зрачка. На отбойнике раскрылась большая зубастая пасть.

Прокаченный на станке Ифрит Сильной Жажды приобрел новые свойства. Портал открылся не на часах, как обычно, а рядом, прямо на рельсах, у моих ног. Оттуда, словно на лифте, поднялся на магической платформе Фырчик, и выход из карманного измерения закрылся.

Когда локомотив стал бестолково поворачивать орудия в нашу сторону, Фырчик уставился на него. Прижав уши, зарычал своим неестественно-странным голосом.

— Готов? — я тронул стальную холку пса, погладил рукавицей и влил в его металлическое тело всю энергию, что смогла собрать броня. Добавил огненной магии.

Фырчик раскалился добела. По шкуре побежали языки пламени. Грива и хвост вспыхнули чародейским огнем.

Поезд сфокусировал на нас взгляд, казалось, разогнался еще быстрее. До встречи оставались считаные сотни метров. Одержимость взвыла криком чудовища, смешав его с паровозным гудком.

— Давай, — я сгорбился, Фырчик вытянулся вперед, как струна, — фас!

Глава 27. Поезд

Фырчик сорвался с места. Словно заряженный в пушку снаряд, он помчался в цель. Шпалы заискрились под его когтистыми лапами.

Я же приготовился принимать поезд своим телом. Сгорбился, поднял ногу и резко опустил. Броня изменилась, вцепилась глубоко в землю отросшими на стопе когтями. Гулко топнув, я проделал то же самое и со второй ногой.

Из спины в шпалы, рельсы и землю вонзились черные щупальца. Они затвердели, превратились в прочные подпорки. Я направил руки к земле под острым углом. Предплечья удлинились, грохнули в щебенку и ушли глубоко в почву. Точки опоры были готовы. Спустя мгновение броня снова стала менять форму. Она перетекла и создала с фронта большой плугообразный щит. Обращенный к поезду острой частью он ждал своей очереди.

А пока дело было за Фырчиком. Поезд приближался. Злобная пасть на его отбойнике скривилась, показала зубы. Зрачок большого глаза нервно забегал. Локомотив даже и не думал тормозить. Серые длинные конечности только быстрее принялись вращать колесные пары.

Стволы вразнобой повернулись вперед. Стали ровно в мою сторону. Однако, я знал, что они не представляют угрозы на таком близком расстоянии. Ифрт в поезде, тем не менее, инстинктивно пытался защититься. Ну и сделал для этого то, что делал и раньше: начал палить из всех орудий.

Громко бабахнуло. Зазвучала канонада. Я и бровью не повел, когда загрохотали пушки. Снаряды прочертили небо над головой. Стали падать куда-то за спиной. Рваться прямо на путях. Ударяя во многих километрах за нами, они лишь разрушили рельсы и железнодорожную насыпь. Поезд был беззащитен.

Фырчик, разогнавшись, как огромная пуля, раскаленным метеором прыгнул и всем телом врезался в переднюю часть локомотива. Вспыхнуло пламя. “Морды” ирфита просто не стало. Лишь искореженные металлические пластины вмялись внутрь. В стороны полетели куски брони и какие-то осколки.

Оказавшись в котле бронепоезда, Фырчик не остановился. Он пробил, прожег своим телом дыру в корпусе машины. Выскочил где-то сзади, да так, что следующий, за локомотивом вагон подскочил и сошел с рельсов. Потянул за собой остальные. Лес стволов артиллерийских платформ пошатнулся и стал разваливаться в разные стороны. Задняя часть локомотива сдвинулась влево. Передняя, соответственно, вправо.

Раздались жуткий скрежет и лязг. Засвистели соскакивающие с рельсов колеса. Паровоз разбросал искры. Руки-движители тут же ослабли. Потащились по земле.

Но тяжелая машина не замедлилась. Она поехала дальше. Когда до удара оставались считаные метры, я напрягся. Сжал зубы и машинально втянул защищенную высоким щитом голову в плечи.

Грохнуло так, что по всему телу прокатилась вибрация. Локомотив наскочил на меня отбойником, тот немедленно измялся. Поезд задрал нос к небу, я увидел железное днище убитого Фырчиком зверя.

Паровоз, подскочив, накренился направо, с чудовищным грохотом упал на железнодорожную насыпь. Уперся носом, поднял фонтан земли. Весь состав накренился вслед за локомотивом. Не выдержав, вагоны стали заваливаться набок. Они давили своим весом ифритные серые руки. Пушки с лязгом и треском отделялись от платформ. Падали и катились вниз по насыпи.

Заскрежетал металл. Заскрипел под нагрузкой. Одержимый бронепоезд продвинулся еще на полтора метра. Потом замер, словно мертвый. Я уже видел, как ифрит, что жил внутри разрушенного корпуса, стал медленно высвобождаться наружу.

Я выпрямился. Подождал, пока броня не примет привычную форму. Потом оглянулся и увидел, как разномастные одержимости стремятся к нам со всех сторон: вот там ползет трактор, группа мопедов скачет на уродливых ногах, сеялка ползет на брюхе. Был даже танк. Бешено вращая башней он выцеливал меня обломком пушки, хмурил большие красные глаза.

Фырчик же, энергично выбрался из протараненного им третьего вагона. Остывший от магии, он лишь слегка краснел горячей стальной шкурой. От нее к небу мерно поднимался белый пар. Фырчик в одно движение запрыгнул на боковую стенку, ставшую крышей перевернутого набок вагона. Уставился на меня на удивление живыми глазами.

— Сейчас будем кушать, дружок, — косясь на подбирающихся одержимостей, проговорил я.

Я мог уничтожить их всех. Не сомневался, что выйду победителем. Проблема была в количестве. Сюда будут прибывать все новые и новые одержимые вещи. Огромные, средние и маленькие, они станут окружать нас. Отбиваться, значило просто потерять на этих обезумевших ифритах время.